А потом все закончилось. Лок почувствовал, что связь прервалась, и воцарилась тишина. Пустота. Он совсем не чувствовал Шима, будто того не существовало.
Лок побежал. Он знал, где находился его брат. В конюшнях. И тут он увидел то, что повергло его в ужас.
Пламя охватило все стены маленькой конюшни, где содержались лучшие лошади. Личное семейное поголовье. И казалось, что никого уже не спасти.
Но там был Шим, и если его не удастся спасти, то у Лока вообще ничего не останется.
Шим был умным. Шим был единственным, кто умел любить. Шим был прекрасной частью его души. Без Шима останется только Лок, а Лок – это насилие, доминирование и холодная власть.
Лок не хотел жить без лучшей части своей души.
Он слышал, как Даффи кричал ему, чтобы он остановился, но не мог. Если Шим погиб, то огонь заберет и его.
Жар охватил Лока с такой силой, что на мгновение он был не в состоянии пошевелиться, не в состоянии дышать. Дым был таким густым, что Лок едва мог сосредоточиться. Его глаза слезились, а легкие горели. Что-то большое сбило его с ног, и Лок в ужасе увидел, как охваченная пламенем лошадь Шима бросилась бежать.
А вот и он сам. Шим лежал на полу, его тело было неподвижным, а пламя пожирало все вокруг. Казалось, из его тела вырывались языки пламени, но сам он, похоже, не обгорел. Его одежда была испорчена, но кожа – чиста.
– Шим! – закричал Лок, перекрикивая треск огня. Он посмотрел наверх. Балки могли обрушиться в любую минуту. Нельзя было терять ни секунды. Он должен был вытащить оттуда своего брата. Он перепрыгнул через пламя, обжигая кожу, и подхватил брата на руки.
И тут же уронил его. Ужасные ожоги появились на его теле в тех местах, где он прикасался к брату. Кожа пузырилась и вскипала.
Но он не мог сдаться.
Лок стиснул зубы от боли и снова поднял брата.
Он закричал, боль заполнила все его чувства, но каким-то образом ноги сами понесли его к двери. Каким-то образом он выбрался наружу, к прохладной траве.
Он упал на колени и без тени сомнения понял, что его брат мертв.
Внутри Шима ничего не было. Совсем ничего. Его тело представляло собой оболочку, причем расплавленную. Тело Лока было обожжено, кожа сожжена, каждый дюйм его тела разрывала мучительная боль, но на него снизошло что-то холодное и спокойное.
Впервые в жизни в него хлынула сила. Она зародилась в его сердце и распространилась по всему телу. Лок почувствовал их. Мертвых. В них была сила, невысказанная сущность, которую хранил каждый из них, будь то кость или пепел. Сила осталась, и Лок призвал ее.
И его брат сделал глубокий вдох.
Лок упал навзничь, его зрение померкло, боль взяла верх. Шим был… жив? Лок сомневался. Но снова почувствовал его душу.
Шим разорвал связь, дрожа всем телом. Он сжал кулаки и посмотрел на свою кожу. Она выглядела нормальной, но теперь он знал, что это не так.
Он был трупом. Он был им с того самого дня, когда отдал свою жизнь, чтобы спасти Брон.
Он был ходячим, говорящим мертвецом!
– Ты не мертв, – резко сказал Лок. Его голос был хриплым, словно он кричал на самом деле, а не только во сне. – Ты не умер. Может, ты и был мертв, но сейчас – нет.
– Я убила его! Я убила Шима! – По лицу Брон текли слезы.
Боги, Шим не хотел, чтобы она восприняла это именно таким образом.
– Нет. Я отдал свою жизнь тебе, любимая. Я не хотел без тебя жить.
Она села, и ее грудь обнажилась в лунном свете.
– Джиллиан не воскрешала меня. Это сделал Шим.
– Да, а я каким-то образом вернул к жизни Шима, – настаивал Лок. – Он не умер. Я знаю, когда кого-то оживляю. Я это чувствую.
Шим прищурился.
– И сколько же трупов ты оживил за столь долгое время, брат?
Лицо Лока было бледным, за исключением шрамов, которые казались такими же красными, как и в тот день, когда он их получил.
– Больше, чем ты думаешь. Больше, чем я хотел бы, чтобы кто-нибудь знал. Шим, ты жив. Я мало что помнил, но теперь вспоминаю. Я призвал свою силу, и она вспыхнула, как твой огонь. Она вспыхнула и вернула тебя к жизни. Проклятье, Шим, пораскинь мозгами! Ты ешь, и спишь, и чувствуешь свое тело! Труп на это не способен!
– Откуда тебе об этом знать? – Эта мысль ужаснула Шима. Он был мертв. Он был мертв раньше. А сейчас?
– Я убила тебя…
Брон. Шиму пришлось прижаться к Брон. У него кружилась голова. Собственное тело казалось чужеродным, но Шим придвинулся, чтобы обнять ее.
– Ты не убивала меня. Не убивала.
– Я почувствовала это. В том сне я была тобой, – объяснила она. – Я потянулась к твоей душе. И забрала твою жизнь, чтобы спасти свою. Как я могла? Ты умер, потому что я убила тебя.
– Он не мертв, – настаивал Лок. Он встал с кровати и сунул ноги в брюки. – Кто-нибудь из вас, черт возьми, может меня выслушать?
– Надо было бросить меня, Лок, – гневно прошипел Шим в ответ. Как продолжать жить, зная, кем он был? Как заниматься любовью со своей женой, будучи мертвым существом, оживленным лишь силой брата? Он отдал свою жизнь за нее, но Лок вернул его и превратил в чудовище.
Лок сжал кулаки.
– Ты предпочел бы умереть, чтобы не зависеть от меня? Вот как много я для тебя значу?
Шим почувствовал, как Брон напряглась в его объятиях.
– Он не это имел в виду. Он ценит тебя.
– О чем ты говоришь? – спросил Шим.
Брон повернулась к нему лицом.
– Ты сказал, что я не слушала, но, по-моему, это ты что-то упустил. Разве ты не видел, что Лок сделал для тебя? Разве ты не почувствовал, почему он так поступил?
Шим потряс головой, словно хотел обострить свою память, избавившись от паутины, засорившей мозг. Теперь все было разложено по полочкам. Его воспоминания, воспоминания Лока и Брон проносились в голове, как дикая бурлящая каша. Лок вбежал в горящее здание. Лок получил ужасные ожоги тела и все же снова поднял Шима.
А Шим был мертв. Мертв. Мертв.
– Он не хочет слушать. – Лок отвернулся. – И дело не в этой ерунде. Он впервые почувствовал, каково это – быть настоящим мной, и он не хочет иметь с этим ничего общего. Ну что ж, брат, привыкай. Мы полностью связаны, и теперь в тебе есть частичка моей тьмы.
Шим не знал, что именно его подстегнуло. В глубине души он понимал, что ему нужна передышка, но это слово не давало ему покоя. Мертв. Мертв. Мертв. У него не будет детей. Они будут принадлежать Локлану. Брон от него отвернется, потому что не захочет спать с трупом. Лок сделал так, чтобы выиграть все.
– А у тебя есть то, чего ты всегда хотел, брат. Крошечная частичка света, которая освещает ту пустоту, которую ты называешь душой!
Раздался резкий треск, и вспыхнула боль. Шиму потребовалось мгновение, чтобы понять, откуда она исходит. Брон. Брон размахнулась и ударила его прямо по лицу. Ударила так сильно, до боли.
– Не смей так говорить о нем, глупец! Как ты можешь? После всего, что он для тебя сделал, ты говоришь ему такое? – Глаза Бронвин наполнились слезами, когда она посмотрела на Шима.
Шим почувствовал тошноту. Что он наделал?
Лок, его брат, его вторая половинка, его защитник, отвернулся.
Шим прижал руку к щеке, его захлестнула волна ужасной вины.
– Лок…
– Не надо, – прервал Лок. – Ничего не говори. Я всегда знал, что так и будет. Думаешь, я не понимал, что ты лучший из нас? Вот почему я не мог тебя отпустить. Но ты не умер. Я отдал тебе часть своей жизни или души. Понятия не имею, как это получилось. Просто знаю, что собрал все свои силы, какие только мог, и сосредоточил их на тебе. Возможно, ты и не был мертв вовсе. Твоя сила все еще пылала. Я знаю только, что сфокусировался лишь на том, чтобы спасти тебя. И я совершал поступки и похуже, брат. Ты о них не знаешь. Вы с Даффи никогда меня за них не простите. Но я сделал это, потому что люблю вас обоих. Не знаю, как буду жить без тебя. Но я разберусь. Я провожу Бронвин домой, а потом уеду. Здесь мне места нет.
Лок гордо удалился. Шим почувствовал жгучий стыд. Теперь все воспоминания всплыли на поверхность. Как ему было плохо. Как долго он пролежал в странном состоянии беспамятства, находясь где-то между жизнью и смертью, и как брат ни на секунду от него не отходил.
Как он мог сказать ему такое?
Брон встала с постели, каждое ее движение было резким и сердитым, что свидетельствовало о ее эмоциональном состоянии.
– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя за это.
– Брон, прости. – Извинения прозвучали глупо. По-идиотски. Они были бесполезными.
– Ты знаешь, что он чувствует, и все равно говоришь ему подобное? Он пытался спасти тебя, потому что думал, что без тебя он ничего не стоит! Он считал себя тупым животным без твоей половины души. – Брон натянула через голову тунику Шима. – Пойду найду его.
Шим встал на ноги. Так много всего пошло не так. Их истинная связь должна была быть прекрасным событием, с последующими занятиями любовью и отведыванием ее сладкой крови. Но все пошло прахом, и Шим был тому причиной.
И он забыл, что узнал о Брон.
Он видел ее. Видел, каким милым ребенком она была. Ее любили, баловали и слегка отодвигали на второй план, потому что ее братья были гораздо важнее. Шим почувствовал ее непреодолимую волю к жизни, и не только потому, что это был животный инстинкт, но и потому, что она еще не сделала того, что должна была сделать.
Ей нужно было что-то изменить. Нужно было что-то значить, что-то из себя представлять, помимо ее мягкого тела и милой внешности.
Бронвин Финн Макайвер нужно было сражаться.
Шим сел на кровать, обхватив голову руками, и сердце его бешено колотилось в груди. Он все испортил, потому что отказался выслушать двух людей, которые были для него важнее всего на свете.
Локлан защищал свое сердце и ошибочно полагал, что оно находится в душе Шима. Бронвин нужно было что-то значить, а Шим запрет ее во дворце, чтобы она никогда не смогла стать той, кем хотела быть.
Он все испортил.
И существовал лишь один способ все исправить. Он должен был поговорить со своим братом и убедить его, что борьба Брон – это их борьба.