В центре Карл Йозеф Вирт и Георгий Чичерин.
В том же 1925 г. Германия предоставила СССР краткосрочный кредит в 100 млн. рейхсмарок, в апреле 1926 г. Германия открыла кредитную линию для СССР в размере уже 300 млн. рейхсмарок сроком на 4 года. В 1931 г. Германия снова предоставила СССР кредит (связанный с покупкой оборудования) на сумму в 300 млн. рейхсмарок и на срок в 21 месяц. Общая сумма заимствований достигла в 1925—1931 гг. 700 млн. рейхсмарок.
С наступлением Великой депрессии товарооборот Германии с СССР только увеличился. Это связано, в том числе с начавшейся в СССР индустриализацией. Так в 1930 г. в СССР было ввезено германских товаров на 430,6 млн. рейхсмарок, а экспортировано в Германию товаров на 436,5 млн. рейхсмарок. А 1931 г. стал рекордным годом в истории товарооборота СССР и Германии – он составил 1 066 млн. рейхсмарок (из них экспорт в Германию 303,5 млн. рейхсмарок и импорт в СССР – 762,7 млн. рейхсмарок).
По данным: Hehn, Paul N.92
По ряду причин в 1932 г. общий товарооборот между СССР и Германией снизился до 896,7 млн. рейхсмарок. Из которых экспорт СССР в Германию составлял всего 270,9 млн. рейхсмарок. А в 1933 г. товарооборот вообще сократился почти вдвое до 476,2 млн. рейхсмарок (282,2 млн. рейхсмарок импорт и 194 млн. рейхсмарок экспорт СССР).93
С приходом к власти в Германии национал-социалистической партии политические отношения с СССР сильно ухудшились. Это отразилось на товарообороте двух стран, который начал с 1935 г. опускаться ниже товарооборота США, Великобритания и даже таких стран, как Бельгия и Голландия.94
Согласно приведенным данным отмечается неуклонное снижение товарооборота СССР и Германией (в 1938 г. он фактически приблизился к объему товарооборота между Германией и Латвией). Также следует отметить рост товарооборота между Германией и Польшей (с Данцигом) в 1937—1938 гг. Даже в условиях обострения отношений в 1939 г. Польша увеличивала объемы торговли с Германией.
В условиях налаживания военного производства в Германии возрастал дефицит сырья. По обоюдному интересу сторон 4 апреля 1935 г. Германия и СССР подписали кредитный договор. Причем этому ни сколько не помешали политические разногласия. Договор назывался «Четвертая Кредитная операция. Специальная транзакция 1935 года». По этому договору СССР предоставлялся кредит в размере 200 млн. рейхсмарок. Кредит можно было использовать на приобретение германских товаров до 30 июня 1937 г. Заказы представляли собой оборудование для фабрик, изделия электропромышленности, машины, оборудование нефтяной и химической индустрии, оборудование лабораторий, транспортные средства. Сюда же входила и техническая помощь. Кредит был предоставлен по ставке – 5% и с началом выплат через пять лет. Гашение кредита должно было проходить с 1940 по 1943 г. (к 22 июня 1941 г. СССР к погашению этого кредита не приступил и он естественным образом был списан начавшейся войной). Из кредитных средств СССР использовал только 151 млн. рейхсмарок.
Германия принимала усилия по заключению нового торгового соглашения. Такое соглашение было заключено 1 марта 1938 г. Предусматривалось, что верхним пределом товарооборота будет уровень 1934—1935 гг. По некоторым позициям увеличение поставок произошло. 19 декабря 1938 г. это соглашение было продлено еще на год. Кроме того, с перерывами велись переговоры о новом кредите СССР. Но все, же эти соглашения не сильно оживили торговые отношения двух стран. Хотя торговля между СССР и Германией не прекращалась.
__________________________________________
Итак, торговые отношения являлись линией, по которой германо-советские отношения постоянно поддерживались. С занятием Германией Чехии эти отношения еще больше завязывались и усложнялись. Дело в том, что в 1935 г. Чехословакия выделила СССР кредит для заказа продукции на своих военных заводах «Шкода». Помимо этого СССР заключил договора со «Шкода» на выполнение отдельных работ. С занятием Чехии немцы стали чинить препятствия в осуществлении закупок, не смотря на издание Гитлером 22 марта декрета подтвердившего силу старых договоров Чехословакии. В связи с этим Литвинов 5 апреля 1939 г. дал указание полномочному представителю СССР в Германии А. Мерекалову (127):
Ген. Баркгаузен, представитель германского командования, чинит препятствия исполнению фирмой «Шкода» в Чехословакии наших двух договоров от 6 апреля 1938 г. на изготовление опытных образцов и чертежей артсистем и договора на поковки артсистем от 20 июня 1938 г., а также не допускает нашу комиссию инженеров на заводы. Вместе с тем ген. Баркгаузен препятствует сдаче нам изготовленных уже по договору двух зенитных пушек и прибора управления артогнем.
Обратитесь в Министерство иностранных дел и потребуйте дать немедленно соответствующие указания о прекращении подобных действий, препятствующих выполнению фирмой «Шкода» ее обязательств по упомянутым договорам, в соответствии с которыми мы внесли авансы и очередные платежи.
18 апреля А. Мерекалов по этому вопросу обратился к Э. Вайцзеккеру (статс-секретарь МИД Германии) (128):
Отклонив попытку Вайцзеккера перенести вопрос в плоскость коммерческих отношений торгового представительства со «Шкода», сославшись на прямое вмешательство германских военных властей, я просил срочно устранить ненормальности и обеспечить выполнение «Шкода» принятых обязательств. Высказав мысль о временности этих мероприятий, Вайцзеккер обещал изучить вопрос и ответить, шутливо заметив: мол, как можно сдавать пушки, когда вопрос стоит о воздушном пакте.
Но вместе с тем, Э. Вайцзеккер сообщил А. Мерекалову (128):
Германия имеет принципиальные политические разногласия с СССР. Все же она хочет развить с ним экономические отношения.
Слова Э. Вайцзеккер очень показательны. СССР и Германия оставались потенциальными экономическими партнерами, несмотря ни на какие политические противоречия.
3 мая на посту наркома комиссариата иностранных дел В. Молотов сменил Литвинова. Многие иностранные правительства восприняли это как отход от политики коллективной безопасности, последователем которой был Литвинов. Немцы также увидели в этом возможность склонить СССР к занятию более приемлемой для них позиции. Но документы и переговоры подтверждают, что направления заложенные Литвиновым (хотя лучше сказать, что это было решение советского правительства, а не конкретно Литвинова) продолжались. Теперь В. Молотов вел переговоры с Великобританией и Францией по заключению совместного соглашения. Это описано в предыдущих разделах. Так что общая линия поведения СССР во внешней политике сохранилась.
Вместе с тем любая смена главы внешнеполитического ведомства потенциально открывает окно новых возможностей. Немцы посчитали, что такое окно возможностей для них открылось с приходом В. Молотова. Из письма Г. Астахова (временный поверенный СССР в Германии) В. Молотову 6 мая (129):
Что же касается немцев, то, не скрывая своего интереса к происшедшей перемене и пытаясь преимущественно путем подбора цитат из англо-французских газет и корреспонденции из Лондона и Парижа создать впечатление о вероятности поворота нашей политики в желательном для них смысле (отход от коллективной безопасности и т. п.), они, за единичными исключениями, воздерживаются от непосредственной оценки и предпочитают ограничиваться изложением фактических данных (подчас вымышленных), подаваемых, однако, в достаточно корректной форме.
Довольно прилично (для здешних условий, конечно) была дана Ваша биография в официозе «Фелькишер Беобахтер», а также сообщение об отмене цензуры для инкоров. Обычно всякое сообщение о нас дается здесь с прибавкой грубой брани, от чего на этот раз пресса воздерживается. Но пока что все это не дает, конечно, оснований для каких-либо далеко идущих выводов.
Днем ранее, 5 мая, заведующий отделом восточноевропейской экономической политики МИД Германии К. Шнурре пригласил в министерство полпреда А. Мерекалова. (130):
Пригласил меня в аусамт Шнурре и сообщил, что, в соответствии с нашей нотой о договорах торгпредства в Праге с заводом Шкода, германское правительство считает, что договоры эти должны выполняться. Соответствующие указания даны военным властям и заводу Шкода. Просит меня довести до сведения Вас, заверяя, что никаких препятствий к выполнению фирмой ее обязательств отныне не предвидится.
Вопрос с советскими заказами заводу «Шкода» был решен, «указания даны военным властям и заводу Шкода». Что мешало это сделать раньше (ведь еще 17 апреля немецкая сторона пообещала разобраться в ситуации)? Понятно, что это был политический шаг.
В условиях присоединения Чехии к Германии расположенное там советское торговое представительство требовалось реорганизовать. Военно-экономическое сотрудничества с Чехией для СССР было очень важно. Чешский ВПК позволял СССР получать новые военные технологии, в которых он нуждался. Германской стороне было передано предложение о реорганизации торгпредства в Праге в отделение берлинского торгпредства. При этом сохранялись все права, предусмотренных торговым соглашением 1935 г. между СССР и Чехословакией. К. Шнурре 15 мая встретился с Г. Астаховым и пообещал передать советские предложения высшим инстанциям, сказав, что «вопрос будет решен положительно».
1. А. Мерекалов полномочный представитель СССРв Германии в 1938—1939 гг.2. Г. Астахов временный поверенный СССР в Германии в 1937—1939 гг.3.А. Шкварцев полномочный представитель СССР в Германии в 1939—1940 гг.
Затем К. Шнурре (131):
Затрагивает тему об улучшении советско-германских отношений.