70 % личного состава непосредственно связано с техникой. Что это означает? Это означает, что наша армия стала армией техники, так сказать, индустриализированной армией. Если при этом учесть, что насыщение армии многочисленной техникой не могло не вызвать также крупной организационной перестройки, равно как не могло не отразиться весьма основательно и на наших людях, на их учебе, на выработке приемов ведения военных действий, становится понятным, почему я называю сегодня нашу армию принципиально иной, новой армией.
Мое сообщение было бы неполным, если бы я не остановился на большой работе, проделанной нами в отношении некоторых вспомогательных мероприятий по усилению защиты Советского Союза. Я имею в виду укрепленные районы, которыми мы уже прикрыли не только нашу западную границу от Ладожского озера и до Черного моря, но и наиболее угрожаемые направления на нашем Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Я имею в виду также проделанную нами значительную работу по укреплению береговой обороны СССР на Черном и Балтийском морях, в районе Мурманска и в особенности на Дальнем Востоке. Эти укрепления представят значительные затруднения для тех авантюристов, которым придет охота напасть на советскую землю.
В гигантской работе по укреплению обороноспособности Советского Союза, проводимой под руководством и при помощи Центрального комитета партии, мы не могли ограничиваться только сухопутными силами и авиацией. При постоянном и непосредственном участии и руководстве т. Сталина мы работаем и над усилением наших военно-морских сил, имеющих для обороны нашей страны с многотысячной открытой морской границей очень большое значение. Тов. Серго имеет, между нами говоря, в этом деле также немалую нагрузку, а в последние годы мы не только укрепили и усилили морские силы Балтийского и Черного морей, но, воспользовавшись тем, что т. Киров вместе с т. Ягодой во главе героической армии беломорстроевцев соединили Белое море с Балтийским, перебросили кое-какую толику судов по новому каналу на Север, чтобы не быть беззащитными и на этом участке.
Кроме того, непосредственная угроза нападения на Приморье вынудила нас приступить к созданию военно-морских сил и на Дальнем Востоке. Нужно сказать, что мы не можем сейчас похвастать мощностью этих молодых флотов. Я имею в виду Север и Дальний Восток. У нас нет там линкоров и авианосцев, этих средств морского нападения. Но ведь мы, как известно, и не собираемся ни на кого нападать на море, так же как и на суше. Мы хотим только защитить наши берега и границы и убеждены, что те легкие морские силы и береговая оборона, которые мы там уже имеем, и главным образом, наша морская авиация и подводные лодки, основательно покалечат нападающего врага.
Заканчивая о наших морских силах, я еще раз считаю нужным отметить, что т. Сталин взялся по-настоящему, по-сталински и за этот участок, и я не сомневаюсь, что окрепшая на базе побед индустриализации судостроительная промышленность поможет нам быстро сделать наши флоты настоящими могущественными рабоче-крестьянскими флотами.
О нашей промышленности я должен сказать еще несколько слов. Создание мощной социалистической индустрии – величайшее достижение рабочего класса. Наша промышленность – лучший участок всего народного хозяйства, гордость всех трудящихся нашей страны. Наша оборонная индустрия, которой мы помогали, как могли, в первую очередь давая ей прекрасных инженеров из наших академий, – обеспечила техническую реконструкцию армии. Она дает нам хорошую боевую технику, с каждым годом все лучшие и лучшие образцы. Но большевики потому и называются большевиками, что они никогда не довольствуются достигнутым, а требуют все большего и лучшего. Поэтому мы требуем – т. Серго это не всегда нравится, иной раз он ругается (иногда справедливо, а иногда и несправедливо), потому что на него, бедного, все нападают и он от всех должен отбиваться – тем не менее мы требуем от т. Серго, и он под нажимом всех нас, Сталина в первую очередь, тянет свою телегу неплохо. О промышленности т. Сталин и другие товарищи много сказали хорошего, и я думаю, что вы не будете на меня сердиться, если я, поблагодарив наш славный рабочий класс, инженеров и руководителей промышленности за хорошую боевую технику, скажу все же кое-что не совсем приятное по ее адресу.
Прежде всего, о качестве продукции. Оно, качество, надо признаться, не всегда еще соответствует требованиям сегодняшнего дня. Взять хотя бы работу той же моторостроительной промышленности, о которой я упоминал.
Почему до сих пор еще некоторые из лучших заграничных моторов полегче наших, более экономны в расходовании горючего, более мощны и работают без переборки дольше наших? Конечно, качество работы и в этой области колоссально улучшилось, если сравнивать с тем, что было два года назад, но мы совсем не желаем равняться но плохому, мы требуем равнения по самым передовым образцам мировой промышленной продукции, по лучшим образцам наших достижений.
Говоря кратко, качество продукции оставляет желать много лучшего. На многих заводах часты случаи грубой работы, снижающей боевую ценность наших заказов, все еще велик брак.
Комплектность выполнения заказов, на что указывал уже съезду и в первую очередь нашим производственникам т. Сталин, сплошь и рядом не выдерживается. Взять хотя бы запасные части. Выполнить заказ на танк, трактор, автомобиль, самолет и прочее все стараются. За невыполнение этих заказов греют, за выполнение хвалят. А запасные части, которые также должны быть поданы промышленностью, – это в последнюю очередь.
Цены на нашу продукцию все еще высоки. У некоторых наших «промышленников» существует какая-то особая вреднейшая психология: «Ну, что там деньги – лишь бы дать продукцию, а деньги все равно идут из одного государственного кармана».
Мы до сих пор – т. Серго может с этим не согласиться, по я считаю, что это именно так – подчас оплачиваем промышленности ее плохую работу, ее неумение организованно вести дело. Люди не понимают того, что только рублем, только бережным отношением к каждой советской копейке вы приучите рационально вести производство, беречь станок, материалы, не допускать простоя вагонов, который вам дает убытки, а вы их на нас перекладываете и т. п.
Наконец, еще раз о конструкторских и научно-исследовательских организациях нашей промышленности. Перед этими организациями стоят две серьезные задачи: конструировать новые образцы и улучшать, совершенствовать непрерывно уже имеющиеся, всячески рационализируя в то же время процессы их производства. У нас огромное количество инженеров, масса конструкторов, много, как нигде, талантливых изобретателей. У нас множество конструкторских учреждений. Они двигают науку, много дают, но могли бы и должны давать несравненно больше. Нужно только за них взяться по-настоящему, немного поразгрузить от излишней работы, часть людей передать на заводы, где необходимо, как я уже говорил в отношении моторостроительных заводов, на месте, поближе к производству, организовать конкретную, детальную конструкторскую работу.
Тов. Серго уже много сделал для улучшения работы нашей промышленности, и я уверен, что теперь, со съездовской зарядкой, он сделает еще больше, устраняя те отдельные недостатки, которые пятнают подчас великолепную работу и достижения нашей большевистской индустрии.
До сих пор я больше говорил о т. Серго и промышленности, чем о себе и Красной армии. А вас, я думаю, помимо положения с нашим техническим перевооружением, интересуют еще и наши кадры, и как они переваривают свою новую большую технику, и что эти кадры собой представляют. Каждому из вас, а людям, работающим на заводах в особенности понятно, что получить новую машину – это только полдела, а иногда и меньше. Нужно этой машиной овладеть и взять от нее все, на что она способна. Наша армия стала другой армией, армией техники. Это в первую очередь означало для нас необходимость перестроить всю работу по подготовке командного состава и по подготовке бойцов, направить их и на дело изучения машины, и на овладение умением технически и тактически правильно ее использовать, и на сложное искусство применения этих машин в бою. Было время, когда все мы тревожились вопросом: справятся ли со сложной, незнакомой техникой наш командир и красноармеец?
Опасения наши рассеяны действительностью. Красная армия восприняла технику с любовью, рвением и интересом. Это видно хотя бы из того факта, что за один истекший год мы имеем 152 тыс. предложений от бойцов, командиров и политработников, от целых взводов и коллективов по линии технических изобретений и рационализации. Масса этих предложений оказалась чрезвычайно полезной и с успехом осуществляется и по линии разных улучшений боевых машин, и по линии большей эффективности их применения, и по линии усовершенствования методики обучения. В настоящее время мы не только справились со своими боевыми машинами, мы готовы применить их в любой момент, по-настоящему, как подобает Рабоче-крестьянской Красной армии, защищая государство пролетарской диктатуры.
За последние годы РККА имеет значительные успехи в деле боевой подготовки. Эти успехи получились в результате исключительно напряженной работы всего личного состава армии. Имея 7 с лишним механических лошадиных сил на каждого бойца, мы должны были на ходу ломать старые формы и методы работы, создавать новые, ни в одной другой армии не виданные типы войсковых соединений, ломать и совершенно по-новому перестраивать старые роды оружия, делать из пехотных и кавалерийских командиров – командиров танковых и авиационных и одновременно быть каждую минуту готовыми идти в бой на защиту нашей великой страны, если бы того потребовала обстановка.
Наиболее крупные успехи мы имеем в деле индивидуального овладения техникой, о чем я уже говорил, в подготовке командного состава и в стрелковом деле. О последнем я хочу сказать несколько слов. За годы, прошедшие после XVI съезда, армия научилась по-настоящему, по-современному стрелять и отлично знает свое оружие.