Через протертое «окошко» внутри капсулы виднелось лицо миитэ. Спящей миитэ. И не просто спящей — на ее ресницах и волосах поблескивали иголки инея. Удивление в службе контроля еще больше возросло, когда в соседних капсулах было обнаружено еще две миитэ, находящихся в глубоком анабиозе.
Глава 18
Несмотря на охватившее их волнение, миитэ продолжили действовать в соответствии со строгими протоколами безопасности. После того, как дроны обнюхали каждый квадратный сантиметр, в корабль зашли миитэ в скафандрах высшей защиты, которые еще на несколько раз тщательно осмотрели саркофаги. Пробурив крошечное отверстие в пустой капсуле, они взяли пробы воздуха. Ни ядов, ни вредоносных бактерий в нем обнаружено не было. Чтобы не разбираться с оборудованием пришельцев и не подвергать жизни обнаруженных миитэ опасности, исследовательская партия привезла с собой три медицинских капсулы, в которые и были перемещены найденные на чужом корабле женщины.
Медкапсулы определили, что миитэ были погружены в анабиоз самым простым и варварским способом — методом глубокой заморозки. Тела несчастных были накачаны инъекциями своеобразного антифриза, который не давал образовываться кристалликам льда в их клетках. Мало того, что надежность этого способа заморозки была невысокой, но в реагентах, веденных в тела миитэ, исследовали обнаружили токсичные агенты, которые могли вызвать в организмах погруженных в анабиоз необратимые изменения. Поэтому торопиться с их оживлением они не стали. Около четырех часов шел анализ состояния погруженных в анабиоз тел. С Ми были также доставлены лучшие полевые реаниматоры, которые безотрывно следили за процессом разморозки.
Медкапсулы сработали на отлично — жизненные показатели миитэ нормализовались. Но медики держали их погруженными в сон. Найденным миитэ предстояло, как и всем остальным, пройти долговременный карантин. Представителей любой другой расы разорвало бы от любопытства, и они бы разбудили найденных, чтобы узнать, что же с ними случилось и почему они оказались запертыми в саркофагах на чужом корабле. Но, пережив глобальную катастрофу, миитэ стали очень терпеливыми. И очень острожными. Командование миитэ приняло решение до окончания карантина подопытных из медицинской комы не выводить — никто не знал, какое у них будет психологическое состояние. А держать сумасшедших вместе с запертыми на карантин людьми было рискованным решением.
Для спящих «красавиц» три месяца пролетели как один миг. Когда Мижатка сделала первый вздох и открыла глаза, то она увидела, как над ней склонились сразу четверо миитэ в боевой броне. У одной из женщин броня по цвету отличалась от остальных. Она в была сталисто-серой кирасе с золотистыми броневыми пластинами на плечах. Очнувшуюся миитэ удостоил чести посещения высший чин, практически иерарх планеты Ми. Несмотря на населени почти в тридцать миллиардов, рангов в званиях миитэ было всего четыре. Сиелэ — рядовой, шиелэ — аналог земного унтер-офицера. Над ними располагались лейтенанты — митесэ. Несмотря на, казалось бы, невысокое звание, лейтенанты могли в одиночку управлять крупными боевыми соединениями. В частности, тюрьмой на Рудабе руководил именно лейтенант. И выше них в иерархической лестнице располагались только генералы-джиите. Небольшое количество командиров с блеском справлялось с управлением «галактическим полицейским участком» благодаря самодисциплине подчиненных и высочайшему уровню автоматизации.
Присутствие джиите говорило о том, что на Ми к появлению чужого корабля отнеслись со всей возможной серьезностью.
Мижатка хотела что-то сказать, но с ее губ лишь сорвался тихий хрип. Фигура в стальной броне наклонилась над ней ниже. Сквозь прозрачную крышку капсулы она услышала приглушенный голос.
— Дыши. Дыши ровнее. Неприятные ощущения скоро пройдут.
Неприятными ощущениями можно испытать, когда по руке паук ползет. А Мижатке казалось, что кто-то грубой наждачной бумагой прошелся по ее горлу. Рыжик предупреждал, что заморозка штука довольно жестокая, но она не ожидала, что все будет настолько плохо. Каждую мышца тела как будто сначала кипятком обдали, а потом к ожогам приложили лед. При этом тело абсолютно отказывалось слушаться миитэ. Она с трудом мигнула, показывая джиите, что ее слышит.
— Ты помнишь, кто с тобой это сделал?
Мижатка хотела было ответить, но сдалась и мигнула еще раз.
— Хорошо, — джиите обратилась к окружившим капсулу миитэ, — начинайте процедуру восстановления.
В предплечье Мижатки вонзилась игла инъектора, по которой в тело начала поступать голубоватая жидкость. Одновременно с этим на Мижатку опустилась тончайшая серебристая сетка. Поступающие по ней микроимпульсы тока, заставляли мускулы миитэ подергиваться и сокращаться.
— Тебе уже лучше? — поинтересовалась джиите.
В ответ Мижатка уверенно кивнула. Потом повернула голову на бок. Рядом миитэ копошились еще с двумя капсулами.
— Как их состояние? — спросила она у командующего.
— Хуже вашего. Вам повезло.
— Но… они будут жить?! — с тревогой спросила Мижатка.
— Неизвестно. За их жизни борются лучшие врачи. Как только их стабилизируют, мы опустим вас на планету, — но вам придется объясниться, как вы оказались здесь, что это за корабль и почему вас сопровождают две преступницы.
Мижатка поняла, то пока она находилась без сознания, ее личность, а также личности Кубышки и Дылды, были установлены. Этим двоим грозило суровое наказание вплоть до пожизненного заключения на Рудабе. Но дезертирство осуждалось обществом еще сильнее, Мижатка могла получить и смертную казнь. Троицу еще не осудили лишь по одной причине — слишком уж необычным было их появление в родных пенатах.
К капсулам с Дылдой и Кубышкой поволокли новые стенды с медицинским оборудованием, внутрь посадили нескольких роботов. Но что там конкретно делалось, Мижатка не могла разглядеть детально. Медики окружили капсулы с ее подругами плотной стеной.
— Что там? Что происходит? — как только к ней вернулась способность управлять собственными руками, она затарабанила по стеклу, — эй! Ответит мне кто-нибудь или нет?!
Вопли Мижатки до поры до времени игнорировали. А потом и вовсе капсулу вместе с ней четверо крепких «девочек» в боевых скафандрах перенесли на челнок. Только одно успокаивало Мижатку — через иллюминатор она любовалась на приближающуюся планету.
«Дома!», — согревала ее мысль.
Однако дом родной встретил Мижатку не с распростертыми объятиями. Челнок приземлился не в центральном столичном космопорте, а на ВВП небольшой военной базы. Полюбоваться родным, чуть зеленоватым небом, Мижатке не дали. Ее капсулу сразу после посадки перевезли в ангар, где штабелями стояли Контейнеры Предварительного Содержания. Раньше Мижатка всякое отребье туда сажала, а теперь оказалась узницей сама. Ее вытащили из капсулы и под охраной сразу четырех митесэ поместили в контейнер. Хорошей новостью было то, что ей дали полный доступ к настройкам КПС — она могла выбрать убранство камеры вплоть до класса «люкс». Это говорило о том, что соплеменницы не решили в чем ее вина и что с нею делать дальше. Если бы ее провинность была очевидной, условия ее содержания под стражей были бы гораздо хуже.
Промариновали Мижатку в Конейтере Предварительного Содержания пять суток. И она понимала, для чего это делается. Стандартная дознавательная практика, подозреваемому надо дать срок, чтобы он эмоционально перегорел и был готов к сотрудничеству со следствием.
Но успокоилась Мижатка рано. Когда время допроса все-таки наступило, в КСП в сопровождении двух приставов зашла джиите. Она неодобрительно осмотрела интерьер — Мижатка из КПС выжала в плане комфорта максимум. Было заметно, что джиите подобное сибаритство не одобряла.
— Как ты себе чувствуешь? — спросила «генерал», присаживаясь на роскошный диван, который Мижатка вырастила посреди своей камеры.
Мижатка же осталась стоять на ногах, выражая почтение высокому гостю. Джиите сняла с себя шлем. У Мижатки перехватило дыхание, когда на плечи джиите опустились серебристые кудрявые локоны. Седина среди миитэ, даже почтенного возраста, была редкостью. И Мижатка знала, кто ее посетил. Легендарная личность — Верховный Обвинитель Шизма.
— Приветствую вас, Верховный Обвинитель, — Мижатка глубоко поклонилась Шизме.
— И тебе здравствовать, Старший Конвоир. Нам предстоит о многом поговорить.
Именно, что поговорить. Других методов воздействия и проведения допросов у обвинителя не было. Всем миитэ, ведущим оперативную работу, устанавливался блокиратор мозговых волн. Устройство, которое делало невозможным проведение допроса с применением детектора лжи. Блокиратор вживлялся в мозг намертво, удалить его можно было только убив миитэ. Поэтому — только «поговорить» Обвинителю и оставалось.
— Я готова ответить на любые ваши вопросы, — Мижатка поклонилась еще раз.
— Вопросы? Если бы я знала чуть больше о твоем таинственном исчезновении и не менее таинственном появлении на Ми, я могла бы задавать вопросы. А пока… — Шизма выдержала паузу, изучая реакцию Мижатки, — а пока — рассказывай. С самого начала.
— Я сопровождала конвой РКС-двадцать три и ждала погрузки…
— Девочка моя, — перебила ее джиите, — ты же знаешь, что меня не это интересует. У нас не так много времени. Ты можешь рассказать мне как все было. Без лишних деталей. А можешь начать увиливать. И тогда тобой займутся… другие.
Мижатка намек поняла. Пусть блокиратор защищал ее от сканирования. Но дознание можно было проводить используя физические методы давления. Такие как пытки к примеру. Избивать Мижатку в мясо никто бы не стал. Но к ее нервным окончаниям можно было подсоединить электроды и генерировать боль любого уровня и продолжительности.
— В систему пугзов залетел подозрительный корабль…
— Чей? — задала уточняющий вопрос джиите.
— По реестру он принадлежал закосам. Я решила его проинспектировать. Но там меня поджидала засада…
— Ты попала в плен?! — удивилась джиите. И для ее удивления было основание — миитэ бились как дикие тигрицы и, если они не могли победить, они обычно погибали, овеяв себя неувядаемой славой.