Но я же не собираюсь его бить. Наоборот, я хочу помочь.
Осталось только отогреть его.
Я улыбаюсь ему, решая, что этот разговор следует оставить до лучших времен. На него не стоит давить, тут придется идти осторожной поступью, причём далеко не один день.
– Значит, мы летим в теплое место? – Я встаю на носочки и хочу поцеловать его в губы, но он не двигается, а с прыжками в высоту я не дружу, поэтому целую его в шею. – Я, кстати, сто лет не была на море.
Провожу ладонями по его предплечьям. Максим оттаивает и первым делает шаг к сиденьям. Он оставляет мне место у окна, опускаясь в соседнее кресло.
– Купаться еще не сезон, – наконец отзывается он. – Но обогреваемый бассейн мы точно найдем.
– Ох, а у меня нет купальника!
– А зачем тебе он? – Макс закусывает нижнюю губу и обхватывает мое запястье, притягивая к себе. – Можешь купаться без всего.
– А там никого не будет?
– Я выкуплю весь отель.
– Не легче ли купить купальник?
– Не легче, – с хриплой вибрацией сообщает Максим и смотрит так, что я уже чувствую себя обнажённой.
Глава 32
Миллиардеры не селятся в отелях.
Можно было бы отметить этот факт в записной книжке, но у меня ее нет.
Миллиардеры предпочитают не раскрученные курорты, а ВИП-точки на карте. Спокойные и уединенные уголки, куда не забредают толпы людей, а вокруг нет нормальных дорог. Да, это такая фишка! Чтобы место считалось по-настоящему элитным, доступ к нему должен быть либо по воздуху, либо по воде. Никакого асфальта: это слишком легкий и бюджетный путь. Поэтому из самолета мы пересаживаемся в вертолет и пролетаем над горными вершинами в окружении лесов. Вскоре с правой стороны показывается море, и от открывшейся передо мною красоты у меня замирает сердце.
– Я запомню этот день, – говорю Максу, когда он помогает мне спуститься со ступенек. – У меня никогда не было столько впечатлений сразу.
– Хороших?
– Чудесных! – смеюсь я и прячусь в его сильных руках. – Чудесных, Макс!
Лопасти никак не остановятся, разгоняя злые вихри. Мои волосы разлетаются в стороны, из-за чего я ничего не вижу. Но в этом нет необходимости: Максим ловит меня и уводит подальше от вертолета. Когда ветер стихает, я замечаю, что неподалеку стоит парочка гольфкаров.
– Территория настолько большая? – спрашиваю его, указывая на белые машинки с козырьками.
– Я здесь в первый раз, – говорит он и смотрит вдаль над моей макушкой. – Вот черт!
– Что?
Я тоже поспешно оглядываюсь, пытаясь понять, что не так. Но передо мной совершенно идеальная картинка. Небесная синева перетекает в буйную зелень парка, выполненного в английском стиле. Здесь нет строгих линий и ухоженных до идеала тропинок, наоборот, рука ландшафтного дизайнера улучшила то, что было создано природой. А прямо по курсу виднеется современный коттедж с красивой изумрудной подсветкой.
– Напоминает место, где я проходил реабилитацию, – бросает Макс. Он крепче обхватывает мою ладонь и тянет вперед. – Я запрещаю тебе носить белое, иначе ты начнешь напоминать мне медсестру.
– Разве это не сексуально? – спрашиваю я и закусываю нижнюю губу.
– Нет, крошка. Не в моем случае.
Я перебираю пальцами, поглаживая его ладонь. Мы минуем гольфкары, а также оставляем за спиной шорохи других людей. Мне становится интересно, сколько нужно людей, чтобы обслуживать роскошные виллы с километровыми участками. Я насчитала у Максима одних охранников шесть человек, но это явно не перебор. Я была бы рада, если бы их было еще больше. Пусть постоянно путаются под ногами, но не допустят новой беды.
– Что ты больше любишь: зиму или лето?
Макс переводит взгляд на мое лицо.
– Люди иногда болтают о всяких глупостях, если ты не знал. И потом, я хочу узнать твои вкусы.
– Лето, наверное… – Он пожимает плечами. – Я люблю, когда идет дождь.
– А я вот люблю сидеть дома, когда идет дождь.
– И еще засыпать под телик.
– Да?
– Когда я жил в детдоме, ко мне приезжала мать – не биологическая, а Светлана Сергеевна. Она случайно узнала, что ее муж нагулял второго сына на стороне. Она нашла меня и устроила в частное хорошее место, – можно сказать, взяла под крыло. Иногда она оставалась со мной на ночь. Там была специальная комната для посещений – как стандартный номер в отеле, только шторы были с гоночными машинками. Она всегда включала перед сном дурацкие сериалы. Видно, тогда я и привык засыпать под них.
– Ты с нею нормально общался?
– Было странно. – Макс усмехается и отворачивается, делая вид, что изучает кованое ограждение. – Я сперва не понимал, кто она, да и вообще, какого черта происходит! В моей жизни вдруг появилась богатая тетка с личным водителем и гремящими золотыми браслетами. Она приехала, потом еще раз, а потом меня перевели в другой детдом. Правда, тогда мне показалось, что меня перевели в другую жизнь: все было такое красивое, чистое, никто не поднимал на меня руку…
Его голос затухает, но Максим быстро переключается, он вновь поворачивается ко мне и изображает кривую улыбку.
– Я был ей благодарен. Она так много дала мне, что я даже не думал о том, чтобы она забрала меня к себе. Не мечтал даже. Но меня понесло, когда она рассказала правду.
– Почему?
– Из-за Вадима. Я понял, что у меня есть брат, которому досталось все, пока я радовался тому, что мне кинули кость. Банальная зависть… Меня разрывало от мысли, почему он, а не я! Я тогда всякого наворотил, потом ушел в спорт, чтобы выплескивать злость по делу.
– Мне кажется, тебе, наоборот, повезло: Вадим рос с человеком, который оказался способен отдать приказ убить собственного сына. Ты ничего не потерял, Макс.
– Я тоже об этом думал, – Максим притягивает меня к себе и трётся лицом о мою макушку. – Прости, что гружу тебя…
– Нет, это важно. Намного важнее, чем то, любишь ты зиму или лето.
– А ты что?
– Зиму.
– Правда? – Он выглядит удивленным. – Так я тебя не туда привез!
– Ну не-е-ет, – Я качаю головой, а потом вырываюсь из его жадных рук и указываю подбородком на коттедж, который становится все ближе. – Я уже вижу, что там балкон с бассейном. И все в стекле, можно любоваться сумасшедшими видами! Это не дом, а райская открытка!
И даже лучше.
Когда Максим подводит меня к широким ступеням из белого камня, во мне просыпается ребенок. Хочется то ли захлопать в ладоши от восторга, то ли броситься вперед, чтобы посмотреть все комнаты разом. Тут действительно взмахнули волшебной палочкой, иначе создать такую красоту невозможно. Большие вазы с розами – это раз. Водопад, который бежит по зеркальной стене дома, – два. Красивая мебель, которую можно разглядеть через панорамные окна, – три. Я не могу перечислять дальше и замираю от восторга, а через секунду кидаюсь на шею Максиму. Я чувствую себя обычной девчонкой, которая вдруг попала в сказку, о которой даже никогда не мечтала.
– Хорошо… – Я едва могу говорить, потому что он сразу лезет к моим губам. – Я согласна купаться без всего. Ты умеешь уговаривать, Макс.
Он пропускает меня вперед, и я первой вхожу в дом. Внутри столько света, что хочется найти солнцезащитные очки. Направляюсь в центр большой гостиной и кручу головой, пытаясь осознать, что королевские покои существуют, с поправкой на двадцать первый век. Больше всего мне нравится, что стен почти нет: повсюду окна, через которые открывается невероятный вид, особенно с левой стороны, где море рисует бесконечный синий пейзаж. Я иду к нему, ступаю на балкон с модным стеклянным ограждением, вдыхаю солоноватый запах полной грудью и чувствую, как ласковый ветер запутывается в волосах.
Как же хорошо!
Я скидываю клетчатую рубашку, которую накинула на себя, замерзнув в вертолете, бросаю ее на пол и подхожу к ограждению. Подставляю лицо и оголенные плечи под солнечные лучи.
– Ты выглядишь довольной, – отзывается Максим.
Он останавливается рядом, опирается локтем на поручень и смотрит на меня с лукавой улыбкой. Я бы сказала, что это он выглядит довольным. Ему определенно доставляет удовольствие, что я не прячу эмоции и реагирую на чудеса за нас двоих.
– Неужели к этому можно привыкнуть? – Я киваю на море, которое искрится и выглядит так, будто расточительный шейх раскидал по волнам бриллианты из своих сокровищниц.
Делаю шаг к Максу, а потом беру его за подбородок. Я осторожно нажимаю пальцами так, чтобы он повернулся к морю и взглянул на потрясающий вид. Хотя мне безумно льстит, что он предпочитает рассматривать меня.
– Красиво, – кивает Макс, но без особого энтузиазма. – Но ты красивее, крошка.
Он обхватывает мое запястье, а потом медленно отводит мою ладонь в сторону. Он продавливает меня, делая так, что наши тела соприкасаются. Теплые солнечные лучи моментально теряют свою силу, потому что я чувствую, как по моей коже разливается совсем другой жар – тягучий, обжигающий, животный…
Близость Макса действует на меня безотказно. Он что-то сотворил со мной: теперь по моим венам течет ток, и достаточно одного разряда – одного его потемневшего взгляда или прикосновения, в котором чувствуется мужское раскатывающее желание, – как я плыву и откликаюсь в то же мгновение. Вот и сейчас я шумно выдыхаю, когда Максим сжимает ладонями мою талию и почти что отрывает меня от земли.
– Не надо, – упрямлюсь из последних сил. – Ты вечно забываешься… Не стоит поднимать меня.
– Чертов рефлекс! – усмехается он.
– Я рада, что тебе хочется носить меня на руках, но мы отложим это до лучших времен.
Я завожу его ладони дальше, пытаюсь устроить их на своей пояснице, но Макс быстро спускает их ниже и сжимает мою задницу. Он накрывает губами мои губы. Его поцелуй, настырный и влажный, забирает весь воздух. Мое дыхание мы тоже, видимо, отложим до лучших времен. А вот для моего обещания раздеться пришло самое время. Я понимаю это, когда сквозь сладкий поцелуй осознаю, что Максим куда-то тянет меня.
– Макс! – вскрикиваю в момент, когда уже нельзя ничего исправить.