Шим провел руками по ее груди и разорвал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха.
– Пожалуйста, скажи, что это не прощание.
Это было не так. Брон на это надеялась.
– Разве мы не можем просто заняться любовью?
Шим вздохнул, и она почувствовала, как он сдался. Он наклонился и подхватил ее на руки, крепко прижав к своей груди. Шим направился к их лагерю.
Обхватив голову руками, Лок сидел на кровати, которую приготовил Шим. Он поднял взгляд, когда они приблизились. На секунду Брон увидела его неприкрытую боль, а затем на него опустилась маска холодной воли.
– Ничего не выйдет, Брон. Я не приму твое прощание. – Лок расправил плечи. – Тебе лучше лечь спать, потому что утром нам предстоит долгий путь. Я найду способ добраться до Аойбхнеаса. Я найду для нас дорогу домой. Я понимаю, что делает Роан. Он использует тот факт, что стражники патрулируют город, чтобы начать собирать армию для Бека и Киана Финнов. Но я не позволю, чтобы тебя использовали.
Он бы ни за что не подверг ее опасности, независимо от того, насколько это было важно для ее души. Ей нравилась его самоуверенность, но иногда она действовала Брон на нервы. Она обвила руками шею Шима и поцеловала его, точно зная, как добраться до Локлана Макайвера. Брон провела языком по губам Шима, показывая, как они целуются, и почувствовала растущий интерес Лока.
– Ничего не выйдет, Брон. Тебе не выкрутиться. – Голос Лака был хриплым.
Она не собиралась выкручиваться. Она намеревалась показать им всю правду о себе.
Шим опустил Бронвин на кровать, навалившись на нее всем своим весом. Она открыла ему свой разум. Его разум был открыт с того момента, как она его поцеловала. Шим был возбужден, и ему нравилось ощущать собственное возбуждение. Ему нравилось то, что совсем скоро он окажется внутри нее. Он жаждал этого.
Шим прервал поцелуй ровно настолько, чтобы стянуть через голову тунику.
– Раздевайся.
Обычно он не был властным.
– Зачем? – прищурилась Брон.
Его лицо окаменело, он наклонился и перевернул ее. Раздался громкий шлепок. Брон ахнула. Шим никогда не шлепал ее. Никогда даже не намекал на это. Но он прекрасно знал, как это делается. Он трижды шлепнул ее, а затем перевернул на спину.
– Я сказал: разденься.
Брон почувствовала на себе горячий взгляд Лока. Нежность и неторопливость его не устраивали. Он любил жесткость. Ему нравилась грубость. Возможно, он смог бы не обращать на них внимания, сохранить свою правоту, если бы Шим целовал ее, гладил и обращался с ней нежно. Но брат пытался привлечь свою вторую половину, демонстрируя свое превосходство.
А Брон помогала ему, игнорируя приказ.
– Не хочу.
Он стянул с нее тунику и разорвал на две части. Шим обнажил грудь Бронвин, а затем с силой зажал соски между большими и указательными пальцами. Глаза Брон наполнились слезами.
– Это мое время, Брон. Мы договорились. Ты подчиняешься в постели и нигде больше.
Она разозлилась на это обвинение.
– У меня не так уж много шансов ослушаться.
Шим снова ущипнул ее соски, отчего те запульсировали от боли.
– Никаких пререканий. – Шим убрал руку. Он встал с кровати и приподнял подол ее юбки. Он стянул ее с Бронвин и отбросил в сторону. – Перевернись и подними зад.
– Что ты делаешь, братец? – спросил Лок. Он стоял над ними, скрестив руки на массивной груди и нахмурившись. – Ты не веришь в наказание.
Шим не верил. Брон прекрасно это понимала. Он верил в игру, веселье и учебу. В нем странным образом сочетались мягкость, игривость и чрезвычайно острый ум. Шим так сильно напоминал ей Киана, но в нем было столько глубокого чувства вины, которого не было у ее брата. Между Локом и Шимом протекала река. Они любили друг друга, держались друг за друга, но Брон сомневалась, что они доверяют друг другу.
Она хотела знать почему.
– Если ты не проследишь за тем, чтобы она хорошо себя вела, тогда это придется сделать мне.
Шим высокомерно посмотрел на брата.
– Можешь идти. Я прекрасно с ней справлюсь. Если она не будет вести себя хорошо, я просто слегка ее помучаю.
Шим взял Бронвин за лодыжки обеими руками и перевернул на живот. Ее ягодицы были обнажены, и прохладный воздух ласкал кожу, но лишь мгновение, потому что Шим снова шлепнул ее по мясистой плоти, отчего воздух вокруг буквально затрещал.
– Проклятье! – пожаловалась Бронвин. – Больно!
Так оно и было, но затем вместо боли появился приятный жар. Она пошевелила бедрами.
Лок, похоже, решил быть голосом разума.
– Разве ты не видишь, что она делает? Она думает, что может манипулировать нами с помощью секса.
Шим обводил ладонями изгибы ее попки, заставляя Брон дрожать.
– Пусть попробует. Это не значит, что у нее получится. Скорее всего, она притворится сиреной, приманит меня к себе и получит меня в запретное местечко за свои труды.
Шим раздвинул ее ягодицы. Брон напряглась.
– Насчет этого я сомневаюсь.
Три шлепка заставили ее взвыть. Шим был серьезен.
– А ты думала, к чему это приведет, a chumann? – Шим широко раздвинул ее ноги.
Брон ахнула, когда Шим шлепнул ее. Он наносил удары снова и снова, не давая ей ни секунды на то, чтобы прийти в себя. Изнутри поднимался жар, заставляя сердце Бронвин учащенно биться. Каждый раз боль была короткой, как вспышка, которая быстро перерастала в нечто эротическое, а затем вспыхивала снова. Волны боли, жара и искры наслаждения накатывали на Бронвин, пока Шим продолжал свою пытку.
Боги, она не ожидала от него такого, но именно Брон была причиной этого доминирующего шоу. Она соединила братьев, и они смогли получить доступ друг к другу, понять друг друга. Шим понимал потребность Лока доминировать и знал, что умерить эту потребность можно было поклонением.
Вот чем это для них являлось. Откровением. Эта игра, как они ее назвали, была еще одной формой глубокой привязанности, способом показать Брон свою любовь.
На пятнадцати ударах она сбилась со счета. Брон просто отдалась чувствам и ощутила, как боль отступает. Все исчезло. Прошлое и будущее. Война. Их собственные проблемы. Все, что имело значение, – это прикосновение рук Шима к ее плоти. Бронвин охватило мечтательное чувство. Ей не нужно было быть принцессой или сбегать. Она могла навеки погрузиться в их любовь и восхищение. Ей нужно было только служить им и получать от них удовольствие.
Это было безопасно.
Шим остановился, но это не имело значения. Брон была именно там, где хотела быть.
– Ей нравится наказание, – сказал Шим.
Лок усмехнулся, и Бронвин почувствовала, как прогнулась кровать.
– Это хорошо, потому что ее, очевидно, придется много наказывать.
Он раздвинул ее колени еще шире, пока Брон не оказалась в положении, которое делало ее совершенно беззащитной. Брон могла бы запротестовать, испытать глубокий стыд, но порка заставила ее забыть об этом. Порка привела ее в такое состояние, когда ничего уже не имело значения. Такие глупости, как стыд и смущение, исчезли. Осталась лишь сладкая покорность.
– В клубе Джулиана доминирующие мужчины восхищались покорными женщинами. – Теперь Шим говорил сквозь появившиеся клыки.
Брон вздрогнула, представив их. Клыки были восхитительны. Когда Темные питались ею, Брон пронизывала сладость и глубокая, объединяющая близость.
– Она прекрасна, – произнес Лок.
Лок провел рукой по ее позвоночнику и остановился на шее – жест собственника.
– Покорных вознаграждали долгим оргазмом и более глубокой связью. Но, боюсь, это тебе не нужно.
– Я действительно хочу стать ближе. – Это не было ложью. И Брон определенно хотела, чтобы они узнали ее лучше.
Лок погладил Брон по волосам.
– Я не глупый. Может, я и наполовину воин, но мой мозг тоже функционирует. Ты сблизишься. Покажешь нам, что тебе нужно, а потом будешь ждать, что мы настолько переполнимся любовью к тебе, что позволим тебе сражаться, но, думаю, все будет наоборот. Мы будем так безумно любить друг друга, что станем защищать тебя еще больше, и ты нас возненавидишь.
До Бронвин дошла простая истина. Она еще не была готова произнести эти слова. Она любила в своих снах, но реальность ударила ее прямо под дых. Реальность оказалась намного сложнее, и у них была целая жизнь, чтобы с ней смириться. Но в одном Брон была абсолютно уверена.
– Я никогда не смогу вас возненавидеть.
– Молю бога, чтобы это было правдой. – Лок наклонился и поцеловал ее, мягко коснувшись губами губ. – Потому что это убьет мою душу, а над этим я не властен.
Ласки Шима стали интенсивнее, и Брон застонала.
На губах Лока появилась сексуальная улыбка.
– Что он с тобой делает?
– Разрывает на части. – Но в то же время ей было приятно.
– Это только кажется, любимая, – сказал Шим, отстранился и зашагал вниз, к реке.
Брон округлила глаза. Но у нее не было времени возражать. Она не помнила, когда Лок успел снять с себя одежду, но он поднял Бронвин так, словно она совсем ничего не весила, и опустил на себя.
– Возьми его, Брон. Оседлай меня.
Лок сжал ее бедра.
– Черт возьми, женщина. Ты убиваешь меня. Так хорошо!
Возможно, Брон уже носит его ребенка – будущего короля. Должна ли она сделать то, о чем просили ее Темные? Стоит ли ей спрятаться и рожать детей, предоставив мужчинам управлять королевством?
Но разве она не обязана стать сильной матерью для своих детей? У Брон было так много обязательств. Она была обязана своим будущим детям, своим умершим родителям, своим братьям, мужьям, своему народу.
А чем она обязана самой себе?
– Не сейчас, Брон. Пожалуйста. – Лок поднял на нее встревоженный, умоляющий взгляд.
Он был прав. Сейчас не время волноваться или позволять будущим заботам омрачать настроение. Это было их время, убежище от всего остального. Завтрашний день может обрушиться на них, как удар молота, но сегодняшняя ночь будет прекрасна. Ночь образования истинной связи.
Лок вздохнул, когда Бронвин немного приподнялась и снова опустилась. Ее захлестнула волна чистого удовольствия, и исходила она от Локлана. Ему нравилось находиться внутри нее. Это был его дом.