– Я узнала тебя, когда читала новости о Фелиситас, и разглядела в юноше черты мальчика, который мне помог.
Лупита погладила меня по щекам, взяла за руки и заглянула в глаза. Я увидел отражение собственных глаз – намного моложе, чем у нее, но таких же усталых. Она приблизила лицо и прижалась губами к моим, не раскрывая их. Я сомкнул веки, втянул ее кислое дыхание и подумал, что от меня, наверное, пахнет так же: изнурением. Мной завладела бесконечная усталость. Лупита обняла меня, и мы вместе заплакали. Потом встали с лестницы, держась друг за друга, она отвела меня в свою комнату, не говоря ни слова разула и уложила в постель, как маленького ребенка. Затем скинула туфли, сняла юбку, которая скрипела при каждом движении, и, оставшись в трусах, залезла ко мне под бок и прижалась всем телом.
Я не заметил, как уснул.
21
Вторник, 10 сентября 1985 г.
9:15
Эстебан дель Валье назначил ей встречу в кафе напротив Центрального сквера. Сколько времени она не пила кофе? Сложно сказать. Элена подносит чашку к губам, и горячий пар щекочет волоски в носу, пробуждая в памяти призрак другой жизни, до смерти Игнасио, до знакомства с ним.
Рядом с ней приземляется синий мяч, за которым бежит раскрасневшийся мальчуган с мокрым от пота лицом. Элена ловит мяч, бросает ребенку, и тот убегает, крича, что его очередь быть вратарем. Наблюдая за юными футболистами, она отхлебывает из чашки.
«Я не могу иметь детей», – сказала она Игнасио однажды, почти через год после начала отношений. Элена развелась с бывшим за четыре года до того. Во время брака они всеми способами пытались зачать ребенка, занимаясь любовью строго в фертильные дни, когда температура ее тела была подходящей, или в дни полнолуния и новолуния, или после приема рекомендуемых отваров и чаев.
Элена никогда не думала, что ребенок станет навязчивой идеей, из-за которой она будет чувствовать себя неполноценной.
Психолог объяснил ей, что она стремится не столько стать матерью, сколько вернуть своей матери потерянного сына, мертвого брата. Потому что Соледад не переставала накрывать на стол для Альберто. И кроме того, Элена много раз слышала, как мать разговаривала с призраком Альберто в его комнате, которую оставила нетронутой, будто сын мог в любой момент вернуться. Элена вышла из кабинета психолога в слезах, хлопнув дверью так сильно, что со стены упал диплом НАУМ[28] с фотографией «тупой докторши», как Элена ее назвала, объясняя мужу, почему больше не пойдет на прием.
– Все психологи идут в эту профессию, чтобы решать личные проблемы. Я не собираюсь никому ничего возвращать, – закрыла она тему.
Мяч снова падает рядом, вырывая ее из размышлений о своей жизни до встречи с Игнасио.
– Элена.
Она слышит собственное имя словно из-под толщи воды, вздрагивает от прикосновения к плечу и проливает кофе.
Эстебан торопливо помогает ей вытереть стол и одежду, следом подходит официант. Извинившись, Элена бежит в уборную спасать белые брюки. Она пообещала себе ни за что не носить траур по Игнасио, несмотря на привычку одеваться в темные цвета: черный, серый, темно-синий. Элена не хотела выглядеть вдовой, но, по правде говоря, не знала, какой «титул» взять. Избегая темных вещей, заполняющих ее гардероб, она вынуждена носить одни и те же белые брюки несколько дней.
Элена мочит бумажное полотенце, чтобы вытереть желто-коричневое пятно в форме Австралии, расползающееся по правому бедру.
– Идиотка, – говорит она, вытирая ткань. Напрасный труд. – Тупица.
Бегущая из крана струя обдает ее брызгами. Элена берет еще одно полотенце и замечает в зеркале свое отражение: на щеках густые черные потеки, в какой-то момент она снова начала плакать. Элена подходит к открытому крану и умывается, прохлада ее немного успокаивает. Она стирает краску и приводит лицо в порядок.
Смирившись с испачканными и мокрыми брюками, Элена испытывает желание вернуться домой и не разговаривать с Эстебаном. Решив извиниться перед ним и перенести встречу на другой день, она выходит из уборной. За столом, рядом с Эстебаном, сидит женщина, которая кажется ей смутно знакомой, хотя издалека судить сложно.
– Элена… – Эстебан встает. – Ты в порядке? Не обожглась?
– Давай лучше встретимся в другой раз.
– Это Лусина, дочь Игнасио.
– Доктор, это вы? – удивленно спрашивает Элена.
– Здравствуйте, Элена.
– Дочь?.. Как?.. – Она безуспешно пытается сформулировать вопрос.
Лусина молча кивает. Элена вспоминает их последнюю встречу и как в дверях кабинета крикнула: «Вы некомпетентный и никчемный врач!» – перед изумленными взглядами ожидавших в очереди пациентов. «Элена, мы сделали все, что было в наших силах, но иногда природа сопротивляется. Вы не можете иметь детей», – объяснила ей Лусина на той последней консультации, когда Элена встала и размашистым шагом покинула кабинет.
Эстебан замечает перемену; привыкший работать с человеческим телом, искать отклонения и оценивать метаморфозы, он видит, что Элена побледнела, руки у нее немного трясутся, а дыхание участилось. Однако он не слышит слов Игнасио, эхом звенящих в ее памяти: «Я тоже не могу иметь детей». Она знает, что оба его сына приемные, но он никогда не говорил о дочери. Та дочь, о которой она прочла в тетради, на самом деле была не персонажем будущего романа, а реальным человеком – и ее гинекологом.
Элена медленно опускается на стул.
– Игнасио никогда… Игнасио не мог иметь детей. – Она подносит руку ко рту, ей не хватает воздуха.
– Я знаю, что он не рассказывал про меня, это я его попросила. Черт. Я не хотела, чтобы ты или кто-то другой узнал. Только Эстебан был в курсе. Тебе еще многое неизвестно о моем отце.
– Что? Эстебан? Ты знал и ничего мне не сказал?
Элена заправляет за ухо выбившуюся из-под завязки прядь волос.
– В день похорон Игнасио я стояла неподалеку от тебя. Ты меня не видела?
Элена качает головой, прикрывает глаза и пытается воскресить сцену на кладбище, но единственное, что удается извлечь из памяти, – звук падающей на крышку гроба земли.
– Я не хотела привлекать внимание семьи отца. Неизвестно, знают ли они что-нибудь обо мне.
– Почему ты запретила ему говорить о тебе?
– Потому что мы с мамой годами от него скрывались. Я боялась его, он был монстром, от которого мы постоянно убегали.
– Почему?
– Мама боялась, что он заберет меня или сделает что-нибудь похуже… Ее страх, казавшийся иррациональным, невольно передался и мне. Она так и не дала внятного объяснения, почему нам приходилось бежать от отца. Когда мы с ним встретились, я потребовала рассказать, что между ними произошло, но он солгал, заявив, что Исабель все выдумала и будто бы меня похитила, а он всю жизнь меня искал. И вот наконец я узнала все, в том числе и то, что мама не была мне настоящей матерью…
Элена пытается угадать возраст Лусины по ее внешности – маленький рост, коротко подстриженные темные волосы…
– Эстебан, мы столько раз виделись, почему ты ничего мне не сказал? – Ей с трудом удается подбирать слова.
– Я не мог, я обещал Лусине и Игнасио.
Элена встает и берет свою сумку.
– Думаю, мне лучше уйти, это последнее, о чем я сегодня хочу слушать. Мне незачем знать, что у Игнасио есть дочь. Мне этого не нужно, правда, у меня полно других забот.
– Нет, нет, подожди, пожалуйста. Черт, подожди минутку, я хочу показать вам кое-что важное.
– Прости, я больше ничего не желаю слушать.
– Я хотела с вами встретиться, потому что… – Лусина достает из портфеля папку и кладет на стол. Эстебан и Элена смотрят друг на друга с одинаковым непониманием. – В день своей смерти отец отдал мне эту папку.
– Рукопись романа? – предполагает Эстебан.
– Нет. История его жизни, рассказанная им самим.
Элена берет папку и какое-то время держит на весу, не решаясь открыть.
– Для автобиографии тут маловато, совсем легкая, – выносит она вердикт, как будто жизнь можно измерить количеством написанных страниц.
– В ней рассказывается история моей семьи, и хуже всего, что никто не может мне сказать, правда это или нет.
– То есть?
Эстебан берет рукопись из рук Элены, перелистывает страницы и останавливается наугад на одной.
– Я подготовила копию для каждого из вас. – Лусина вытаскивает из портфеля две одинаковые брошюры. – Я хочу, чтобы вы ее прочли, можем сделать это вместе, а потом обсудим…
Лусина умолкает, не уверенная, продолжать или нет, но это единственные люди, которым она может рассказать о грозовых тучах, омрачивших ее мысли и душу после прочтения этих страниц. Система облаков накрыла ее жизнь, и прогноз неблагоприятный.
– Я думала, что знаю, кто я такая, откуда… Игнасио все разрушил. Если написанное здесь – правда, я должна знать.
– Не понимаю…
– Поймешь, Эстебан. После прочтения.
Сигнал пейджера прерывает Лусину, она смотрит на устройство.
– Мне надо идти. Роды не ждут. – Женщина поспешно хватает сумку и портфель. – Вы должны прочитать содержимое папки. Увидимся, когда закончите. Здесь не все. – Лусина берет у Эстебана папку и указывает на последний лист. – Видите? Фраза обрывается на середине. Возможно, есть и другие страницы, которые он мне не отдал, этого мы тоже никогда не узнаем… Однако мне пора. Единственное, что в моей жизни несомненно, – это работа.
– Лусина, подожди. – Эстебан прощается с Эленой и выходит вслед за дочерью Игнасио Суареса.
Элена в замешательстве стоит у стола. Подошедший официант интересуется, не нужно ли ей чего-нибудь, и она просит счет.
Рядом снова падает синий мяч. Элена пинает его, с завистью наблюдая за детьми. Вот бы жизнь опять свелась к тому, чтобы попасть мячом между двух камней!
22
Вторник, 10 сентября 1985 г.
15:20