Брезгливость у пугзов была избирательная. К примеру, если бы Зак привез им корабли на ремонт, то их бы сначала провели через процедуру полной дезинфекции. Таковы были правила приемки судов, пугзам не хотелось заполучить от космических странников какую-нибудь неизвестную заразу или занести на свои заводы грибок или плесень с неведомой планеты. Однако прецедентов с передачей материалов для производства у пугзов не было. Поэтому Егор надеялся, что не было и строгих правил по их перегрузке.
Оставалось это выяснить на практике. После подписания контракта и перевода денег, Зака отправили к мега-верфи, находящейся в поясе астероидов. Подведя корабль к гигантскому комплексу и открыв трюмы, Зак с удовлетворением заметил, как дроны погрузчики растаскивают груз по разным складам. Ни о каком централизованном обеззараживании или карантине груза в таких условиях не могло быть и речи.
Пожелав хозяевам системы успехов в трудах и еще раз поторопив их с выполнением заказа, Зак направился к точке прыжка. Впереди его ждали еще восемь пугзовских систем.
Глава 20
Если у Зака дело пошло как по маслу, то Мижатка столкнулась с трудностями. Не физическими — вопреки ее предчувствиям, мотаться по гарнизонам ей не пришлось. Шу-Гуар закончился там, где и начался — в Академии-14. И ноги едва удержали миитэ. Не от усталости, а от внезапно накатившей дурноты. Мижатка жалела, что у нее с собой не была бластера — она бы пристрелила обоих клонов, избавив их от мук. Но ей пришлось достоять и дотерпеть до конца, хотя мутило ее от этого зрелища конкретно. И даже после того, как медики констатировали смерть у клонов и их утащили с площади. Статус Мижатки не сильно отличался от них. После проведения ритуала, помощники Верховного Обвинителя намекнули ей, что неплохо было бы вернуться в челнок. И если вдруг она это делать откажется, то ее тоже будет ожидать что-то вроде Шу-Гуара.
Что с ней делать, Верховный Обвинитель решить никак не могла. С одной стороны, Мижатка вроде как спасла Ми от беды. Но с другой — она сама могла быть предательницей, ведь кроме ее слов, других доказательств измены Дылды и Кубышки не существовало. Мижатка могла вместе с Другими лишить их разума и отправить на Ми. А может Других вовсе не существовало и Мижатка их придумала. А может… таких может существовало миллион! И пока флоты сапруков не обнаружили Других или каких-либо других доказательств истории Мижатки, ее держали фактически под домашним арестом.
Из-за важности информации, которой она обладала, ее содержали в столице в Штаб-квартире Сил Самообороны. Мижатке пришлось еще на сорок раз пересказывать свою историю разным чинам и комиссиям. Поймать им на лжи ее не удалось. Но информацию о Других выпустить наружу они не могли, поэтому Мижатка в отдельных апартаментах под охраной. Три раза в сутки ее выводили из для принятия пищи. И один раз, перед сном, на прогулку.
Командование не желало, чтобы Мижатка с кем-нибудь контактировала, поэтому прогуливалась она почти что ночью. По крыше штаба. В сопровождении двух конвоиров.
Здание штаб-квартиры находилось в столице Ми Лисанне. Жизнь здесь кипела в любое время суток. Пролеты непосредственно над штабом были строжайше запрещены, но ночное небо было полно росчерков от двигателей садящихся и взлетающих челноков, меж административных и жилых башен непрерывным потоком шли аэромобили. Глядя на всю эту суету, Мижатка чувствовала, что жизнь вот уже месяц пролетает мимо нее стремительным звездолетом. Но сегодня она решила, что пора свой размеренный по секундам жизненный график менять. Согласно математическим моделям, месяца для распространения высокоинвазивного вируса среди миитэ было достаточно. После этого порога, даже после объявления жесточайшего карантина, у миитэ не было никакого шанса избежать заражения. Из-за постоянной ротации кадров и поставок грузов вирус уже проник в отдаленные гарнизоны и изолированные орбитальные станции.
Мижатка отошла от края парапета, набрала полную грудь прохладного ночного воздуха и обернувшись к конвоирам, произнесла:
— Мне нужно встретиться с Шизмой.
Скучающая пара миитэ мигом подобралась.
— Встреча с Верховным Обвинителем у вас запланирована на завтра, — напомнила один из конвоиров. Шизма своим вниманием Мижатку не обделяла и общалась с ней почти каждый день.
— Да. Я помню. Но мне надо увидеть ее сегодня.
— Невозможно… — конвоиры почувствовали неладное и положили руки на кобуры.
— Речь идет о безопасности Ми, — Мижатка говорила ровным, но уверенным тоном, стараясь не злить сопровождающих. Она была уверена, что конвоирам насчет нее были даны строжайшие указания. При попытке бегства — пристрелить без сожаления. При попытке бунта сломать и доставить в тюремную камеру. Возможности для этого у них были. В отличии от Мижатки они на прогулку явились в боевой броне, — если вы ее не уведомите, может случиться нечто непоправимое.
— До завтра это подождать не может?
— Нет, — ответила Мижатка, — повторяю — речь идет о выживании нашей расы.
Предупреждение Мижатки возымело действие. Одна из конвоирш, вытащила из кобуры излучатель и взяла Мижатку на прицел. Другая отошла в сторону и начала шепотом общаться с кем-то по рации. Потом развернулась и вытянула из-за спины винтовку.
— Не переживай. Нас сейчас никто штурмовать не будет, — попыталась успокоить ее Мижатка.
— Мы получили четкие инструкции — охранять тебя до прибытия Верховного Обвинителя.
— Охраняйте, — пожала плечами Мижатка и начала снова любоваться видом ночного города.
Вопреки установленным правилам шаттл с Шизмой на борту приземлился прямо на крышу. Обвинитель с собой привезла еще десяток телохранителей, которые рассыпались вокруг челнока, образуя защитный периметр. И только затем из люка спрыгнула Шизма. Слова Мижатки, переданные ей конвоирами, Шизму впечатлили. Она вырядилась в полный боевой доспех.
— Ты меня звала?
— Не в таком расширенном составе, — ответила Обвинителю Мижатка, — но да.
— Говори.
— Не при них, — Мижатка выразительно посмотрела на штурмовиков, — это… конфиденциальная информация.
— У тебя появились секреты от сестер?
— Не, но…
— Говори, — повторила Шизма, подняв руку. Ее охрана вскинула оружие.
— Зря вы меня вынуждаете. Ну хорошо — я привезла с собой вирус. Точнее не с собой, а в себе. В Дылде с Кубышкой он тоже был.
Вирусы и всяческая инфекция для миитэ была как тряпка для быка. Телохранителям стоило больших усилий не расстрелять ее прямо на крыше. Испепелить, оставить лишь кучку праха! Уничтожив разом и ее и заразу внутри Мижатки. Даже многое повидавшая отважная Шизма сделала пару шагов назад. И захлопнула забрало шлема.
Мижатка подняла руки и сделала шаг ей на встречу.
— Не подходи!
— Джиите, вы заразились в момент нашей первой встречи…
— Чем?! — через прозрачное забрало было видно ее искаженное от ужаса лицо, — стой! Вызывайте медицинский эвакуатор!
Шизма умела навести шороху и лидером была прирожденным. Приказы из нее летели как из пулемета. Крышу накрыли куполом из пленки. Всю бригаду охранников и служащих штаб-квартиры скопом отправили на законсервированный орбитальный. Следователи кинулись вычислять всех тех, кто с Мижаткой контактировал. Их и ближайшее окружение посадили под домашний арест до выяснения обстоятельств заражения. Но подумав чуть дольше, Верховный Обвинитель закрыла въезд и выезд из столицы. А сама отправилась в госпиталь, где под необычную пациентку выделили целое крыло, окруженное тремя поясами высшей биологической защиты. Тут была и двойная фильтрация воздуха, переходные шлюзы и зоны очитки от заражения. А всю больницу для надежности Шизма распорядилась накрыть силовым полем. Из камеры, куда была помещена Мижатка, была сделана самая настоящая крепость. Даже Шизму пропустили в нее не сразу, а лишь после череды проверок. Несмотря на то, что палата у Мижатки была отдельная, ее содержали в прозрачном боксе, возле которого суетился медперсонал в костюмах наивысшего уровня защищенности.
Пациентка лежала, притянутая к койке широкими ремнями и облепленная трубками, проводами и датчиками. Но Шизма первой обратилась не к ней.
— Есть результаты? — спросила она у полевого медика.
— Определенно да. Мы выделили из тканей пациентки неизвестный инфекционный агент…
— Так значит она на самом деле заражена?!
— Более того — такой же вирус мы нашли у трех сотрудников медслужбы.
— Всего трех? — спросила Шизма с надеждой и оптимизмом.
— Из десяти исследованных, — похоронила этот пессимизм медик, — в лаборатории, которая проводила исследование образцов еще пятерых нашли. Это… пандемия…
— И чем она нам грозит?
— Не знаю. Мы пока не можем понять механизмов воздействия вируса. Агент очень скрытный, мы его и нашли только благодаря тому, что знали, что нам надо что-то искать.
— Что еще удалось о нем выяснить?
— Немного. Мы не специалисты в это области. Надо отправить образец алгонианцам…
— Они в изоляции, — напомнила Шизма медику.
— Я знаю! Надо срочно обращаться к литариям за снятием запрета! Одни мы с эпидемией не справимся, — признала свою беспомощность медик.
— Я знаю, кто нам поможет.
Верховный Обвинитель подошла к прозрачной стенке бокса и постучала по ней бронированным кулаком. Мижатка, в ответ на стук, открыла глаза.
— Для чего ты это сделала? — истерить и орать Шизма не собиралась. Ей надо было срочно спасать планету от заразы и эмоции в этом деле только мешали.
— Для нашего спасения, — стенки бокса делали голос Мижатки еле слышным.
— Спасения?!
— Джиите, попросите специалистов провести еще один тест. И вы все поймете.
— Какой?! — спросила Шизма и Мижатка ей объяснила, что и как необходимо сделать.
У Шизмы от удивления округлились глаза. Но распоряжения медикам она все равно отдала. Те изумились, но знаменитая дисциплина миитэ и здесь не подвела — уже через полчаса она с медиками пялилась на экран.