Корабль, на котором прилетела Маман, был стандартным мобильным гиканским складом. При желании в эту громадину можно было половину планеты запихать, а не только какой-то там пост.
— Не здесь! — чуть ли не хором выпалили Семенович с Филимоновичем. Егор не хотел, чтобы Мамаша строилась в Виктории. Ведь она могла наблюдать, какие манипуляции они проводят со звездой, чтобы выдоить из нее фетуций. А эту информацию можно было смело относить к сверхсекретной — если у них получится провернуть такое в Виктории, то адаптировав технологию, фетуций можно будет получать из любой звезды! А от этой методики до вселенского господства всего один шаг!
Семенович же понимал, что в любой момент Мать Всех Гикан, может переметнуться в Генеральный Пакт. Вместе с информацией о силах Первого флота, к примеру.
— Мы тебя поселим в Вере, — сказал Мамаше Семенович.
— Отлично. Мне нужен постоянный коридор на сорок грузовых кораблей в сутки. Бесполетная зона вокруг торгового поста для ваших кораблей. Возможность построить и запустить сто двадцать пять оборонительных турелей. И…
— Так стоп! — оборвал требования гиканки Егор, — мы ни о чем таком не договаривались! Ты просила предоставить тебе убежище.
— Так это и есть мое убежище!
— Э нет! Это не убежище, это планомерное выживание хозяев из собственного дома! — не согласился с Мамашей Егор.
— Хорош пузырем надуваться, слушай сюда, — Семенович умел обламывал подобный наглый контингент, — никаких вооруженных сил и формирований ты иметь не будешь. Все грузовики, которые к тебе прилетают, будут проходить таможенный контроль.
— А это еще зачем?! — возмутилась Мамаша.
— Для нашего спокойствия. Чтобы бы ты шпионов или бомбу к нам не протащила. Запомни — доверия к тебе ноль. Если вдруг вызовешь хоть каплю подозрения, уничтожу одним залпом, без длительных переговоров. Возле твоего поста всегда будет нести дежурство боевой корабль с приказом стрелять без предупреждения, если им только покажется, что ты задумала что-то нехорошее.
— Но мы думала…
— Плевать мне на то, о чем ты думала и думаешь! В ГССР ты будешь жить только на тех условиях, которые мы тебе предложим. Не нравится — не удерживаю. Лети куда хочешь, космос большой. Останешься, не обидим. Ресурсы будем закупать по биржевым ценам. И продавать излишки тоже, — Семенович, как и Егор понимал, что в полной торговой изоляции Галактическому Союзу придется нелегко. Поэтому ниточка с внешней ресурсной базой им нужна была, пусть и настолько гнилая.
— Ладно! Хорошо! Остаюсь у вас.
— Ну и отлично — добро пожаловать. «Свободный», проводите дамочку к месту ее постоянно дислокации, — Семенович отдал приказ капитану эсминца.
— Есть!
— У меня вариантов больше не было. Или везти ее с собой… — Егор переключился на персональный канал с Григорием.
— Стой-стой-стой. Тебе не передо мной оправдываться надо, старик. Тебя кое-кто на поверхности ждет не дождется.
— Сильно злится?
— На твоем месте, я бы сбежал.
— Куда?!
— Очень далеко, Егор, очень далеко.
Глава 9
Несмотря на все уговоры мужа Мижатка отказывалась оставаться дома и соблюдать какой-то там режим. Режим ей нравился один — встать пораньше и с первыми лучами солнца отправиться в поле. Она наслаждалась свежим утренним воздухом и тишиной, которая царила над полями до того, как на работу выходили робокомбайны. Население ГССР росло быстрыми темпами, да еще к нему прибавились и пугзы с миитэ. Пакт немедленно обрезал поставки продовольствия мятежным расам и Галактическим Союзом замелькал призрак тотального голода. Что пугзы, что миитэ давным-давно отошли от ведения натурального хозяйства. Но хорошо, что у ГССР был Питер.
Хотя он и сетовал на то, что времени чтобы варить пиво и гнать более крепкие напитки у него совсем не осталось, но Мижатка видела, каким лихорадочным огнем горели глаза ее мужа. Питер наконец нашел себя! Как будто он всю жизнь мечтал стать королем корнеплодов, повелителем ботвы и владыкой кочанов. Семенович на собраниях глотку срывал, требуя увеличить силы флота. И его ор даром не проходил — Первый флот постоянно пополнялся универсальными фрегатами, способными как в линейных сражениях участвовать с крупными кораблями, так и проводить одиночные рейды по системам противника с целью нанесения молниеносных ударов и последующего быстрого отступления. Из больших кораблей верфь изготавливала только один линейный крейсер класса «Киров». Единственное, что смог еще продавить Семенович, так это модификацию уже имеющихся в наличии истребителей. Однако протащить он этот бюджет смог в сильно урезанном варианте — модифицированные машины могли получить пилоты только высшей квалификации. Парк «Яков» был разделен на две части и элитные машины должны были достаться только асам. Споров на эту тему в РевСовете было много, однако в результате было принято решение, что дискриминация все-таки лучше, чем уравниловка. Примерно треть от общего бюджета выцарапал себе Егор на развитие добывающей и обрабатывающей промышленность. И целых двадцать смог забрать Питер! Его баловство и игры в мелиоратора, дало свои плоды. Причем плоды в самом прямом смысле этого слова! Когда ГССР срочно понадобилось накормить миллиарды ртов — Питер оказался к этому готов.
В принципе новых граждан можно было прокормить и питательной пастой, производимой прямо из добытых в астероидных поясах минералов. Но, как говорил Семенович, после вкусного обеда и повоевать хочется лихо! «Да и потрудиться тоже» — добавлял Филимонович. Превращать Викторию в чисто аграрную планету было глупо — в случае потери одной житницы, на паек из пасты будут вынуждены перейти и остальные системы. Поэтому Питер основной упор сделал на селекцию и развитие маточных посадок. Семенной материал свозили со всех планет ГССР, несмотря на всеобщую индустриализацию и у пугзов и миитэ сохранились образцы растений, которые они могли употреблять в пищу.
И не просто употреблять. Мижатка прогуливалась по полю где рос кукурморанж — двухметровый кустарник с пышной кроной, усыпанный похожими на кукурузу початками ярко-желтого цвета. Зерна у этих початков раза в два были крупнее, чем у земной кукурузы, а по вкусу они чем-то напоминали апельсин. Надкушенные плоды взрывались во рту бомбой из кисловатого сока. От кукурморанжа пугзы сходили с ума и пихали его во все свои блюда. Миитэ он также пришелся по вкусу. Ожидая, когда на работу выйдут комбайны, которым она должна была накидать задачи, Мижатка подошла к одному из кустов и сорвала с него початок. В воздухе поплыл приторный аромат, когда она отщипнула от початка несколько плодов.
Миитэ кинула в рот одну ягоду… и застыла. Ее взгляд уловил легкое движение веток у куста слева. Утро на Виктории выдалось ясным и безветренным. Бегать, прыгать и даже просто шевелиться куркурморанж не умел. Значит кто-то или что-то его шевелит. Вредителей на полях Питера не было отродясь, из-за периодических выбросов собственная фауна на Виктории отсутствовал. А вот врагов у ГССР было много. Орбитальная оборона, как бы не ломал над ней голову Семенович, не была идеальной. При желании на поверхность мог прорваться небольшой челнок, прикрытый супертехнологичными маскировочными полями.
Хоть Мижатка и вела беззаботную жизнь селянки, к ее бедру всегда пристегнута кобура с лазерным пистолетом. В неспокойное время приходилось жить, да и от старых привычек нелегко было избавляться. Она выхватила пистолет, направила на куст и громко крикнула:
— Я тебя вижу! Выходи! Только без резких движений!
Начатый початок куркуроранжа упал на песчаную почву, Мижатка перехватила рукоять пистолета второй рукой и начала мысленный отсчет до трех. Если на счет «три» из куста никто не появится, она начнет его методичное уничтожение. Если ей просто показалось, то дело закончится потерей одного куркурморанжа, коего только на этом поле высажено более пяти тысяч кустов. А вот если не показалось…
Из-за куста бочком-бочком выбрался механид. На лицо железные жуки были абсолютно одинаковы, поэтому для удобства остальных граждан ГССР рисовали себе на груди «имена». Конкретно у этого белой краской была намалевана цифра «один». На плече у механида сидел пугз. Его тоже легко было опознать по клочку рыжей шерсти.
— Не стреляй! — пискнул Рыжик.
— Положительно, — дополнил Первый.
— Вы обалдели что ли? — к моменту их появления Мижатка успела досчитать до двух. И ее передернуло от мысли, что она могла пострелять своих друзей. Бронированной туше механида ее пистолет не нанес бы фатальных повреждений. Но Рыжика одно попадание могло бы и угробить. Ситуацию усугублял тот факт, что система воскрешения все еще не была запущена, — я же чуть не выстрелила! Вы зачем прячетесь и незаметно подкрадываетесь?
— У нас к тебе дело, — пискнул пугз.
— Ну так надо было по коммуникатору вызвать. Или вечером в гости прийти, — Мижатка убрала пистолет в кобуру.
— Конфиденциальность, — прогудел Первый.
— Да, мы не хотим, чтобы про него узнал кто-то еще.
«Плохо дело», — подсказал Мижатке ее отточенный в оперативной работе инстинкт, — «как только у товарищей начинаются секреты друг от друга — дело плохо».
— Вы кого-то убили? — спросила Мижатка, понизив голос.
— Негативно, — ответил Первый.
Мижатка выдохнула и расслабилась. Она не была уверена в том, что если бы эта из ниоткуда появившаяся парочка, призналась ей в убийстве, то она стала бы их покрывать.
— Украли? — с улыбкой спросила она. Красть в ГССР, где все вокруг народное, все кругом мое, по большому счету было нечего. Обеспечение, что у членов РевСовета, что у рядовых граждан было плюс-минус одинаковое. Рынка предметов роскоши и драгоценностей вообще не существовало. А приобретенное не пойми каким способом имущество вообще скрыть от соседей было невозможно.
— Позитивно, — ответил Первый, удивив Мижатку.
— Украли?! — переспросила она.
— Но не мы, — начал торопливо объяснять Рыжик, — точнее не украли.