Промежность, скрытую ластовицей трусов, обдает жаром и увлажняет соками.
Кравцов ведет машину молча, смотрит только вперед, но стрелка спидометра неумолимо ползет вверх. Мой пульс идет с нею вровень. Температура воздуха в салоне растет, кожа покрывается испариной.
- А теперь потрогай себя, малыш, - следует приказ, - сначала колени, бедра, а потом киску…
Эта игра заводит не на шутку. Я хочу играть по его правилам. Я ему доверяю.
Очерчиваю пальцами колени, неторопливо веду ими по внутренней стороне бедра. Вздрагиваю от прострелившего низ живота желания.
- Ты точно хочешь, чтобы я потрогала себя там?.. – спрашиваю тихо.
Арсений шумно выдыхает, и я слышу, как скрипит оплетка руля под его пальцами.
- Потрогай.
Смочив пересохшее горло, облизываю губы и касаюсь плоти подушечками двух пальцев. То место опаляет искрами.
- Ты мокрая? – раздается негромкий подхриповатый голос.
Повторяю движение, на этот раз вдавливая пальцы чуть глубже. Ткань белья промокает насквозь.
- Да… очень.
Кадык на шее Кравцова резко дергается, я грызу собственные губы.
- Потрогай еще раз, Мариш… - просит сипло.
Касаюсь себя снова. Прохожусь пальцем вдоль скрытых простой хлопковой тканью губок, глядя при этом на строгий профиль Арсения Рустамовича.
Ситуация шоковая. Колотящееся в горле сердце разгоняет по венам горячую кровь, легкие работают в усиленном режиме. Мокрое пятно на белье увеличивается.
- Меня потрогай теперь…
Прижав ладонь к промежности, с силой стискиваю бедра и поворачиваюсь к нему всем корпусом.
Сосредоточенный взгляд на дорогу, сведенные к переносице брови, напряженные крылья носа и чуть поджатые губы. Протянув руку, что только что была между моих ног, провожу костяшками пальцев по его щетине, вижу, как он тянет воздух носом и, не отрывая взгляда от дороги, касается губами моей ладони.
Затем, соскользнув вниз, моя рука проходится по воротнику белой рубашки и черного пальто. Ныряет под него и трогает его грудь через тонкую ткань.
Кравцов молчит и на первый взгляд никак не реагирует на мои прикосновения. Но внушительный бугор в черных деловых брюках говорит об обратном.
- Потрогай, - повторяет, немного сползая бедрами вниз по сидению.
Дышу часто открытым ртом, гуляющие по телу волны дрожи проявляются тремором моих пальцев. Слегка зацепив пряжку ремня, я накрываю его пах ладонью.
Машина рывком ускоряет скорость, но я руку не убираю. Сглотнув обильную слюну, сжимаю его.
- Сильнее.
Делаю, как он требует, усиливаю давление и подушечкой большого пальца обвожу головку члена.
- Ширинку расстегни.
Машина, вильнув влево, обгоняет по трассе большой грузовик и летит дальше, встречая и провожая встречные огни.
Я сгораю заживо. Кожа пылает, между ног все ноет и пульсирует, губы постоянно пересыхают.
Найдя пальцами язычок молнии, тяну его вниз и нащупываю рукой каменную эрекцию. Арсений издает короткий стон, и в этот же момент машина Ауди начинает снижать скорость и вскоре сворачивает с трассы вправо.
- Мы куда?
- Ремень расстегивай, - говорит он, ведя автомобиль по узкой проселочной дороге.
- Ты серьезно?.. – начинаю паниковать, понимая, что меня ждет первый в моей жизни секс в машине.
- Расстегивай, Марина!
Повернув еще раз, седан оказывает в какой-то безлюдной рощице. Останавливается под деревом и гасит фары.
- Снимай белье, - бросает Арс отрывисто, стягивая с себя брюки и боксеры.
- Мы же могли… дома… как обычно…
- Ты сваливаешь на три дня, малыш… у меня каждая минута на счету, - цедит сквозь зубы, поднимая крышку консоли и вынимая оттуда пачку с презервативами.
Стягиваю трусики по ногам, в то время, как Кравцов раскатывает латекс по члену. Смотрю на это, и перед глазами плывет.
- Иди сюда, - бормочет, перетаскивая меня на свои колени.
Я и пискнуть не успеваю, как оказываюсь насаженной на него до упора. Громко стону, вплетаясь пальцами в густые темные волосы. Оба замираем на несколько мгновений. Глядя друг другу в глаза, делим общее сумасшествие на двоих.
Следующий толчок выбивает воздух из легких. Мне стыдно, но, кажется, я готова кончить уже сейчас. Арсений это чувствует – его губы изгибаются в порочной улыбке.
- Течешь, малыш, как сука…
Ударяет бедрами снизу и сталкивает меня в пучину острейшего наслаждения.
Глава 28.
- Такая крошечка! – сюсюкаю, склонившись над пластиковой больничной люлькой, - такая сладкая!
- Не разбуди, Марин, - шипит Кирилл, прижимая к себе жену.
Настя само умиротворение. Блаженно улыбаясь, обнимает моего брата за пояс и трется лицом о его грудь.
- Новорожденные крепко спят, - отвечаю ему, - вспомни Сашиного Никитку. Его даже атомная война не разбудила бы.
- Юля девочка, - шепчет брат упрямо, - девочки чувствительнее.
- Кир, - смеется Настя, - да, ладно тебе. Она просыпается только покушать.
- А на кого она походит? – всматриваюсь в крошечное личико, - мне кажется, на нашу маму.
- На меня, - обрубает брат.
Мы с ним проводим с Настей и их новорожденной дочкой еще пару часов, после чего он отвозит меня в родительский дом, где мама присматривает за Ромашом.
- С кем постоянно переписываешься? – интересуется мама, хитро на меня поглядывая, - с Мироном?
- Нет! С девочками.
Это чистая правда. Они вчера снова ходили в клуб в полном составе, были все, кроме меня. Юлин Игорь уехал в командировку. И теперь в нашем общем чате целая карусель из видео и фото из клуба.
- А с ним что? Расстались?
Вскинув взгляд, ловлю на себе полный сожаления мамин взгляд и чувствую, как лицо заливает краска стыда.
Если бы ты знала, мама… Что бы ты сказала мне?..
Опускаю глаза к телефону и делаю вид, что безумно увлечена перепиской. Стук сердца оглушает и под ребрами создается вакуум.
- Мариш…
- Расстались, мам, да, - выпаливаю на одном дыхании.
- Почему?
- Так бывает, - пожимаю плечами, изображая беспечность, но маму обмануть не так легко, - быстро друг другу наскучили.
Она всегда читала меня как раскрытую книгу.
- Ты переживаешь по этому поводу? – спрашивает, усаживаясь за стол напротив меня.
- Сначала переживала немного, теперь уже все, - улыбаюсь я, - жизнь продолжается.
Задумчиво глядя на меня, мама кивает, но по глазам вижу – что-то ее настораживает. Воспользовавшись тем, что начинает звонить ее телефон, я быстро выскальзываю из кухни, но в прихожей натыкаюсь на вернувшегося с работы папу.
Повиснув на его шее, смачно целую в гладковыбритую щеку и вижу, как на обычно строгом лице расцветает улыбка.
- Куда несешься?
- Я переоденусь и вернусь.
Убегаю в свою комнату и ничком падаю на кровать. Не могу отделаться от чувства, что всех вокруг обманываю. И мне кажется, родные это понимают, потому что сама чувствую, что я пропитана ложью насквозь.
Прикрыв глаза сгибом локтя, думаю о нем. Я сильно скучаю. Когда все это закончится, я просто умру.
Тяжело вздохнув, активирую экран телефона и открываю нашу с ним переписку.
Вчера вечером я на свой страх и риск отправила ему свое селфи. Нейтральное фото на фоне вечернего города. Арс посмотрел его сразу, но ответил только через час.
«Позвони мне, как только сможешь».
Я позвонила, когда на часах была полночь, и все домашние уже спали. Мы проговорили почти час! Я не думала, что мужчины так умеют. Хотя говорила по большей части я, а Арсений только спрашивал обо все на свете.
Какая погода, как дела у отца и братьев, чем занималась и с кем встречалась и даже, как чувствует себя Настя.
Перед тем, как отключиться, он попросил думать о нем, когда я буду засыпать. А я настолько послушна, что думала о нем не только ночью, но и весь сегодняшний день.
«Привет» - пишу ему и сразу отправляю.
Телефон в моей руке начинает звонить всего через три секунды. Сердце, кувыркнувшись, ударяется о ребра.
- Привет, - отвечает мне подхриповатый голос.
- Я тебя отвлекаю? – спрашиваю, слыша в динамике рев автомобильного клаксона.
- Нет, малыш. Как твои дела?
- Все хорошо, я сегодня снова на племяшку ездила смотреть.
- Прилетишь завтра?
- Да, вечерним рейсом, я же говорила.
- Я встречу, - говорит он, и я снова слышу, как кто-то кому-то сигналит.
- Ты за рулем?
- Да.
- Будь осторожней, пожалуйста.
В трубке раздается тихий смех, а потом он, прочистив горло, спрашивает:
- Волнуешься за меня?
- Волнуюсь.
- Не стоит, малыш… до завтра.
И отключается. Я же, прижав телефон к груди, еще несколько минут смотрю в потолок. Не шевелюсь, пока в ушах не перестает звучать глубокий голос Кравцова.
Как я буду жить без этого, если даже сейчас меня скручивает от тоски? Когда я успела так глубоко в нем увязнуть?
Все это время он держит меня на коротком поводке и одновременно – на расстоянии. Не дает забыть о себе, но и в личное не пускает.
Он почти никогда о себе не говорит. Все, что я знаю о нем, я знаю со слов моих родителей или из собственных наблюдений. Он красив, богат, у него есть любимая жена. Обожает секс и терпеть не может писать смс.
Совсем скоро вернется Инга, и он скажет: «Вот и все, малыш, наше время вышло».
И что?.. Что я буду делать со своим разбитым сердцем? Как я смогу забыть его?..
- Боже-е-е… - выдыхаю, спрятав лицо в руках.
Да, не нужно было все это начинать! Да, виновата сама! Но ведь все равно больно!..
Поднявшись с кровати, меняю блузку и джинсы на домашний трикотажный костюм и, расчесав волосы, спускаюсь вниз.
- Привет, Мариш, - идет навстречу мне Даша.
За ней из гостиной на всей скорости вылетает Никита, а за ним выходит Маша.
Расцеловываю родственников, стыдливо умалчивая, что в мыслях о своем женатом любовнике совсем забыла о том, что Саша с семьей обещали приехать на ужин.
За столом так или иначе все разговоры вертятся вокруг нового члена нашей большой семьи, но иногда в прицел попадаю и я. Вслед за мамой, о моем несостоявшемся парне расспрашивает и Даша. Я, спрятав лживые глаза, повторяю все, что говорила до этого и передаю эстафету Маше.