Из-за нее? Она вспомнила пожар. Он спас ее? Он опустил глаза, будто ждал, что она прогонит его. Бронвин наклонилась и поцеловала самый длинный из шрамов. Она начала с нижней части, с твердой линии его подбородка. Целовала его снова и снова, медленно проводя губами по шрамам. Она целовала Лока до самых глаз. Пока она осыпала поцелуями его лицо, Шим провел руками по ее спине. Она почувствовала, как он настойчиво потянул завязки ее платья. Да. Ей не нужно было это платье. Ей нужно было соприкоснуться с ними кожей к коже, прижаться к их телам, почувствовать биение их сердец.
Лок накрыл ее руки своими. В его темно-синих глазах был хищный огонек.
– Ты принимаешь меня?
Какой странный вопрос. Как Бронвин могла принять то, что было всегда? Он являлся частью ее самой. Конечно она принимала его.
– Скажи это, Бронвин. Скажи, что ты моя. Я буду защищать и любить тебя.
Брон кивнула. Она согласилась бы почти на все, лишь бы сохранить эту мечту.
Лок сильнее сжал руки.
– Скажи это.
– Я твоя. – Казалось, ему нужно было это услышать. Но это не имело значения. Это было правдой. Она всегда принадлежала ему. В жизни. И в приближающейся смерти. Она принадлежала им. Темные завладели ее сердцем так давно, что трудно было вспомнить время, когда они не являлись ей в снах. Правильно, если они будут с ней, когда она покидает эту жизнь. Если Брон будет держаться за них, умирая, возможно, у нее получится утащить их с собой туда, где окажется после.
– Моя. Черт возьми, моя, a chumann. – Лок запустил руку в ее волосы и пропустил их сквозь пальцы, слегка оттягивая назад. Он выглядел грозным, когда выпрямился, возвышаясь над ней. – Моя. Моя принцесса. Моя пара.
– Наша пара, брат. Или у нас с этим проблемы? – Шим стоял у Бронвин за спиной, его голос звучал почти у самого ее уха.
– Я хочу, чтобы все было по-честному. Ты обнимал ее. Теперь моя очередь.
– Я держал ее. Защищал, пока ты был занят тем, что убивал всех в городе.
– Я убил людей, которые пытались сжечь нашу любимую, – настаивал Лок. – Я не стану за это извиняться. Если у тебя есть ко мне претензии, возможно, нам стоит выяснить в драке, кто возьмет ее первым.
Бронвин почувствовала, как Шим отступил. Агрессия Лока буквально витала в воздухе.
– Мы ведь не гоблины. – Тон Шима стал ровным, словно он понимал, что должен найти способ сохранять спокойствие. – Мы не станем драться насмерть из-за нашей пары. Успокойся. Мы все еще сидхе. Мы все еще братья. Договоримся.
Пока они разговаривали, их руки не отрывались от Бронвин. Лок притянул ее к себе, запустил пальцы в ее волосы и завладел губами. Он целовал ее, впиваясь в рот, и его стон эхом отдавался по коже Бронвин. Шим стянул ее платье с плеч, поглаживая ее руки. Именно это ей и было нужно. Их руки на ее теле. Губы на ее губах.
Язык Лока проник глубоко в рот Бронвин, танцуя и доминируя. Лок чуть отстранился, чтобы глотнуть воздуха, и обхватил Брон за бедра, притягивая ее к себе. Она ахнула, почувствовав твердую линию его естества. Плоть Локлана упиралась в живот Бронвин. Не туда, куда она хотела, но достаточно близко, чтобы она все почувствовала. Их разделяли всего несколько слоев одежды.
– Пожалуйста. Мне больно. – Бронвин настигла очередная вспышка боли.
Лок задрал ее юбку, и она ощутила его руку на своем бедре. Грубая кожа, совсем не похожая на липкую ладонь Миши. Это прикосновение взволновало ее.
– Договариваться буду я, брат. Сначала я помогу нашей паре. Покажи мне ее грудь. – Голос Лока был низким, глубоким и властным.
– Потрогай ее. Ей нужны прикосновения. – Шим опустил лиф платья, в то время как Лок провел рукой вверх по ноге Бронвин.
Соски напряглись от прохладного воздуха. Где она находилась? Она была не в Белом дворце. Почему сны привели ее сюда? Кровать была маленькой, из связанной соломы. Кровать торговца. Знала ли она это место?
– Я возьму ее первым, – предложил Лок.
– Тогда я первым получу ее кровь, – парировал Шим.
Кровь? Почему они говорили о крови?
Ее грудь касалась груди Лока, ноющие соски терлись о грубую ткань его туники. Пальцы Лока скользнули под собранную резинку ее нижнего белья.
– Договорились, первая кровь – моя. – О чем бы они ни говорили, Шим согласился, а затем обхватил грудь Бронвин ладонями, выставив ее на обозрение брата. – Она наша. Ты великолепна, a chumann. Чертовски красива!
Его слова были столь же соблазнительны, как и прикосновения. Бронвин всегда трогала только грудь, представляя, что это ее Темные. Глубокой ночью она обхватывала свои холмики и теребила соски, представляя, что это ее ласкал Лок или Шим. Она мечтала, чтобы они назвали ее прекрасной, хотя и знала, что это неправда. Но в их глазах она была прекрасна, потому что принадлежала им. Теперь, в самом ярком из всех ее снов, она действительно чувствовала себя красивой.
Она раздвинула ноги шире.
Лок резко отстранился.
– Не двигайся, Бронвин. Ты согласилась стать моей. Это значит, в спальне мы будем действовать по-моему.
Она оттолкнула его. О чем он говорил? Она пребывала в агонии, а он хотел установить свои правила? Так много проклятых правил! Никому не говори своего имени, Бронвин. Не подходи слишком близко, Бронвин. Не говори ни слова. Не ругайся. Не дерись. Не сопротивляйся.
Лок схватил ее за запястья и притянул к себе.
– Не делай этого, любимая. Не дави на меня сейчас. Я на грани. Я убил двадцать человек, чтобы добраться до тебя. Я не хочу снова потерять контроль. Подчинись мне, и все будет хорошо.
– Прикоснись ко мне, и все будет хорошо, – потребовала она.
Лок отпустил ее и отвернулся.
Шим обнял ее за талию, притягивая обратно в свои объятия.
– Тише, Брон. Он не понимает. Лок не может чувствовать тебя так, как я, но, честное слово, он не пытается причинить тебе боль. Он беспокоится, что если потеряет контроль, то навредит тебе. Такова его натура. Он доминирующая половина, но у меня тоже есть обязанности. Я знаю, что тебе нужно.
Левая рука Шима скользнула к ее бедрам и направилась прямо к лону.
Благословенное облегчение. Бронвин еще не дошла до края, но, о, чувствовала себя намного лучше. Она ничего не могла с собой поделать и покрутила бедрами.
– Тогда скажи, что ей нужно, брат. – Лок стоял над ними. – Я еле сдерживаюсь. Ей нельзя мне сопротивляться. Это сведет меня с ума. Я уже хочу связать ее и отшлепать по заднице. Мне нужно доминировать над ней. У меня внутри словно пожар.
Брон откинула голову на плечо Шима. Теперь, когда он прикасался к ней, все казалось таким приятным. Действие зелья еще не закончилось, оно циркулировало по организму, но теперь Брон получала противоядие. Ей было так приятно. Это успокоило жар. Брон приближалась к чему-то чудесному.
– Ты сможешь доминировать над ней, когда она получит то, что ей так нужно.
– Просто, черт возьми, объясни мне, Шим! Я не могу читать ее мысли так, как ты.
Шим поцеловал Бронвин в мочку уха.
– И я не могу читать ее мысли. Мы были слишком далеко друг от друга. Нам нужно быть рядом и восстановить связь. Тогда я буду в курсе всего, но сейчас знаю лишь одно. Ей нужно испытать оргазм. Брон не сможет ни думать, ни повиноваться, пока не кончит. Чем бы ее ни напоили, это было отчасти возбуждающим средством.
– Ах, наподобие того, что вампиры используют для своих оргий, чтобы женщина могла блаженствовать часами. – Глаза Лока сузились.
– Да, – ответил Шим. – Но вампиры переняли это у Благих. Если мы сможем доставить Брон несколько оргазмов, думаю, она будет очень покорной.
Лок кивнул.
– Давай я помогу.
Лок зажал ее соски, перекатывая их между большими и указательными пальцами. Брон застонала от острой боли, которая стрелой пронзила ее естество. Она не могла дышать. Она была на грани.
– Давай же. Давай, Брон. – Шим уверенно ласкал девушку.
Брон переступила через край. Это чудесное слово «оргазм» наконец-то стало что-то значить для нее – облегчение, удовольствие и всепоглощающее чувство принадлежности.
Она принадлежала этим мужчинам. Мужчинам из ее снов.
Наслаждение захлестнуло ее, наполняя каждую клеточку тела восхитительным чувством истомы. Бронвин обмякла, не в силах больше держаться на ногах. Кровь бурлила в жилах. Единственное, что удерживало ее, – сильные руки Шима, обхватившие ее за талию.
Так сладко. После, казалось бы, часов мучений само прекращение боли казалось чистейшим блаженством. Кожа ощущалась восхитительно живой. Брон улыбнулась.
– Вот видишь. – Мужская часть Шима прижалась к ее ягодицам. Брон была полураздета, а ее грудь – оголена. Лок обнажил клыки, поглаживая ее холмики. – Так намного лучше. Разве тебе не полегчало, моя принцесса?
– Я хочу еще.
Брон можно было не торопиться. Ее Темные продолжат доставлять ей одно восхитительное наслаждение за другим.
– Не сейчас, любимая. Тебе не кажется, что теперь наша очередь? – Шим прикусил мочку ее уха.
Их очередь. Ее очередь. Имело ли это значение, пока они продолжали прикасаться к ней?
Лок снова запустил руки в ее волосы.
– Раздень ее. Скорее, Шим. Я не могу ждать. Это убивает меня.
– Он такой вредный, – усмехнулся Шим. – Брат думает, что мне не настолько плохо, но он ошибается. Я чувствую лихорадку так же сильно, но я интеллектуальная половина. Мой удел – быть вынужденным вечно разбираться с его драмой.
Брон и не представляла, что они будут разговаривать на такие темы.
– Ты так странно говоришь.
– Подними руки, любимая. – Шим стянул ее платье через голову, освобождая Бронвин от одежды. – Я говорю так, потому что провел много времени в мире вампиров. Наша мать была вампиром. Она хотела, чтобы мы были тесно связаны с ее народом.
Брон все еще чувствовала себя на седьмом небе, но в ее лоне уже снова появились искры.
– Мой кузен – вампир.
– Да, Данте. Мы с ним знакомы. – Шим скользнул руками вниз, снимая с Бронвин нижнее белье.