Я нервно веду плечами.
– Тут у меня нет записей, – Макс сразу реагирует на мой жест. – Я не записывал каждую минуту, которую она провела рядом. Но она была в моей палате, потом ее привезли в дом, где я проходил реабилитацию.
Это трудно слышать. Я переступаю с ноги на ногу, а потом оборачиваюсь на шорохи. Бригада частной скорой помощи прибыла. Двое врачей выходят из минифургона с фирменными надписями и спешат в особняк.
– Я держал ее при себе около двух месяцев, – продолжает Максим. – Я сомневался на ее счет. Да, и она, мне кажется, тогда шаталась. Не могла выбрать сторону – сыграть против отца или против меня. Я хотел, чтобы она вывела меня на отца, из нее могла выйти идеальная наживка, но не срослось.
– Из-за чего?
– Я не сделал ее своей любовницей.
– Но это бы решило многие твои проблемы…
– Я не мог с ней. Ты плакала из-за нее. Когда мы были в гостях у Вадима, помнишь?
Я коротко киваю. Я кручу в ладони сотовый, на котором загорелся экран блокировки. Но я уже чувствую, что не хочу смотреть никакое видео.
– Мне тоже врезалось в память.
– Ты разве не был зол на меня? – спрашиваю его, отдавая телефон. – Ты попал в беду, а я не брала трубку, потом вовсе поменяла номер и уехала в другой город.
– Я не был зол, я был в ярости, – усмехается Макс. – Но оно, оказывается, странно работает… Ненавидишь и тут же дорожишь. Не получалось вырвать…
– И у меня, – я сажусь рядом и кладу голову на его плечо. – Я тебя так ругала! Столько «ласковых» слов в твой адрес перед сном говорила, а все равно скучала.
Вскоре к нам приближается еще один охранник. Он говорит чеканными формулировками, из которых я понимаю, что с охраной отца проблем нет и вообще «территория под контролем». Еще минут через пять появляется Вадим. Он замечает нас и подходит.
– Ну как там? – спрашивает Макс, кивая на особняк.
– Сейчас отвезут в реанимацию, – хмуро бросает Вадим.
Он несколько раз сжимает и разжимает кулак. Потом отворачивается и молча смотрит куда-то вдаль.
– Завязывай, Макс, – говорит он после паузы. – В семье так дела не делаются. Да, я уловил твою логику. Понял, что ты не хотел, чтобы я шел против отца… Но если бы я опоздал и он бы убил тебя, я бы точно пристрелил его. И уже без всяких скорых.
– Я тебя услышал.
Вадим кивает.
– Ты идти можешь?
– Он прихрамывает, – я отвечаю Вадиму. – Но отказывается от лекарств.
Ко мне приходит мысль, что мне нужен инструктаж от Леры. Ведь она смогла справиться с тяжелым характером Макса после ранения и уговорила его слушаться врачей.
– Лера, – я выдыхаю ее имя. – Ей кто-нибудь позвонил?! Она ведь там места себе не находит!
– Я кинул сообщение, но надо позвонить, да.
Вадим достает сотовый из нагрудного кармана. Он наклоняется к брату и похлопывает его по плечу, после чего отходит в сторону, прикладывая сотовый к уху.
– Поехали домой? – Максим обнимает меня за плечи и прижимает к себе. – Я не хочу больше здесь находиться.
– А домой – это на виллу?
– Куда угодно, где есть кровать и ты в халатике.
Я смеюсь.
– Тогда вилла подходит, – я поднимаюсь на ноги первой и протягиваю ему ладонь, чтобы помочь встать. – Я надену самый откровенный халатик, если ты согласишься на осмотр врача.
– Торгуешься?
– С тобой иногда невозможно по-другому.
– Да-да, я упрямый, ты говорила.
Макс на секунду нажимает на мою ладонь, но быстро находит точку равновесия. Он переступает с ноги на ногу, проверяя свое состояние, а я не теряю время даром. Я подныриваю под его левую руку и приобнимаю за талию.
– Вон в ту, – Максим указывает на внедорожник, который стоит последним в линии. – Это мои приехали.
– Вы с Вадимом уже поняли, как отец вышел на нас? Я пробыла на улице всего пару минут, как меня схватили…
– Выясним. Тут есть люди отца, мои парни поговорят с ними и все разузнают.
Он включает джентльмена, когда мы подходим к машине. Показывает, что он хоть не в лучшей форме, но все равно остается главным в паре. Он раскрывает дверцу и подает мне руку, чтобы я забралась в высокий внедорожник.
Максим садится рядом и подает сигнал водителю, что тот может трогать. Я же устраиваюсь поближе к нему и зачем-то перебираю пуговицы на его рубашке, дотрагиваясь пальцами то до одной, то до другой.
– Перенервничала, да? – спрашивает Макс, ловя мою ладонь. – Тебя точно не трогали?
Он вдруг спохватывается. Быстро разворачивается и перекидывает свои длинные руки так, что я оказываюсь прижата спиной к его груди. Макс проводит пальцами по моим плечам, а потом задирает рукава моего пиджака.
Черт.
На коже остались синяки. Здоровяки из охраны его отца не церемонились.
– Это всё, Макс, – я спешу успокоить его, потому что по перекрученному мужскому дыханию становится ясно, что за моей спиной зреет буря. – Охранник дернул меня за руку, но больше ничего не было. Меня посадили в машину, а дальше я не помню. Мне что-то дали… Но у меня ничего не болело, когда я проснулась, только слабость была. Со мной даже толком не разговаривали.
Я оборачиваюсь через плечо и ловлю его острый взгляд.
– Не заводись, – я легонько выдыхаю ему в лицо. – Всего лишь ссадины, они пройдут за пару дней.
Я пытаюсь одернуть рукав, но Макс не дает. Он продолжает держать мои руки, причем в его пальцах открывается столько нежности, что у меня начинает щемить в груди.
– Я все-таки была права, Макс, – добавляю, откидываясь на его грудь. – Ты ласковый котенок в глубине души.
На этот раз он не спорит. И даже не вспоминает о водителе, который может услышать мои слова.
Эпилог
Я так и не посмотрела тот ролик.
Меня вообще отпустило прошлое, я проснулась на следующий день рядом с Максимом и поняла, что все так, как должно быть. Он еще спал, переместившись во сне на мою подушку и приобняв меня за талию. Я выскальзывала из-под его ладони минут десять, двигаясь по миллиметру, чтобы он не проснулся. Накануне он все же согласился вызвать врача. Тот сделал ему укол и сказал, чтобы пациент побольше отдыхал.
Мне удалось перекатиться на свободную часть кровати и не разбудить Макса. Правда, я осталась рядом с ним. На душе было так спокойно и сладко, что не хотелось никуда идти. Тогда я и подумала, что не желаю больше говорить о Ксении или других девушках, задавать уточняющие вопросы и требовать с него клятвы.
Он приехал за мной к отцу.
Какие мне еще нужны клятвы?
Он рисковал своей жизнью.
И он до боли сжал меня в руках, когда мы вечером рухнули в постель. Я поняла, что в это мгновение его, наконец, отпустило. В этих тесных объятиях было столько правды. Он перенервничал, когда меня похитили, и пусть Макс по-мужски предпочитал не распространяться о своих переживаниях, по его прикосновениям всё было ясно. Я не протестовала, хотя несколько секунд пришлось обходиться без воздуха – он так обнял, что невозможно было сделать хоть глоток.
Потом, конечно, мы поговорили о разном. К нам приехал Вадим, который поднял все свои службы и нашел утечку. Он показывал какие-то графики Максу на планшете, которые выглядели для меня как шпионские штучки.
– Черт, – протянул Максим, нахмурившись.
– Что там? – я подошла к ним и взглянула на экран еще раз, но ничего не поняла в строчках с цифрами и буквами. – Только не молчите, я начинаю подозревать что-то плохое…
– Это мама, – выдохнул Макс.
– Она не специально, – добавил Вадим. – Но отследили нас из-за ее сотового.
– Можно еще немного пояснений? – я тронула плечо Максима, потому что для меня картинка до сих пор не складывалась.
– Я долго не выходил на связь, она, видно, забеспокоилась и начала действовать.
– Да, мама у нас женщина активная, – усмехнулся Вадим с горьким подтекстом.
– Она понимает в нашем бизнесе, в свое время она помогла мне устроиться в охранную компанию, она знает и мои дела, и Вадима. Я так понимаю, она начала поднимать все связи, какие у нее были, чтобы понять, где я.
– Она еще в прошлый раз завелась, – вставил Вадим. – Ты не стал рассказывать ей о взрыве, но она чувствовала, что что-то случилось. Она поэтому стала такой мнительной.
Максим кивнул.
– В общем, она нашла того, кто согласился ей помочь, – Вадим перелистнул страницу на планшете и на экране появился мужчина, которого я узнала. – Он, да?
– Да, – я тут же отозвалась. – Он схватил меня в переулке.
– Парни нашли в его сотовом переписку с нашей мамой. У него были подложные документы, он типа числился в моей компании, хотя на самом деле работал на отца. Мама даже заплатила ему, чтобы он проверил все ниточки – выписки с рейсов, распечатки звонков, курьерские службы. Она вбила себе в голову, что от нее снова что-то скрывают.
Максим совсем помрачнел. Он забрал у Вадима планшет и продолжил изучать документы.
– Он действительно достал кое-какие чеки, – Вадим постучал указательным пальцем по экрану. – Но главная его работа заключалась в другом. Он поставил специальную программу на ее сотовый, которая передавала данные. Поэтому отец заранее узнал, что мы с Лерой летим сюда, и послал своих людей. А уж когда мама позвонила и услышала твой голос, он просто отдал приказ действовать.
– А я, как дура, отлично им помогла. Сбежала от охраны…
– Да уж, тот день совсем не задался, – Вадим ответил короткой усмешкой.
– Ты уже сказал маме об этом? – Максим отбросил планшет на стол и поймал взгляд старшего брата.
– Она сама догадалась. Она дозвонилась до Леры, а у той голос дрожал. В общем, Лера рассказала ей о похищении, а там мама дальше сама докрутила цепочку.
После этого разговора мы провели на вилле всего один день. Мы сели в частный самолет и вернулись в столицу. С нами полетела Лера, а вот Вадим остался из-за отца. Старшего Арбатова перевели в центр, где была хорошая больница и куда ночью чартером доставили именитого врача.
Но чуда не произошло.
Скорее это можно было назвать возмездием.