С другой стороны, если Эндрю за ней не пойдет, возможно, это и к лучшему. Спутник, одержимый жаждой кровной мести… нет уж, спасибо. Люди, обитающие за «краем света», уж точно не имеют никакого отношения к смерти отца Эндрю, но ему сгодится любой чужак.
Вскоре Тэлли увидела еще кукол. Их было много, они висели через каждые несколько метров и походили на смятые гирлянды, какими украшают двор для вечеринки на открытом воздухе. Головки кукол были повернуты под разным углом – все они были подвешены за шею на грубой бечевке. Тэлли начала понимать, почему эти «маленькие человечки» так пугают Эндрю и его сородичей. У нее по спине тоже побежали мурашки…
А потом она ощутила покалывание в руке – от плеча к локтю, ниже, ниже… Сначала девушка решила, что у нее просто затекла рука, и поправила лямку рюкзака. Однако покалывание не прошло.
Сделав еще несколько шагов, Тэлли услышала звук. Рычание исходило как бы из самой земли – низкое, басовитое, пронизывающее до костей, – и она чувствовала его даже кожей. У Тэлли поплыло перед глазами, ощущение было такое, будто вибрация передалась на глазные яблоки. Девушка сделала еще шаг вперед. Звук усилился. Ей чудилось, будто прямо в голове гудит пчелиный рой.
Тут происходило что-то очень и очень необычное.
Тэлли попыталась повернуться, но мышцы сделались ватными. Рюкзак стал таким тяжелым, будто был набит камнями, а земля под ногами, казалось, превратилась в трясину. Тэлли с трудом удалось сделать шаг назад – гул немного стих.
Она подняла руку, поднесла к глазам и увидела, как трясутся пальцы. Может быть, она заболела? Вернулся лихорадочный озноб? Или все дело в этом странном месте?
Тэлли вытянула руку перед собой – дрожь в пальцах усилилась. Она почувствовала жжение, как при солнечном ожоге. Сам воздух жужжал, и стоило только подвинуть руку на лишний сантиметр в сторону висевших на деревьях кукол, как сразу сделалось еще хуже. Ее тело отказывалось находиться рядом с «маленькими человечками».
Стиснув зубы, Тэлли решительно шагнула вперед, но гул хлынул ей в уши, перед глазами все снова заволокло пеленой. Она попыталась вдохнуть и не смогла – казалось, воздух сделался таким густым от висящего в нем напряжения, что втянуть его в легкие было невозможно. Тэлли отшатнулась – гул и вибрация утихли. Девушка опустилась на колени. Кожу продолжало покалывать, будто под рубашку забралась стая муравьев. Тэлли хотела отползти дальше назад, однако тело отказывалось ее слушаться.
И тут она почувствовала запах Эндрю. Его сильные руки оторвали ее от земли, и он поволок ее прочь от гирлянды кукол. Постепенно неприятные ощущения стали проходить.
Тэлли помотала головой, пытаясь прогнать отголоски гула. И дрожь никак не унимась.
– Это жужжание… Эндрю… Я будто проглотила целый улей.
– Точно. Жужжит, как пчелы.
Эндрю кивнул и уставился на собственные руки.
– Почему ты мне не сказал? – возмущенно вскричала Тэлли.
– Я говорил. Я говорил тебе про маленьких человечков. Я сказал, что ты не сможешь пройти.
– Мог бы объяснить поподробнее, – буркнула Тэлли, но Эндрю только хмуро пожал плечами.
– Это край света. Так было всегда. Как вышло, что ты об этом не знаешь?
Тэлли в отчаянии застонала, покачала головой, вздохнула. Потом более внимательно присмотрелась к ближайшей куколке и заметила то, чего не увидела раньше. Куколка была сделана из веточек и сухих цветов, то есть из природных материалов, но при этом не было видно, чтобы она выцвела на солнце, промокла под дождем – короче, истрепалась от непогоды. Все куколки, попавшиеся на глаза Тэлли, были совсем новенькими и выглядели не так, как должны выглядеть самодельные амулеты, провисевшие много дней под проливным дождем. Если только кто-то не менял их каждый день с тех пор, как начались ливни, эти куклы изготовлены из чего-то намного более прочного, нежели веточки и цветочки. Например, из пластика…
А внутри у них, по идее, должно находиться нечто гораздо более сложное – какая-то охранная система, достаточно мощная для того, чтобы отпугивать людей, но при этом настолько «умная», чтобы не вредить деревьям и птицам. Это устройство воздействует на нервную систему человека, создает непреодолимый барьер вокруг мира лесных жителей.
И тут Тэлли осенило. Она поняла, почему чрезвычайники не трогают таких, как Эндрю и его соплеменники, почему им позволено существовать. Она-то думала, что это просто горстка дикарей, живущая в лесной глуши, но все гораздо хуже. Это какой-то антропологический проект, нечто вроде заповедника. Или… как же это называлось во времена ржавников? Резервация, вот как. И Тэлли попала в нее, как в капкан.
Священный день
– Ты не нашла проход? – наконец спросил Эндрю.
Тэлли вздохнула и сокрушенно покачала головой. За последний час она предприняла множество попыток преодолеть невидимый барьер, обозначенный линией кукол, но эта линия тянулась без разрывов в обе стороны насколько хватало глаз и все куклы, похоже, находились в отличном рабочем состоянии.
Стоило отойти назад от «края света» – и покалывание в пальцах проходило. После первого неудачного опыта Тэлли не проверяла барьер на прочность дальше этого легкого покалывания, однако не сомневалась в том, что все куклы действуют одинаково эффективно. Устройства, изготовленные в городе, могут работать очень долго, а на уровне верхушек деревьев было полным-полно солнечной энергии для батарей.
– Нет. Нет прохода.
– Я не думал, что так будет, – признался Эндрю.
– Похоже, ты разочарован?
– Я надеялся, ты покажешь мне, что там… дальше.
Тэлли нахмурилась.
– А я думала, ты не поверил мне насчет того, что мир здесь не кончается.
Эндрю замотал головой и горячо возразил:
– Я тебе верю, Тэлли. То есть… я верю не в то, что ты говорила про безвоздушное пространство и эту… как ее… гравитацию, а в то, что дальше что-то должно быть. Ведь есть же город, в котором ты живешь.
– Жила, – поправила его Тэлли и снова пощупала воздух в направлении невидимого барьера.
Покалывание сразу усилилось. Ощущение было такое, будто она отлежала руку. Тэлли сделала шаг назад и растерла пальцы. Она не знала, на каком техническом принципе основано действие этого барьера, но вероятно, долго испытывать его не стоит – это может пагубно отразиться на здоровье, сильно повредить нервную систему. Куколки-амулеты висели на ветках и словно поддразнивали Тэлли, приплясывая на ветру. Итак, она безнадежно застряла здесь, в мире Эндрю.
Тэлли вспоминала все забавы и хитрости уродских дней – как она вылезала из окна интерната по ночам, как перебиралась на другой берег реки, а однажды обманом проникла на вечеринку в особняке Гарбо, где жил похорошевший Перис. Но она сомневалась, что здесь уродский опыт ей поможет. Как выяснилось из разговора с доктором Кейбл, в городе забавляться разными обманными фокусами можно было без особого труда. Там система безопасности была специально устроена так, чтобы стимулировать творческие наклонности уродцев, а вовсе не для того, чтобы измываться над их нервной системой. А этот барьер был установлен для того, чтобы не подпускать опасных дикарей к городу и оберегать туристов и путешественников – да кого угодно, кому бы взбрело в голову выбраться на лоно природы. Так что этих милых куколок не стоит и пытаться срезать походным ножом.
Размышляя об уродских шалостях, Тэлли вдруг вспомнила о рогатке, засунутой в задний карман штанов. Вряд ли с ее помощью получится обмануть «край света», но, как говорится, попытка не пытка…
Тэлли нашла на земле гладкий плоский камешек, зарядила им рогатку. Полоски кожи скрипнули, когда она потянула их на себя. Тэлли выпустила камень, но промахнулась – он пролетел примерно в метре от ближайшей куклы.
– Похоже, я немного не в форме.
– Юная Кровь! – воскликнул Эндрю. – Мудро ли так поступать?
Она улыбнулась.
– Боишься, что я сломаю целый мир?
– В преданиях говорится, что боги поставили здесь эту преграду, чтобы обозначить границу забвения.
– Ну… Допустим. Хотя на самом деле это больше похоже на знак «Не влезай, убьет!» или «Осторожно, руками не трогать». Это для того, чтобы вы сидели на своем месте. Поверь мне, мир очень велик. А куколки придуманы специально для того, чтобы вы об этом не узнали.
Эндрю отвел взгляд, и Тэлли подумала, что он снова начнет с ней спорить. Но он опустился на колени, поднял с земли камень размером с кулак, замахнулся, прицелился и швырнул. Тэлли с первого же мгновения поняла, что камень не пролетит мимо цели. Он угодил в ближайшую куклу, та завертелась, бечевка крепче обхватила ее шею, и кукла закрутилась в обратную сторону.
– Храбрый поступок, – отметила Тэлли.
Эндрю пожал плечами.
– Я же сказал, Юная Кровь, я верю тебе. Может быть, на самом деле это не край света. А если так, я хочу посмотреть, что за ним.
– Молодчина!
Тэлли шагнула вперед и вытянула руку. Кончики ее пальцев чуть-чуть покалывало – видимо, остатки статического электричества скопились в воздухе. Снова возникло ощущение, будто по коже ползут муравьи. Она опустила руку. Ясно. Системе, придуманной для того, чтобы десятками лет работать под открытым небом, выдерживать град, дождь, нападение хищников и удары молний, вряд ли можно причинить серьезный вред, бросаясь камнями.
– Маленькие человечки все еще делают свое дело. – Тэлли растерла пальцы. – Не знаю, как можно преодолеть эту преграду, Эндрю. Но попытка была хорошая.
Эндрю смотрел на свою ладонь так, словно сам поражался, как это он осмелился бросить вызов богам, делу их рук.
– Мы пытаемся выбраться за край света. Странно, правда?
Тэлли рассмеялась.
– Добро пожаловать в мою жизнь. Но прости, что тебе пришлось проделать со мной такой долгий путь понапрасну.
– Не понапрасну, Тэлли. Ведь я видел!
Она пыталась понять по его лицу, о чем он думает, что означает это выражение озадаченности и пытливой задумчивости в его глазах, но на сей раз у нее ничего не вышло.