– А это кто? – приглушенно произносит Светлана Сергеевна. – Плохо видно… Макс, ты опять с этой… с Ксенией?
Глава 34
«С Ксенией».
Прозвучавшее имя подруги выбивает весь воздух из моих легких. Не знаю, каким чудом я сохраняю внешнее спокойствие. Хотя это больше похоже на оцепенение. Густой молочный туман, он окружает меня с ног до головы и притупляет все чувства. Я перестаю различать, что еще говорит мама Максима и что ей отвечают остальные, до меня доносятся лишь отголоски. В ушах звенит, а пальцы скручивают салфетку до хруста.
До боли в суставах.
Я прихожу в себя, лишь когда чувствую прикосновение. Поднимаю глаза и понимаю, что широкая ладонь Макса касается моего запястья. Но я не в силах заглянуть ему в глаза, внутри что-то обрывается и я чувствую отвращение.
– Простите, – бросаю себе под нос и резко отодвигаюсь с противным скрипом: ножки стула скребут напольное покрытие.
Я быстро поднимаюсь и разворачиваюсь к выходу. Стук каблуков собственных туфель пробуждает меня, я ощущаю, как все закономерные эмоции обрушиваются на сердце лавиной. Я вот-вот расплачусь, спасают лишь быстрые вдохи-выдохи, которые напоминают лихорадочную шифровку SOS.
– Арина!
Его голос расходится по залу второго этажа. Я успела повернуть к лестнице, но он не дает уйти дальше. Максим ловит меня за локоть и заставляет повернуться. Я смотрю на его красивое лицо, с которого схлынули все краски. Он бледен и напряжен, и я замечаю, как он тормозит слова, которые уже собирался произнести. Кажется, мой вид сбивает его с толку.
Я все-таки расплакалась?
Да?
Я рывком поднимаю ладонь к лицу. Так и есть… Бесшумные слезы успели скатиться и, наверняка, подпортили макияж.
– Отпусти, – произношу на выдохе. – Макс, отпусти меня.
Я дергаюсь, распаляясь за секунду, потому что больше не могу терпеть его близость. Она обжигает и оставляет ядовитые следы на моей коже.
– Тише, тише, – он пытается приобнять меня и как-то сдержать мягкой силой, чтобы не поранить. – Послушай меня…
– Я уже слушала! Что ты хочешь сказать? Еще раз обмануть? Не надоело?! Скажешь, что у тебя были отношения с другой Ксюшей и твоя мама имела в виду не мою подругу? Или она вовсе перепутала имена и это совпадение?
Я заглядываю в его голубые глаза, как будто моя глупая и наивная часть надеется, что он скажет «да». А произошедшее действительно окажется совпадением, и мне не придется переживать весь этот ад. Но чуда не происходит.
– Не скажу, – Максим сжимает челюсти. – Я не знал, как признаться, что Ксюша была в моей жизни. Но не как любовница.
Я смеюсь, заикаясь.
– А как кто? Как медсестра, наверное? – я мотаю головой и не узнаю собственный голос, он срывается и кажется чужим. – Я не хочу больше тебя слушать, Макс.
– У тебя истерика, Ариш…
Он, наконец, убирает свои руки. Как будто понимает, что от его присутствия мне только хуже, что он и есть причина, почему я не могу вздохнуть полной грудью. Он подзывает кого-то, а мои ладони переносит на перила лестницы. Я сжимаю их, ощущая приятный холод металла.
– Принеси воды. Быстро, – говорит Максим кому-то. – Я отнесу тебя в машину.
Я не сразу догадываюсь, что он снова обращается ко мне. Меня штормит, но я не даюсь. Собираю все силы, какие есть, и пытаюсь стереть проклятую пелену из слез, чтобы видеть дорогу. Я делаю шаг по ступенькам сама, а потом еще и еще.
Я запомнила путь, поэтому безошибочно поворачиваю к чёрному входу и вскоре оказываюсь на улице. На свежем воздухе становится чуть легче, тяжеленный обруч перестает сжимать грудную клетку. Но я не знаю, куда идти дальше. По большому счету я чувствую все то, через что проходила год назад – я в чужом городе, а сердце выстукивает не пульс, а обиду и злость.
– Я подогнал машину, – ко мне обращается водитель, которого подослал Максим. – Я провожу?
Он сжимает в ладони бутылку с водой.
– Я поеду на другой.
Я не хочу садиться в машину Максима. Я знаю, что не могу вызвать такси, никто не позволит, поэтому я разворачиваюсь к внедорожникам Арбатова.
Меня не останавливают. Наоборот, стоит мне приблизиться к задней двери машины, как кто-то нажимает кнопку центрального замка. Я слышу характерный щелчок и дергаю ручку. Забираюсь на кожаное сиденье, чувствуя, что в салоне задержались духи Леры. Легкий цветочный аромат.
Вскоре за руль садится водитель, а рядом с ним располагается охранник. Люди Арбатова напоминают мне парней Максима, такие же хмурые и сдержанные. Я понимаю, что им дали отмашку подыграть мне и потянуть время, чтобы я успокоилась. Один из них протягивает мне стаканчик с водой, но я отмахиваюсь. У меня подрагивают пальцы.
– Я не хочу в вертолет, – бросаю сбивчиво. – В этом месте есть отель? Или… Где остановились Лера с Вадимом?
Я отворачиваюсь к окну, потому что отчаянно хочу оказаться в одиночестве. Мне бы побыть одной, чтобы разобраться со своими мыслями или чтобы разрыдаться самым жалким образом. Я устала сдерживаться, и ремешки туфель так ужасно давят! Я наклоняюсь к стопам и дергаю их, не в силах распутать, как полагается.
В этот момент машина плавно трогается. Водитель что-то понял из моих слов, выбрав направление. А мне уже плевать, куда мы поедем. Только бы подальше от Макса. Я сбрасываю туфли один за другим и понимаю, что лучше не стало.
– Я же просила его, – мои эмоции выплескиваются через шепот, я снова смотрю в окно и разговариваю сама с собой. – Просила все рассказать…
Почему он такой жестокий?
Я же снова впустила его в душу. Причем намного глубже. Прочнее. Мне было сложно отрывать в прошлый раз, а сейчас я даже подумать об этом боюсь. Все внутри холодеет, как бывает, когда подходишь к страшному обрыву и зачем-то представляешь, что будет, если шагнуть в пропасть.
Только сегодня в эту пропасть меня столкнули.
Снова.
С большей высоты.
Я же не разобьюсь?
Справлюсь?
Я обнимаю себя руками и то прикрываю глаза, то смотрю через тонированное окно. Кажется, водитель решил развлечь меня. Он поворачивает к центральным улицам и держит путь между точками, которые должны быть в туристическом буклете. Я вижу симпатичные фонтанчики, лавки с сувенирами и смотровые площадки на берегу, потом идут небольшие отели с ухоженными лужайками, а за поворотом начинает кипеть дискотечная жизнь. Неоновые вывески и отголоски ритмичной музыки. Здесь веселятся и явно не собираются спать до утра.
И правильно делают.
Во мне полыхает злость, что я снова расклеилась и расплакалась.
Сколько я буду плакать из-за него?
Он будет брать от жизни все, не менять своих привычек, не задумываться о словах и относиться к любым обещаниями как к пустому звуку, а я буду страдать?! Он же случайно увидел меня через год и захотел освежить эмоции. Или понял, что не доиграл со мной в прошлый раз.
Я распаляю себя. Понимаю, что накручиваю, но от злости легче, чем от слез. Я чувствую себя живой, а не размазней.
Машина притормаживает, останавливаясь на перекрестке, и мне на глаза попадается вывеска ночного клуба. Меня привлекает толпа людей, которая устроила танцы прямо на улице. Их так много, что это напоминает бразильский карнавал. И все счастливые, беззаботные, раскрепощенные… В сердце больно колет, когда я представляю, что меня-то ждет незнакомая комната или номер в отеле, потом робкие утешения Леры или новая порция лживых слов Макса.
Не хочу.
Я раскрываю дверцу и выпрыгиваю из машины, пока она не тронулась. Ныряю в пеструю толпу, которая запевает известную попсовую песню.
Я делаю несколько шагов, стараясь затеряться. Меня обдает энергетикой веселья. Я тоже пытаюсь улыбнуться, чтобы не казаться чужой на празднике, а потом поворачиваю к арке, разделяющей столики на веранде бара. Прижимаюсь к ней, находя укромный уголок, и обуваю туфли. Они сами попали под ладонь в последний момент, и я успела схватить их.
Потом иду вперед, натыкаясь на танцующих людей. Кто-то даже дотрагивается до моего плеча, решив, что я хочу присоединиться. Но я иду дальше. Становится ясно, что так это не работает. Мои мысли все равно далеко от этого места. Нужное настроение не хочет передаваться воздушно-капельным путем.
Я прохожу через всю толпу по диагонали и сворачиваю в первый же переулок. Показывается тесная улочка с брусчаткой, которая потрескалась от старости. Я падаю спиной на прохладную стенку, запрокидываю голову и пытаюсь понять, что вообще делаю. Я совершенно потерялась и бегу от того, что всегда догонит. Чувства – это ручная кладь, а не багаж. Им никак не потеряться при пересадке.
Черт.
Я замечаю, что криво застегнула ремешок и туфелька вот-вот свалится со ступни. Я наклоняюсь, присаживаясь.
– Помочь, красавица? – незнакомый баритон падает на меня сверху.
Я запрокидываю голову и вижу загорелого мужчину в льняном костюме с расслабленной улыбкой. Он протягивает мне ладонь, но у меня все в порядке с чувством равновесия. Я застегиваю нужный ремешок и поднимаюсь.
– Сама справилась, – комментирует незнакомец. – Значит сильная и независимая?
Он подшучивает, но мне не кажется это смешным. Он вообще появился не вовремя, я с трудом понимаю, что мне говорят.
– Чего молчишь? – не отстает он и кладет ладонь на каменную кладку рядом с моим плечом. – Напугал?
– Нет, – я качаю головой. – Просто хотела побыть одной.
Я перехожу на другую сторону переулка, чтобы вернуть нормальную дистанцию между нашими телами.
– Или обидел кто? – мужчина остается на месте и с интересом наблюдает за моим передвижением. – Пойдем, покажешь, кто посмел. Я быстро научу манерам.
Он может.
Он высокий и крепкий, даже грузный. Выглядит, как спортсмен, который отошел от соревнований и немного расслабился. Я больше ничего говорю ему, только веду подбородком из стороны в сторону. Не хочу хамить, но и поддерживать диалог тоже нет никакого желания. Поэтому я делаю еще один шаг, огибая его массивную фигуру, чтобы вернуться на главную улицу. Все-таки мы рядом с баром, еще подумает, что я искательница курортных приключений.