Центр управления приятелей не порадовал. Неведомый Питер, варивший звездное пиво, в галактической сети до сих пор не объявлялся. Либо товар у него из рук вон плохо продавался, либо он дегустацией своего же продукта злоупотреблял и ему было не до общения.
«Первые секретари Галактического Союза» с сожалением глядели, как на голографической карте крейсера тиррян строем выдвинулись из центра системы, а потом и вовсе исчезли во вспышках Т-переходов. Жаль было имущество, но как его не отдать, если по факту оно было чужим? Сориться с империей, которая превосходила владения ГССР в несколько порядков было недальновидно. А еще ни Семеновичу, ни Филимоновичу чужого отродясь было и даром не нать. Крейсера уходили без экипажей, на автопилоте. Совместно с тиррянами было решено не озвучивать реальную причину отсутствия мышей на борту. Вдруг императрица решит в зародыше задавить опасную коммунистическую идею, чтобы остальные подданные в «Викторию-13» не сбежали. Поэтому в бортовых журналах было отмечено, что экипажи столкнулись с экзотической болячкой, которую они могли подхватить на посещенной планете. И чтобы не подвергать риску остальное население ими было принято решение уйти на добровольный карантин. Судя по рассказам тиррян, в империи не очень-то заботились о жизнях рядовых «мышек» и поисковую экспедицию за ними точно никто не отправит.
Глава 8
– Старик, нам кажется повезло.
Егор не мог не согласиться с товарищем. На радаре тирряне создавали такую суету, что от мигающих и носящихся туда-сюда огоньков голова кругом шла.
– На обед не просились. Перекусили прямо на лету. Они же живут тройками. Тройками и летают. Пока мужик и домин летают, супруга им питательную пасту по скафандрам распихивает. Настоящая ячейка общества! Функциональная и полезная. Филимонович, тирряне ни на перекур не отпрашиваются, ни оправиться. Я много работников повидал, но скажу честно – их рекордам и Стаханов позавидует.
Егор же не торопился радоваться. Жизнь его научила, что во все хорошем есть какой-нибудь подвох. Может тирряне едят много и их фиг прокормишь? Или злую шутку сыграет скорость их размножения. Плодятся они настолько быстро, что вскоре вся поверхность Виктории-1 будет кишеть мышами. А учитывая, что они умеют летать – то и воздух тоже.
– Пока они неплохи, – осторожно согласился с другом Филимонович.
– Неплохи?! О чем ты? Эти летяги наш шанс! Причем шанс не только в том, чтобы выжить. Ты только подумай – там на Земле у нас с Союзом не совсем получилось. Но здесь, с помощью летяг, представляешь какое общество мы можем построить?
– Да ты никак решил вождем пролетариата стать? – пошутил Егор.
И зря. Семенович не шутил.
– А кто мне запретит?
– Нам других людей найти надо. И выяснить зачем алгонианцы нас сюда притащили.
– Одно другому не мешает. Если мы построим сильную колонию, то сможем к себе всех найденных землян переселять.
– Да много тех землян? Пока мы отыскали одного «пивного барона». Да и тот на связь не выходит, – напомнил Филимонович.
– А ты не думал, что наша Земля тоже может в этой вселенной находиться? А? И то, что рано или поздно мы до нее долететь можем? – ошарашил приятеля Семенович.
– Погоди, так мечтаешь коммунизм свой доморощенный еще и до Земли донести?!
– А почему бы и нет? – хитро подмигнул Семенович, – ты мне вот что скажи – сможем на Фабрикаторе что-нибудь похожее на бумагу изготовить?
– Зачем тебе бумага? – удивился Егор.
– Да есть одна мыслишка. Так сможем изготовить что нить похожее на формат А-четыре?
С бумагой и целлюлозой в космосе было туго. Как и на пустынной планете, где не росло ни единого дерева. Но перерыв кучу чертежей Егор нашел листы белого пластика, разрезав которые, приятели получили листы, похожие на офисные стандартные.
– Отлично! Теперь нам нужна ручка. Или – набор фломастеров…
– Слушай, я понимаю – у каждого может быть свое хобби. Но сейчас, как бы не время, чтобы рисованием заниматься.
– Это все для дела! Давай, ищи! – настаивал на своем Семенович.
– Ох Гриша-Гриша, – покачал головой Егор, но к поиску все-таки приступил. Среди чертежей, имевшихся в наличии ничего похожего на карандаши или фломастеры он не нашел. Пришлось заходить на галактическую биржу. А там – голова шла кругом от выбора! Вместе с Семеновичем они перепахали все предложения и нашли устройства, которыми можно помечать любую поверхность. Эти приспособления напоминали те же фломастеры, правда в диаметре были с хороший такой огурец.
Они купили чертежи и уже через полчаса получили набор из тринадцати разноцветных «фломастеров».
– Технологии – с ума сойти! – разглядывая набор произнес Семенович, – стоит тебе что-то захотеть и вот оно! Появляется у тебя в руках! Это настоящая магия!
– Ага, за которую надо платить, – проворчал Егор. Законы сектора Отау в этом плане были предельно простыми – любой каприз за ваши деньги.
– Красота, – Гриша провел фломастером по пластику.
– Что ты там чертишь?
– Не покажу, – вдруг застеснялся Григорий, садясь к другу боком так, что тот не видел его художеств.
– Да что ты как ребенок!
– Все равно не покажу. Это сюрприз!
Пока Семенович напевая, творил, Егор следил за тиррянами, готовясь пресечь какую-нибудь ошибку или глупость. Но на его удивление инопланетники работали споро и без косяков.
– Смену отработали, надо бы их отозвать, пока они себя не загнали, – после восьмичасового рабочего дня произнес Семенович и отправил сигнал на возвращение.
Тирряне также дисциплинированно вернулись, как и работали. «Нивы» растянулись в ниточку возле гравитационного колодца и по одной ныряли в него с интервалом в полторы секунды.
– Поехали, навестим парней! – предложил Семенович, и друзья через пустыню отправились к пещерам.
Когда Семенович завел речь о трудовых рекордах, Егор откровенно заскучал. Он на заводских собраниях речи в стиле «выполним-перевыполним» всю свою жизнь слушал. Но Семенович таки смог его удивить. К концу хвалебной речи он достал прямоугольный лист пластика и высоко поднял над головой.
– За упорный труд, за показанные высокие результаты, я хотел бы сегодня наградить почетной грамотой экипаж «Нивы-17»! Названный экипаж! От лица верховного командования нашей колонии выражаю вам благодарность! Домину «Нивы-17» подойти и получить!
Из шеренги тиррян робко выпорхнул мышонок. Он неуверенно приземлился в нескольких шагах от Семеновича.
– Подходи, не укушу, – осклабился Гриша в тридцать два зуба. Тиррянин едва смог преодолеть свое смущение.
– Это… мне? – протянул он лапки к белому листку, на котором Семенович смог изобразить что-то вроде герба с серпом и молотом.
«Так я и знал, что мы в пустую потратим ресурсы на затею Гриши», – с досадой подумал Егор.
– Тебе-тебе, – отдавая грамоту, произнес Гриша, – держи, заслужил. План троекратно перевыполнил.
Что началось после того, как награжденный тиррянин поднялся в воздух и начал носиться над толпой своих соплеменников!
– Мне дали Слово! Слово благодарности!
– Слово! Слово! – гудела восхищенная толпа, – ему дали Слово!
– Ты понимаешь, о чем они? – прошептал Егор.
– В душе не чаю. Но обещаю – я выясню, почему они радуются как пионеры своему первому галстуку.
Семенович отправил Егора в ЦОП, а сам остался в пещерах, чтобы расспросить «товарищей».
– Так, ситуация следующая, – доложился по прибытию Семенович, – в Тиррянской империи проживает шестьсот миллиардов душ…
– Ну и зачем мне эти цифры? Ты можешь сразу к делу переходить?
– Без цифр ты глубину не оценишь, – ничуть не обиделся на приятеля Гриша, – представил, сколько у ихней императрицы подданных? И как часто она лично кого-нибудь из всей этой толпы выделяет?
– Ну не знаю. Раз в год?
– Раз в двадцать лет. Троим она дает свое Слово Одобрения. Это то-то типа Звезды Героя, высшая государственная награда. За нее всякие привилегии положены. И общий почет и уважение.
– И тут наши летяги получают награду в первый же день службы! Именную!
– Ага. Их от счастья чуть на части не разорвало. А прикинь, что будет, если мы им орден Трудового красного знамени выдадим? Или хотя бы кубок с медалькой?
– С одной стороны энтузиазм твоих новых друзей не может не радовать. С другой – чет мне боязно. Фанатизма в них через край. Увлекутся какой-нибудь опасной ерундой и мы еще нахохочемся.
– Больше позитива, друг! Больше позитива! Как у нас там по части экономики?
– Вроде все хорошо. Еще пару дней и склады заполним. Но остается проблема в выборе того, что нам производить. Гриш, я понятия не имею, что нам поставить на конвейер. Что покупают десятирукие, плавающие под водой или состоящие из одной плазмы индивидуумы? – развел руками Егор.
– Ну и не переживай. Начнем с экспорта очищенных ресурсов. Ничего – Союз тоже в свое время не брезговал зерно да нефть возить. Освоимся, с соседями познакомимся. Может они и подскажут чего.
Егор вызвал карту сектора.
– Ну и к кому направимся? Я предлагаю далеко не залетать, а пройтись по ближайшим соседям.
– К тиррянам не полетим, – высказал очевидное Семенович, – черт его знает, как нас там теперь встретят. И выбирать нам надо из визита к сапрукам или к Хор-Са. Мы о них можем что-нибудь узнать?
– Или установить дипломатические отношения. Или купить информацию у гиканина…
– Ну вот еще! Деньги за это платить! Сами с соседями познакомимся, покалякаем по-людски. Договоримся, мы им, они нам.
– Ну давай попробуем по-людски, – ответил Егор, не сильно задумываясь, что людей-то как раз в секторе Отау днем с огнем не найдешь.
– Мне название Хор-Са, как-то не очень, – признался Григорий, – но блин и сапруки выглядит тоже не совсем обнадеживающе. Надо определяться… о! Есть идея! Надо потратить немного никеля и меди.
Егор никогда не подозревал что в Семеновиче умер художник. Или фальшивомонетчик – олимпийский юбилейный рубль Гриша нарисовал так, что от оригинала не отличишь. Фабрикатор мог проглатывать чертежи примитивных предметов, сделанные вручную. И уже минут через двадцать приятели держали в руках серебристый кругляш, на одной стороне которого был