Миллион мыслей пронеслись в его голове. Любовь. Амбиции. Защита. Власть. Все они могут быть использованы как во благо, так и во зло. Любовь едва не стоила ему жены, его потребность защищать ее была столь велика, что он пренебрег ее собственной душой.
Любовь была всего лишь инструментом, и то, как душа его использовала, становилось мерилом человека. Фука выбрал мудрый путь, и Лок был полон решимости усвоить урок.
Он призвал свою армию мертвых и побежал к брату. Это была авантюра, но Брон понадобится все, что у них было.
Я готова. Задержи их.
Голос Бронвин сладким шепотом отдавался в его душе.
Лок открылся, отдавая ей все: сердце, душу, жизнь и силу. Сила налилась кровью и преодолела разделявшее их расстояние.
Шим вздрогнул и в тот же миг упал на землю бездыханным телом.
Лок встал на колени и взмолился, чтобы у него получилось спасти его еще раз.
Ведьмы были расстроены.
– Откуда у нее такая сила? Она уже должна была бы висеть как убитая. – Они отошли в сторону, словно оценивая, представляет ли Брон угрозу.
Она была наименее опасным существом в этой проклятой комнате. Насколько Брон могла судить, она была в подземелье. Похоже, это была особая комната ведьмы. Она очнулась здесь, прикованная к стене. Брон пыталась разглядеть, что ее окружает. Слева от нее, похоже, были полки с травами и разными страшными предметами, которые ведьмы, вероятно, использовали, чтобы творить зло. А в центре стоял котелок, в котором что-то бурлило.
– С ней что-то не так.
Брон пришлось скрыть улыбку, потому что ведьмы были в замешательстве. Всю долгую ночь они пытали ее, превратив в безвольное, печальное существо. И тут на ее зов откликнулись собратья и сестры по связи. Снова и снова они посылали ей небольшие всплески энергии. Но больше, чем любую жизненную силу, они посылали ей надежду.
Брон держалась стойко. Она чувствовала своих мужчин. Они мягко гудели в ее душе, поддерживая ее. Они уже были во дворце. Брон почувствовала их в тот момент, когда они выпали из вихревого облака и началась битва.
Но ведьмы все еще были сосредоточены на ней.
Неужели они не слышали звуки сражения? Казалось, им было все равно, даже если они знали, что война началась. Они находились глубоко в подземелье, но Брон слышала, как ее транслирует другой соратник или, возможно, даже несколько. Теперь, когда она научилась слушать, она могла и слышать их. Брон узнала голос Кайи, но был и другой. Очень сильный голос, излучающий любовь, надежду и молитвы о том, чтобы получилось «надрать всем зад».
Брон не знала, что это значит, но она была благодарна той, которая делилась с ней своими мыслями, даже если и сама не подозревала, что делает это. Ее голос был самым сильным, и она была полна надежды. Эта женщина, а Брон могла с уверенностью сказать, что это женщина, была готова к сражению. Она была готова к тому, что называла «долго и счастливо».
Брон понравилась эта идея. Вечное счастье. Ей просто нужно было ухватиться за нее.
За те часы, что она мысленно общалась с единомышленниками во дворце, ее разум, казалось, сформировал своего рода сеть, сплетая их всех воедино. Брон узнала, что некоторые из них были близки к смерти, другие просто ждали своего часа, и многих держали для высокопоставленных вампиров. Они знали, что с ними что-то не так, с ними что-то сделали, но они не знали, что именно. Все они боялись.
И все они хотели сражаться.
Он идет.
Голос Марис был самым странным из всех, но она, похоже, играла свою роль. Ее роль заключалась в том, чтобы доставить к ней короля. Брон нужно было знать, где находится Торин. Она должна была убедиться, что он будет рядом, когда она обрушит на него свою силу.
Ведьмы уставились на нее, а затем одна из них, тощая, подняла руки и хлопнула ими перед собой, отчего поднялся серый туман.
Острая боль пронзила Бронвин. Она попыталась поставить щиты, не давая ей проникнуть в тело. Она не хотела пугать других или причинять им боль. Ее тело было окутано туманом, который напускали ведьмы. Этот туман был серым, в отличие от черного, окутавшего Даффи. Ее сердце сжалось. Она поняла, что его больше нет. Теперь, когда Брон почувствовала туман, она поняла, что Даффи умер в нем, а Лок оживил гнома. Другого объяснения не было.
Это доказывало, что Шим жив, что бы он ни говорил. Шим все еще чувствовал, ел и жаловался на холод.
Брон трясло, и казалось, что внутренности вот-вот лопнут, но она цеплялась за эти простые мысли. Она услышала, как спорят ведьмы, а затем на нее накатила еще одна волна, и все ее существо заволокло туманом. Руки и ноги дрожали, а кости болели. Брон пыталась вспомнить каждый дюйм лиц своих мужей и то, как им нравилось обнимать ее. Шим прижимался к Брон всем телом, будто хотел слиться с ней воедино. И Лок. Лок окружал ее, вытесняя весь мир, пока их не оставалось лишь двое. Ничто не могло сравниться с близостью, которая была между ними. Когда они обнимали ее, все было в порядке.
Туман рассеялся, а Брон все еще трясло.
– Так-то лучше. – Ведьмы не удосужились представиться. Одна была ужасно худой, а другая напоминала комок протухшего пудинга с глазами. Брон терпеть их не могла. И ее больше устраивало, когда они скрывали свои истинные лица.
Тощая критически оглядела ее.
– Ну не знаю. На мой взгляд, она все еще выглядит вполне здоровой. И нам лучше поторопиться, дорогая. Почувствовала вихревое облако?
Протухший пудинг с глазами ответил:
– Да, сестра. Триада здесь вместе со своими мужьями. Мы знали, что это произойдет. Мы на это рассчитывали. Они пробьют брешь в стенах дворца, и тогда Торин будет убит, а ее сила достанется нам. Понимаешь, что это значит? Этот идиот не знает, как ею пользоваться, но я знаю.
Брон сохраняла невозмутимое выражение лица. Она не хотела, чтобы они поняли, что она прекрасно знала, как использовать свою силу. Она намеревалась применить ее против них.
– Уверена? Ты же думала, что уже слышишь их. – Тощая ведьма постукивала ногой по полу, ее холодные глаза бегали по сторонам.
Ее сестра усмехнулась в сторону Брон и указала на нее длинной когтистой рукой.
– Мне просто нужна еще одна душа. Ее. Она – ключ к разгадке, но мы давно это поняли. Наша ошибка в том, что мы доверились Торину. Предполагалось, что он поймает ее и приведет на казнь.
– Вместо этого тот глупец просто убил ее. Интересно, как она ожила. Я уверена, что она была мертва.
Толстая ведьма с холодными, мертвыми глазами направилась к Бронвин. Она положила руку ей на грудь, прямо над сердцем.
– Все станет ясно, когда мы вытащим эту проклятую душу из ее тела. И тогда я образую связь с ее мужьями, и сила будет принадлежать мне.
Мысль о том, что эта омерзительная женщина получит доступ к силе мужей Бронвин, вызвала у нее тошноту.
– А почему это должна быть именно ты? – нахмурилась тощая.
Ведьмы продолжали спорить, наскоро собирая ингредиенты для очередного заклинания. Брон была уверена, что это заклинание едва не убьет ее, но она не осмелилась открыть себя. Пока нет.
Ей придется быть сильной. Когда она откроется, то потянет за собой их силу, и тогда пути назад не будет.
Ведьмы начали приближаться к ней, когда дверь помещения распахнулась и в нее ворвался разъяренный Торин.
Он остановился перед Бронвин, оценивающе глядя на нее, его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. В нем промелькнула искра узнавания, но он отвернулся от племянницы, будто она не заслуживала внимания.
Ее дядя стал старше, его волосы поседели. Он совсем не походил на человека, который сидел рядом с ее отцом и разговаривал с ним по вечерам. Теперь он был весь в морщинах, заботы и чувство вины явно взяли свое. Но он все еще был сильным. Он привел с собой двух стражников.
– Возьмите ведьм под стражу! – звонким голосом объявил Торин.
Ведьмы рассмеялись. Они стояли на месте и смотрели на гвардейцев.
– Вряд ли они хотят этого, ваше величество. Иначе они обнаружат, что их мужские части тела предпочитают отделиться от их тел.
Стражники замешкались.
Я готова. Она отправила сообщение всем, но особенно тем, кого любила.
И тут в комнату вошла Марис. Брон не могла в это поверить. Ей следовало бежать в ту же минуту, когда она убедила Торина найти ее. Марис следовало сбежать из замка или присоединиться к единомышленникам. В их с Найлом обязанности входило обеспечить их безопасность.
Ведьмы начали угрожать, а Торин – мстить. Он даже не посмотрел в сторону Брон. Зато Марис посмотрела. Она придвинулась ближе. На ней все еще была тонкая корона из золота и бриллиантов.
– Сделай это, – прошептала Марис.
Брон покачала головой. Несмотря на весь хаос, который устроила Марис, она не могла убить ее. Она по-своему раскаялась в содеянном.
– Я не могу. Марис, ты ведь знаешь, что случится.
– Я защитила остальных заклинанием, и Найл с ними, – прошептала Марис. – Огонь их не тронет. И я всегда знала, что именно так все и закончится. Я не хочу жить, Бронвин. Я хочу вернуться домой, а моего дома здесь больше нет. Сделай это, или я расскажу им, что происходит. Ты упустишь свой шанс. И потеряешь все.
Брон снова почувствовала слабость. Сильную слабость. Ее подташнивало, желудок сводило судорогой. Она едва могла пошевелить пальцами. Как она справится? Ее охватило отчаяние. Она была так близка, но у нее ничего не получалось. Она подведет всех. Свой народ. Своих братьев. Своих любимых. Себя.
Зрение начало затуманиваться.
Прохладный ветерок коснулся Бронвин, и в ее голове зазвучал знакомый голос:
– Тогда возьми мою силу, дочь. Она всегда предназначалась тебе, Беку и Киану. Моим детям.
Отец парил перед ней, а ведьмы и Торин, не обращая на него внимания, продолжали свой спор. Ее отец не сводил с нее глаз.
– Скажи им, что я действительно любил их. Моих сыновей. Они станут великими королями, а ты уже королева. Тебе не нужна была корона, Брон. Тебе нужно лишь собственное сильное сердце.