Брон обняла Лока за шею и сомкнула лодыжки на его бедрах. Она расслабилась.
– Ты уже во мне.
Один сильный толчок – и Шим поморщился, а затем Лок почувствовал это. Шим принял боль Бронвин и разделил ее с Локом. Паршивец. Но Брон испытывала лишь удовольствие, чистую радость от того, что он вошел в нее.
Она слегка вздрогнула и закрыла глаза.
– Не надо. Смотри на меня. Будь со мной. – Лок не мог смириться с мыслью, что она могла думать о ком-то другом.
Бронвин не отрывала от него карих глаз.
– Я всегда с тобой.
Всегда.
– Не останавливайся. Пожалуйста, Локлан.
Так хорошо. Идеально. Это был секс. Это было занятие любовью. Такое было возможно лишь с Бронвин. Лок дождался, и его радости не было предела. Ожидание того стоило, ведь это было все, на что он надеялся.
Каждый мускул в его теле словно ожил.
Его окутал жар.
Бронвин застонала.
– Да. Так приятно.
Она чувствовала его удовольствие. Он выплеснул его наружу, руководствуясь инстинктом.
– В тебе так хорошо. Вот что я чувствую, любимая.
И Лок почувствовал все. Шим слегка расслабился, позволив чувствам распространиться. Брон была напряжена, ощущения были не совсем комфортными, но ей это нравилось. Она была полна там, где раньше была такой пустой. Ей нравилось быть окруженной ими, нравилось то, что они касались каждого дюйма ее тела. Она была так одинока. У Лока был Шим, но Бронвин была одна и нуждалась в них. Те долгие годы, когда они не чувствовали друг друга, растянулись, превратившись в пустынную равнину, которую она была вынуждена пересечь.
Брон приподняла бедра, пытаясь удержать Лока внутри.
Он стал двигаться быстрее, теряясь в ритме. Так ново. Каждое ощущение было новым, свежим и лучшим, потому что оно было общим. Локу нравилось, что Брон открыто делилась своими ощущениями. Ее соски пульсировали, касаясь его груди. Ее сердце билось в такт с его собственным.
Лок чувствовал связь, глубокую и чистую. Она вливалась в него, а он – в нее, объединяясь в одно целое. Никогда прежде он не чувствовал такой связи, даже со своим братом, который владел половиной его души.
По спине Лока пробежала дрожь, Брон ахнула, тоже почувствовав это, а затем он шагнул через край. Лок не думал ни о чем, кроме удовольствия, которое бурлило и переполняло его. Брон прошла с ним весь путь, сотрясаясь под ним в конвульсиях, принимая все больше и больше.
Лок рухнул сверху на свою пару, свою невесту, свою любовь.
Наконец-то Бронвин принадлежала им.
И она уснула.
Шим смотрел на нее, нежно поглаживая рукой ее волосы.
– Вот и все. Теперь пусть отдохнет. Действие зелья закончилось. С ней все будет в порядке. Установим полную связь, когда вернемся в Аойбхнеас.
Лок скатился с Бронвин, но вставать с кровати не собирался. Возможно, он никогда больше ее не покинет. Он крепко прижал Брон к себе, наслаждаясь теплом и ароматом их близости. Брон вздохнула и положила голову ему на грудь. Сон. Его невесте нужен был сон. Они не покинут эту комнату, пока Бронвин не поправится и не будет готова к путешествию.
Роану просто придется смириться. Локлану надоело его слушать. Король-воин был готов занять свое законное место, и его первоочередным долгом было защищать и заботиться о своей второй половинке.
– Давай немного отдохнем, а потом я поговорю с нашей сестрой. К тому времени подъедет Роан. Придумаем, как благополучно доставить Бронвин обратно в наш мир.
– Она будет рада увидеть своих братьев. – Шим вздохнул, обняв ее за талию. – Но не обрадуется тому, что они собираются воевать.
Лок пожал плечами. Неважно. У него была Брон. Его охватило чувство вины. Этот мир был ее домом. Возможно, она не захочет так легко его покидать.
И этот мир едва не сжег ее заживо. Но это не имело значения. Она обещала слушаться его, подчиняться ему, и он хотел, чтобы она была в безопасности.
Шим устроился по другую сторону от Бронвин, уткнувшись носом ей в шею.
– Не будем сейчас об этом думать. Я просто хочу обнять ее.
Лок закрыл глаза. Ему больше не нужно было засыпать, чтобы увидеть Бронвин. Он уже держал ее в своих объятиях.
Брон просыпалась медленно, в маленьких обрывках реальности, смешанных со сладостью сновидения.
Она не открывала глаз. Не хотела покидать это место, где она ухватилась за своих Темных и держалась за жизнь изо всех сил. Когда она откроет глаза, они снова исчезнут, и она окажется либо в загробном мире, либо в своей сырой камере, ожидая того момента, когда палач назовет ее имя.
Солнечный луч согревал лицо, и Брон попыталась повернуться. Попыталась, но ей не дали. Она распахнула глаза и уставилась в серьезный взгляд голубых глаз.
– Привет, солнышко.
Брон села на кровати и закричала.
За ее спиной послышалось движение, и что-то большое с грохотом упало на пол. Мужчина. Еще один. Она лежала в постели с двумя мужчинами!
– Бронвин? Бронвин, любимая, успокойся. Кто-нибудь подумает, что мы тебя убиваем, а это никому не пойдет на пользу. – Темноволосый мужчина уговаривал ее, будто это было совершенно нормально – лежать в постели совершенно голой с двумя мужчинами!
– Мы ее не убиваем, но, черт возьми, кажется, я сломал копчик, упав с кровати. Кто бы мог подумать, что комната такая просторная? – Второй мужчина провел рукой по волосам, а затем встал, его огромный мужской орган покачивался и указывал прямо на Бронвин. Мужчина нахмурился и даже не попытался прикрыться. – Что не так, любимая?
Что не так? Что не так? Она окончательно сошла с ума. Вот что было не так! Всю жизнь ей говорили, что она сумасшедшая, и теперь Бронвин знала, что это правда.
– Где я? – Она прижала простыню к груди.
Мужчина, упавший на пол, уставился на нее и прищурился в явном раздражении. Он был близнецом своего брата, но его лицо украшали три длинных шрама. Почему она вспомнила, как прикасалась к его шрамам, целовала их и чувствовала, как этот мужчина таял от ее нежности? Сейчас он не был похож на того, кто нуждался в нежности.
– Ты со своими мужьями. Есть причина, по которой ты прячешь грудь? Она принадлежит мне, и я хочу на нее смотреть.
Мужчины из ее снов вдруг оказались неразумными недоумками, и все, о чем Брон подумала, – что у нее мазохистская натура.
– Я была в своей камере, в тюрьме.
– Да, – подтвердил другой, положив руку ей на плечо. Она отстранилась. Он вздохнул и продолжил свои объяснения. – Ты была в своей камере, но тебе дали зелье и вывели на площадь.
Смутные, кошмарные образы всплыли в памяти. Ее тащили, накачивали зельем и связывали. Брон вспомнила, как кто-то называл ее «ваше высочество», но затем он сбежал и бросил ее на растерзание волкам. Миша тоже был там, рычал на Бронвин, вливая в нее зелье. А потом было пламя. Брон кричала, чтобы кто-нибудь спас ее, и, должно быть, именно тогда ее рассудок помутился. Она глубоко вздохнула. Что же произошло на самом деле? Она сбежала или такое случается с мертвыми? Ее прах уже развевается по ветру?
– Она не верит, что мы настоящие.
– Как она может не верить, что мы настоящие? Мы снились ей с самого детства.
Тот, у кого не было шрамов, пожал плечами. Шим. Она назвала его Шимом.
– Не знаю. Только Джиллиан нам поверила. Возможно, ей никто не поверил, не помог разобраться в происходящем.
Брон подтянула колени к груди.
– Джиллиан здесь?
– Внизу, – ответил тот, кого Бронвин назвала Локом.
Ей нужно было что-то вспомнить о Джиллиан, но она никак не могла уловить – что именно, потому что постоянно отвлекалась на мужские части тела. Они были на самом виду, и ни один из мужчин, похоже, ничего не собирался с этим делать.
– Может, прикроете эти штуки?
Эти штуки доставляли Бронвин огромное удовольствие, проникая глубоко внутрь нее. Конечно, все это было сном. За исключением того, что ей было очень больно. По-настоящему больно. Тело приятно ныло.
Шим улыбнулся и подмигнул Бронвин, что показалось ей слишком сексуальным.
– Я не хочу прикрываться. Я бы предпочел использовать его на тебе, любимая.
Что-то вспыхнуло внутри. К кошмарным воспоминаниям примешивались другие, более нежные и сладостные. Лок нависал над ней, делясь своим удовольствием. Шим целовал ее шею, даря ласку, прежде чем глубоко вонзить в нее клыки.
Проклятье, он укусил ее! Бронвин вскочила с кровати и практически бросилась к зеркалу. Она уставилась на себя. Так и есть. Ее шея была гладкой и безупречной, за исключением двух совершенно нежных отметин. Ею кормились, и, если она правильно помнила, ей это нравилось.
Что, во всех смыслах этого слова, с ней происходит?
– Вы вампиры. – Это было единственное объяснение. Они были королевскими вампирами. В этом сценарии была лишь одна проблема. Брон повернулась к ним, все еще пытаясь завернуться в простыню. – Почему вы меня укусили? Я не консорт.
– Черта с два! Ты консорт. Наш консорт. – Лок бросил на брата разъяренный взгляд. – Как она может этого не знать? Хочешь сказать, что мы тосковали по ней, искали ее почти тринадцать лет, а она считала нас сном?
Шим казался более разумным из них двоих.
– Ты же знаешь, как трудно было разговаривать в этих снах. Я приходил туда, думая, что объясню ей все, а потом все куда-то улетучивалось, и мы просто были рядом. – Шим повернулся к Брон. Теперь она была почти уверена, что огромный орган, торчащий из его промежности, просто находился в своей естественной форме, поскольку он не шевелился. Как Шим вообще с ним ходил? – Твои родители никогда не говорили тебе, что ты можешь образовать связь? Твои кузены-вампиры могли заметить твое свечение.
Ее отец никогда не упоминал об этом, но Брон помнила, как Данте дразнил ее из-за того, что она светилась. Она ничего не понимала. Ее держали в полном неведении.
– Мои родители не говорили мне об этом, они вообще мало что рассказывали. Вероятно, считали, что я слишком молода.
Лок нахмурился.