Воинственные шаги послышались в коридоре за поворотом за закрытой дверью. Селина прислушалась, глянула на часы – опять охранники патрулировали коридоры вокруг кабинета детектива Гримальди.
Сидеть под замком, как больной холерой на карантине, значило терять драгоценное время во всех смыслах этого слова, но, по крайней мере, это дало Селине шанс узнать ценную информацию относительно сегодняшнего рискованного мероприятия: полуночного побега из этой тюрьмы.
Насколько Селина поняла, охранники патрулировали величественное кирпичное здание, стоящее по соседству с собором Сен-Луис, каждые пятнадцать минут. Раз в два часа кто-нибудь подходил постучать в дверь кабинета Майкла, чтобы удостовериться, что у Селины все в порядке, или принести ей что-нибудь перекусить. Если ей необходимо было справить нужду, офицер, стоящий у ближайшего поворота коридора, следил, чтобы она немедленно вернулась в кабинет после этого.
Сам Майкл дважды приходил с утра, чтобы убедиться, что у Селины все хорошо.
Как он и обещал, о ней хорошо заботились. Было бы и впрямь сложной задачей кому-то из нарушителей попасть внутрь, минуя такой эскадрон охраны, окружающий здание, пройти три этажа по закручивающейся лестнице и вдоль несколько раз поворачивающего коридора, где постоянно разгуливали стражники.
Однако Селина готова была поспорить, что никто даже не подумает, что она сама захочет сбежать из этой временной тюрьмы.
Конечно, подобное решение будет сумасшедшим и безответственным. Но, увы, Селина подозревала, что если она сама озвучит просьбу и скажет, что хочет уйти, Майкл лично начнет контролировать каждое ее движение. Кроме того, Селина не думала, что он будет рад ее желанию встретиться с кем-то из членов Львиных Чертогов прямо в полицейском участке, уж тем более с Бастьяном.
«Merde, – подумала она. – Мне вообще не следовало ничего ему рассказывать, тем более не следовало говорить ему про план использовать саму себя в качестве наживки».
Селина втянула носом воздух. Ее выводила из себя мысль, что она должна сидеть на одном месте, как принцесса в башне, которая ждет своего рыцаря. В конце концов, она же не полная дурочка. Не собирается подвергать себя сегодня никакой беспричинной опасности. Серебряный кинжал Бастьяна всегда будет в ее руках. И у нее не было намерений уходить дальше, чем на то расстояние, на котором ее крики будут слышны в полицейском участке. Просто она будет ждать Бастьяна в центре Джексон-сквер за несколько минут до полуночи, всего в сорока шагах от главных ворот собора.
Каким глупым убийцей нужно быть, чтобы напасть на нее в шаговой доступности от целого гарнизона вооруженных полицейских?
За дверью послышались шаги нескольких пар ног, которые замерли прямо за дверью. Костяшки пальцев трижды мягко ударили по дубовой створке. Затем замерли на секунду и ударили еще четыре раза.
Сигнал, который придумал Майкл, чтобы дать понять, что он за дверью и что все хорошо.
Селина отворила замок и увидела юного детектива, в его глазах как будто зарождалась буря. За его плечами маячили огромный мужчина, который тащил маленькую корзинку, и женщина, чьи плечи окутывала шерстяная шаль, в своих морщинистых руках она держала накрытую тарелку.
Пожилая женщина недовольно выглянула из-за спины Майкла.
– Отойди, caro[131]. – Ее акцент вынуждал ее проговаривать каждую «р» и проглатывать гласные. – И будь так любезен, представь нас. – В ее взгляде появился внимательный огонек.
Когда Майкл не шагнул через порог и не проронил ни слова в ответ, пожилая женщина с усмешкой подтолкнула его локтем, а огромный мужчина начал нагло давиться смехом, который напоминал лай огромного пса.
С неимоверно усталым вздохом Майкл вошел следом за ними в кабинет, его шаги казались на удивление неуклюжими.
– Nonna[132], это мисс Селина Руссо из Парижа. – Он сделал паузу. – Мисс Руссо, хочу познакомить вас с моей бабушкой.
У Селины округлились глаза. Она выпрямилась, пряча записку от Бастьяна в карман юбки.
– Очень приятно познакомиться, мадам Грима…
– Ни к чему эту чепуху. Зови меня бабуля. – От улыбки каждая морщинка на ее лбу стала еще заметнее, отчего стало так же спокойно, как от чашки горячего чая. Она прошла мимо Селины. – Я принесла тебе риболлиту[133]. – Она гулко поставила накрытую тарелку на рабочий стол Майкла. – Мама научила меня готовить этот суп, когда я была еще маленькой. Видишь ли, я часто была piantagrane в молодости. – Она сделала рукой круговое движение, подкрепляя этим свои слова. – Постоянно что-то ломала и влипала в неприятности. Так что моя мама давала мне старый засохший хлеб, чтобы я крошила его на куски, а потом мы ждали, пока крошки намокнут во вкусном бульоне, и пировали! Ты когда-нибудь пробовала риболлиту? – спросила она у Селины, махнув здоровенному мужчине. Тот подошел, ковыляя так, как будто недавно получил ранение.
– Нет, мэм, – тепло улыбнулась в ответ Селина.
– Ты будешь в восторге, – просияла бабушка. При каждом ее движении воздух вокруг наполнялся ароматами корицы и шалфея. – Лука, per favore[134], где тарелки? – Она повернулась к гиганту, который сурово посмотрел на нее. – И, Майкл, что ты там стоишь, как будто тебя молнией ударило? Muoviti![135] – Она вскинула руки, подгоняя его.
Впервые с тех пор, как Селина познакомилась с Майклом, она увидела смущение на его лице. Он сделал было шаг вперед, но затем замер, прочистил горло и поправил запонки на рукавах.
Несмотря на всю нелепость ситуации, Селина едва сдержала смех, угрожавший сорваться с ее губ. Миниатюрная бабуля сумела выбить почву из-под ног Майкла, и Селина наслаждалась каждой секундой этого преставления.
Бабуля продолжила:
– Могу только представить, как мало мой внук позаботился о том, чтобы предоставить вам достойную пищу, учитывая, что он сам порой забывает поесть. – Она крутанулась на одном месте, отчего ее шаль спала с одного плеча. – Дайка я на тебя взгляну. – Без предупреждения она схватила Селину за подбородок, покрутив ее лицом перед собой. – Bella, bella, bella[136], – пробормотала она. – И откуда у тебя такие глаза и такие щеки, cara[137]?
– От матери.
– Ovviamente[138], – сказала бабуля, кивнув. – Твоя мать, должно быть, была красавицей. – Она подмигнула мужчине, которого назвала Лукой. – Какой была и я в свои лучшие годы.
Лука засмеялся, звук его голоса разлился по комнате, когда он подошел.
– Раз уж мой двоюродный братец сегодня, очевидно, проглотил язык, придется мне за него извиниться и представиться самому. – Он поклонился Селине, опустив голову. – Лука Гримальди, к вашим услугам. – Когда он улыбнулся, посмотрев на Селину сверху вниз, она заметила, что он похож на Майкла формой скул и лба. Однако если Майклу его черты лица придавали вид ученого, Лука выглядел каким-то потрепанным. Как человек, который занимался тяжелым ручным трудом целыми днями. Цвет его глаз напоминал растаявший шоколад, а когда он вежливо прижался губами к руке Селины, его уверенная хватка успокоила ее еще больше.
Селина улыбнулась, удивляясь тому, какой он высокий.
– Очень рада познакомиться с вами, Лука.
– Достань-ка для юной леди стул, caro, – скомандовала бабуля Майклу, пока разливала горячий суп по маленьким тарелкам, которые достала из корзинки Луки. Селина подошла, чтобы помочь, но бабуля без церемоний ее отогнала. – Нет, нет. Ты здесь гостья. – Она протянула Селине тарелку, и риболлита обожгла руку, просачиваясь в самое сердце. В груди у Селины появилась странная дрожь. Она не помнила, когда в последний раз кто-нибудь готовил что-то специально для нее, своими руками. Дома в Париже обычно готовила она сама. И Селина не знала ни одну из своих бабушек.
Она прочистила горло.
– Спасибо, бабуля.
– Конечно, конечно. – Бабуля поставила по тарелке с супом перед Майклом и перед Лукой. – Садитесь, садитесь, пока еда от вас не сбежала, – фыркнула она. – Можешь поверить, мой внук не хотел, чтобы я сюда приходила? – сказала бабушка, когда все они собрались вокруг стола Майкла за их обедом из риболлиты. – Он жутко возражал. Так что я убедила Луку привести меня. – Она смахнула со лба серебристо-седую прядь. – Хотя положение дел и не самое лучшее, я очень хотела с тобой познакомиться, Селина. – Ее взгляд блеснул: – Майкл хорошо о тебе отзывался.
– Постоянно болтал, – насмешливо добавил Лука.
Взгляд Майкла пронзил череп Луки насквозь с точностью копья.
– Господь всемогущий, пусть все это поскорее закончится, – проворчал он, сердито дуя на свою порцию горячего супа.
Быстрее, чем удар молнии, бабуля дала ему оплеуху.
– Non pronunciare il nome del Signore incavo, Michael Antonio Grimaldi![139]
Майкл закрыл глаза и стиснул зубы, когда бабуля продолжила трапезу как ни в чем не бывало. Как будто она и не дала только что оплеуху лучшему детективу Нового Орлеана за то, что тот помянул имя Господа всуе.
У Селины изогнулись губы. Она закашлялась. Затем фыркнула так, как совсем не полагается фыркать леди.
– Мне очень жаль, – прочистила горло она.
– Почему? – спросил Лука, в его голосе мелькал смех.
– Потому что я не смогу наблюдать за этим снова и снова.
Лука загоготал, стуча своим мясистым кулаком по столешнице, разбрызгивая суп Селины.
– Она просто замечательная, братишка, – провыл он. Слева захихикала бабуля, и ее тонкие плечи затряслись от смеха.
– Полагаю, не имеет значения, что никто твоего мнения и не спрашивал, – холодно и сердито ответил Майкл.