Он приподнимает ладонь, и она замолкает.
По моей спине идет холодок, я, черт возьми, боюсь этого мужчину! Я не понимаю, что он хочет от меня, а дерзкая Ксюша напоминает служанку из дворянского дома рядом с ним. Или ту секс-куклу, которую я подарила Максиму. С пультом управлением, но без характера.
– Я позвонил ему, – произносит Арбатов, приближаясь ко мне. – Они уже едут.
Я машинально отодвигаюсь, но деться некуда. Остается только до боли вжаться в спинку стула, который поскрипывает. Это не помогает – отец Максима выбрасывает ладонь, сжимая мой подбородок. Мне становится противно, я дергаюсь, только мужчине плевать на мои рывки. Он щурится, заглядывая в мои глаза, и обдает своей совершенно черной отравляющей энергетикой.
– Ты была права, – бросает он Ксюше. – Максим готов на все ради нее.
Ради меня?
Слова Арбатова больно отдаются внутри. Вся злость на Максима выцветает, она вдруг становится неважной, ведь я понимаю, что может случиться что-то страшное. В голосе его отца я слышу не только угрозу, но и предвкушение.
Я настолько погружаюсь в свои мысли, что перестаю вырываться. Позволяю старшему Арбатову трогать мое лицо. Мне больше неважно, где находятся его пальцы, я переживаю за то, что он может еще сотворить. Сколько бед еще принести.
– За что… – мне приходится прочистить горло, выговорить всю фразу до конца с первой попытки не выходит. – За что вы так с ним? Разве он в чем-то виноват перед вами?
В глазах отца Максима загорается удивление. Словно он не предполагал, что я умею разговаривать.
– Ты бы лучше прикусила язык, – отзывается Ксюша с нахальной усмешкой.
Но мужчина отводит ладонь в ее сторону, продолжая смотреть на меня, и щелкает пальцами. Этот жест можно прочитать только как «закрыла рот». И Ксюша исполняет приказ. Даже не выдыхает с недовольством, а лишь отворачивается в другую сторону, пряча от меня свое лицо.
– За что? – переспрашивает меня Арбатов. – Я хочу, я делаю, куколка.
– Но он же ваш сын…
– Нет, – произносит он с рыком.
Из него выплескивается ненависть, и я машинально закрываю грудь ладонью. Страх пробирает меня до кончиков волос.
– Он. Мне. Не. Сын, – чеканит старший Арбатов. – Он ошибка и только.
– А ошибки надо исправлять? – я задаю риторический вопрос, хотя уже согласна с Ксюшей, что мне лучше прикусить язык, это не разговор, а минное поле. – Любой ценой?
Мужчина ухмыляется. Оно и правда глупо выходит. Его все равно невозможно устыдить, он творил жуткие вещи и, похоже, вообще не в курсе, что существует такая вещь, как раскаяние.
– Я видела Вадима и Леру, – я упрямо продолжаю, пробуя пробиться с другой стороны. – Мы ужинали вместе как раз перед тем, как меня похитили.
– Я в курсе, – отрезает Арбатов, но через пару секунд кивает мне – мол, продолжай.
– Они отлично смотрятся вместе. Выглядят счастливыми, особенно Лера, она буквально светится. Она рассказывала, что они уже отдыхали на том курорте вместе. Взяли с собой нянечку, чтобы можно было вырваться на прогулку с чистой совестью, и провели на море уик-энд.
Я почти тараторю, стараясь произнести как можно больше слов. Рассказываю ему о семье, которую он потерял. Пытаюсь найти хоть что-то живое в этом человеке. Пусть Максима он ненавидит, но Вадим его наследник. Он воспитывал его с детства и дал ему свою фамилию.
– Ты видела их дочку? – спрашивает старший Арбатов.
– Нет, но Лера много рассказывала о ней. Я была у них в гостях год назад, Лера уже уложила малышку спать, но она показывала мне ролики на сотовом… Алиска чудесная, она очень похожа на Вадима, и взгляд такой умный… Она вообще папина дочка.
Я понимаю, что он ни разу не видел внучку. И продолжаю бить в эту точку. Вспоминаю еще пару историй о малышке, буквально вытаскиваю каждую мелочь, которую запомнила, когда была в доме Вадима и Леры. Мужчина слушает меня, хотя и сохраняет холодное выражение лица. По его темным глазам невозможно ничего понять, и мне приходится двигаться дальше на ощупь.
– И они все любят Максима, – добавляю на выдохе, боясь, что снова последует вспышка ненависти. – Малышка тоже, на одном ролике Максим нянчился с ней и она обнимала его своими крошечными ручками…
– Как мило, – цедит его отец.
– Он часть их семьи. Если с ним что-то случится, это будет большое горе для всех. И для вашего старшего сына, и для вашей внучки.
Удивительно, что эти вещи приходится произносить вслух.
Прописные истины…
Я не получаю никакого ответа. Со сторону входных дверей доносятся шорохи, с которым автомобильные шины вгрызаются в гравий. К дому подъезжают несколько машин. Я плохо различаю, что там, из-за плотных штор, но мне кажется, что приехал целый кортеж.
Проходит целая вечность. Я вслушиваюсь в каждый звук и, когда на пороге показываются мужские силуэты, коротко вскрикиваю. В дом входят охранники и Максим.
Боже.
Он все-таки здесь.
Приехал.
Мне остается только следить за тем, как он приближается – размеренно и спокойно, будто нет ни одной причины для тревоги. А у меня сердце выскакивает из груди, я слышу собственный пульс и больше всего мне хочется, чтобы это было миражом. Пусть Максим будет как можно дальше отсюда.
Но он точно здесь. Он смотрит мне прямо в глаза и пытается изобразить идиотскую улыбку. Он хочет успокоить меня.
– Макс, – я не выдерживаю и срываюсь с места.
Глава 37
За мгновение я оказываюсь рядом с Максимом. Останавливаюсь в самом конце, застываю перед ним и не знаю, что делать дальше. Между нами нет стены, но тонкая корка льда трещит. Ведь последний наш разговор был ужасным. Я плохо помню, что именно говорила ему, но помню, что не справилась и расплакалась.
– Ты здесь, – произношу, когда он делает последний шаг.
– Да, я здесь. Я рядом, Ариш.
От этих его слов что-то рвется внутри. Я замираю, чувствуя, как они бьют прямо в сердце, обещая защиту. Причем в любой ситуации. Любой ценой. Я вижу, как Макс протягивает ладонь, и не успеваю ничего решить. Мое тело находит выход раньше моего разума, меня тянет к нему навстречу и с этим невозможно ничего поделать. А когда я ощущаю тепло крепких длинных пальцев, от моих сомнений не остается ни следа. Я утыкаюсь лицом в широкую грудь и делаю судорожный вдох.
– Все хорошо, крошка, – шепчет Макс, накрывая мою макушку второй ладонью. – Тебя не обижали?
– Нет, – я мотаю головой и не могу оторваться от него.
Мой характер дает слабину. Мне хочется закрыться в его сильных руках от всего остального мира, ведь в нем существует зависть, ненависть, нечеловеческая жестокость. Как в детстве, если зажмуриться посильнее или спрятаться под одеялом, то можно переждать любой кошмар.
– Пойдем, – Макс приобнимает меня и утягивает за собой.
Я запрокидываю голову и понимаю, что он ведет меня к входной двери. Я шагаю вместе с ним, но через секунду оглядываюсь по сторонам.
Почему нас не останавливают?
Вокруг столько охраны… А они явно не из команды Максима. Я не видела их раньше, да и по тяжелым взглядам можно сделать вывод, что мы для них всего лишь цель. И Арбатов молчит. Не отдает приказ перекрыть нам дорогу.
– Максим, – я зову его и скребу ноготками по пуговице его темной рубашки. – Что происходит?
– Я договорился, все будет хорошо.
– О чем ты договорился?
Я пытаюсь притормозить, но Максим продавливает меня. Его руки наливаются беспрекословной мужской силой, он почти приподнимает мое тело от пола и тянет дальше. Мне приходится дернуться всем корпусом, чтобы отвоевать хоть сантиметр.
– Куда ты ведешь меня? – я перехватываю его руки и выворачиваюсь, чтобы он остановился и посмотрел мне прямо в лицо.
– В машину. Ты сядешь в машину и уедешь.
– А ты?
Я сдавливаю его запястья до боли в пальцах. А потом случается страшная секунда, когда я понимаю, что знаю ответ на свой вопрос. Я читаю этот ответ в его голубых глазах. И в повисшей паузе, которая перечеркивает все мои надежды.
– Потом, – Максим снова изображает спокойную тихую улыбку, трогая уголки своих налитых губ. – Я приеду потом, Ариш.
Он шутит, да?
Если он останется в доме своего отца, то случится беда!
Это же ясно, как день.
О чем он говорит?! Он действительно собрался отправить меня в безопасное место, а самому остаться наедине со своим сумасшедшим отцом?! С человеком, который охотился на него месяцами?
– Нет, Макс, – я качаю головой, как заведенная. – Я никуда не поеду без тебя…
Мне становится так страшно, что я впиваюсь пальцами в его одежду. Словно хочу завязать десяток надежных узелков, чтобы он не думал оторвать меня от себя.
– Ариш, я очень тебя прошу, – Макс нажимает уверенным голосом. – Сейчас не время для истерик. Мне нужно посадить тебя в машину. У нас мало времени.
Он гладит меня по голове, как маленького ребенка. А от его пронзительного обнаженного взгляда невозможно закрыться. Он не просит, а умоляет. Но я не могу слушать то, что он говорит. И я не знаю, что делать дальше. Как исправить то, что он уже совершил! Он приехал в этот ужасный дом и он продолжает тянуть меня к выходу.
– Нет, Максим! – я завожусь и ударяю ладонями по его рукам. – Я не сяду ни в какую машину! Ты говоришь, что ты приедешь потом, значит вам нужно просто поговорить? Я подожду, я останусь в доме и подожду тебя.
За моей спиной раздается шорох. Я замечаю, как Максим бросает взгляд поверх моей головы в сторону своего отца. Он напрягается до предела и безотчетно сдавливает меня в ладонях.
– Подожди, – бросает Максим своему отцу. – Дай мне минуту. Я уведу ее…
– Арс поможет тебе, – раздается холодный голос отца.
– Нет, мы договаривались, что ее никто не тронет.
– А дальше? – я оборачиваюсь и задаю вопрос старшему Арбатову, а не Максу. – Что будет потом? О чем вы еще договорились?
– Занятная девочка, – изрекает Арбатов, щуря глаза. – На такой и жениться можно, глотку за тебя порвать готова.