аешься и двигаешься вперед.
– Вот так просто, да? Ты понимаешь, что эта вода достаточно холодная? Сегодня 3 октября.
– Тогда тебе лучше не падать.
Отис покачал головой, понимая, что обязательно свалится.
– А теперь следуй за мной. – Джоан столкнула доску в воду, грациозно взобралась на нее и встала, гребя прочь от берега, как бывалый гаваец.
Она снова повернулась к нему.
– Ваш ход.
– Была не была, – пробормотал Отис, опуская свою десятифутовую доску на поверхность реки.
Он вскарабкался на нее с грацией собаки. Не смог удержать равновесия и упал на живот, отчаянно пытаясь не скатиться в холодную воду.
– Ты должен встать на колени, – повторила Джоан.
– Ты ясно дала это понять. Если бы это было так просто!
– У тебя все получится, и скоро.
Наконец Отис поднялся на колени. Мимо проплывали две лыжные лодки.
– А теперь попробуй грести ко мне. Ты все схватил.
Отис начал грести. Он чувствовал, как течение сносит его на запад.
– Не своди глаз с меня или с горизонта. Это помогает. Не смотри на воду.
– У меня получается, – сказал он, двигаясь вперед. Наконец он почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы оглядеться вокруг. Вот он посреди водной глади с прекрасной женщиной, великолепный пейзаж и голубое небо прилагаются к чистой радости от ее присутствия.
Джоан подплыла к нему поближе.
– У тебя все хорошо получается. Готов встать на ноги?
Отис прикусил верхнюю губу.
– Даже не знаю.
– Ты сможешь!
– В чем тут фокус?
– Не падать, – улыбнулась она.
– Это я уже понял.
– Не спускай глаз с горизонта. Держись уверенно. Все дело в убежденности.
– Если я упаду, потащу тебя за собой.
– Сначала придется меня поймать. А теперь давай. Поехали.
Отис оторвал одно колено и поставил ступню на доску.
– А что мне делать с веслом?
– Используйте его как канатоходец… для баланса.
Эта концепция имела смысл для Отиса. Держа весло перед собой, он попытался оттолкнуться. Но доска начала выскальзывать из-под него, и мужчина зашатался.
– О нет!
Он услышал, как Джоан крикнула что-то подбадривающее, но было уже поздно. Упал на бок, задрав ноги, и полетел в воду головой вниз. Холод пронзил его насквозь, проникнув до мозга костей. Мужчина вынырнул и в считаные секунды вновь оказался на доске. Дрожа и прерывисто дыша, взглянул на Джоан. Она истерически смеялась.
– Как только я смогу ездить на этой штуке, я достану тебя.
– Просто попробуй еще раз. Ты уже близок. Помни о вере в себя.
– Чтобы этому научиться, понадобится двадцать лет.
– Ты сможешь.
Отис попытался снова и вновь рухнул в ледяную воду. Только на пятый раз смог встать на ноги. На восьмой, наконец, приноровился. И сдержал свое слово. Двинулся за Джоан.
Она повернула доску и поплыла прочь.
– Если ты столкнешь меня, у тебя будут большие неприятности.
– Я просто хочу поцеловать тебя.
– Давай, я не против! Если, конечно, сможешь поймать меня.
Он гнался за ней, как в начальной школе.
– Я уже в пути!
Отис приблизился, их доски столкнулись, и Джоан потеряла равновесие.
– Я спасу тебя! – громогласно заверил он и прыгнул к ней.
Они оба плюхнулись в воду. Он подплыл к ней, не обращая внимания на холод, и почувствовал, как дрожат ее ноги, когда взял ее за талию и поцеловал. Впервые за сорок с лишним лет он поцеловал другую женщину, кроме Ребекки. Весь холод реки Колумбия не мог помешать ему согреться.
Они снова забрались на свои доски и долго гребли. Вскоре они оказались в траве ее заднего двора, обсыхая на солнце.
– Знаешь, – заговорил Отис, – свидания с тобой больше похожи на приключения.
– Я отказываюсь лежать и умирать, – сказала она. – Что касается меня, то я все еще в расцвете сил. Мне всего тридцать два.
– Это мне в тебе и нравится. Неудивительно, что вы с Морган поладили.
– Ты такой же, – сказала она. – Кто еще в твоем возрасте сможет управлять целой фермой практически в одиночку?
Внезапно, словно желая наконец выйти за рамки, Отис спросил:
– Я просто хочу знать, можешь ли ты заниматься любовью, как тридцатидвухлетняя девушка?
Она положила ладони на его грудь.
– Надеюсь, вы захватили с собой виагру, молодой человек?
Отис уехал от Джоан вскоре после полудня, чтобы встретиться с Бруксом Бейкером и продегустировать ви́на. Подъезжая к своему дому, он обнаружил Морган на заднем дворе соседа, грозящую тому пальцем.
Красная Гора находилась в самом разгаре Ренессанса. Первые виноградники были посажены в семидесятые годы, вскоре после этого появились винодельни, а в 2001 году местность официально была признана Американским винодельческим регионом. С каждым годом Красная Гора приобретала все большую известность как место для производства вин мирового класса. Ее культурный подъем и облагораживание каждый день давали пищу для новостей о событиях, винодельнях, открытых рынках, галереях – все признаки импульса, которого Отис ожидал в течение многих лет.
До винного бума ни один банк не выдавал кредиты на строительство в такой глуши. Единственным способом получить ссуду на проживание в Бентон-Сити или на любой другой проселочной дороге штата Вашингтон стала покупка двойного трейлера и установка его на своей земле. Эти бельма все еще были видны, однако медленно исчезали. Многие из тех, кто не интересовался вином и стал собственником земли, когда она стоила всего пару сотен баксов за акр, теперь были владельцами участков, которые сулили в перспективе большие деньги. Они ждали того дня, когда кто-нибудь из крупных виноградарей Напы в поисках земли постучит в их дверь с чековой книжкой в руках.
Сосед Отиса, Генри Дэвидсон, являлся одним из них и совсем ему не нравился. Дело было не в том, что этот человек был небогат и жил в трейлере. Отис, конечно, хотел, чтобы эти железяки исчезли, тем не менее ничего не имел против малоимущих и тех, кто не интересуется виноделием. Но Генри Дэвидсон был пьяницей и часто вел себя как полный идиот. Имея пять акров земли, этот человек ни один свой проект не довел до конца, чему Отис был свидетелем.
Напившись, Генри вдохновлялся и пригонял грузовик, полный материалов. Однако через неделю затевал что-то новое. Разбил сад, завалил тюками с сеном и превратил его в заросший сорняками лес. Построил сарай, который до сих пор стоял без крыши. Доставленные год назад белые камни громоздились на переднем дворе. Задний двор был захламлен детскими игрушками, шестью ржавыми машинами и лодкой, которая не видела воды уже десять лет. Хуже всего было то, что ублюдок весь день держал свою бедную австралийскую овчарку привязанной к шесту посреди этого хаоса.
Остановив автомобиль, Отис спрыгнул на землю и пошел посмотреть, что за разборки устроила Морган. Дэвидсон, мужчина около сорока, был одет в темно-коричневый комбинезон фирмы «Кархарт», а его волосы выглядели так, словно их не расчесывали годами.
– Что это такое? – зарычал Генри, обнажив отсутствующий передний зуб. – У меня здесь не дом престарелых. Вы оба должны убраться к черту с моей собственности.
Морган повернулась к племяннику.
– А ты знал, что живешь по соседству с психушкой? Я пришла сказать Дамбо, что его собака заслуживает лучшей жизни.
Отис взглянул на австралийскую овчарку, великолепную молодую собаку с черными и медными полосами на белой морде и такими же на серо-белой спине. Длинный хвост, болтающийся между ног, выглядел так, словно им давно не виляли.
– Вас не касается, что я делаю со своей собакой!
– Да тебя самого надо привязать! – крикнула Морган.
– Она права, – согласился Отис. – Я уже почти год смотрю на твоего бедного пса, сидящего на цепи. Не следует заводить собаку, если нет времени обращаться с ней, как с другом.
– А тебе не следует приходить на мою территорию и объяснять мне, что и как делать.
Снова вмешалась Морган:
– Совершенно очевидно, что у тебя, черт возьми, не было достойных родителей, которые могли бы научить тебя хоть чему-нибудь, поэтому я собираюсь начать с того места, где они остановились.
– Теперь ты оскорбляешь моих родителей? – взорвался мужчина, готовый наброситься на нее.
– Морган, – сказал Отис, – пошли отсюда. Ты же не собираешься вразумлять слабоумного?
– В этом ты прав, – сказал сосед.
Но тетка направилась к псу.
– Я забираю его с собой.
– Черт бы тебя побрал! – Генри бросился к собаке.
– То, что ты делаешь, называется насилием над животными. Я этого не потерплю. – Овчарка зарычала, оскалив зубы, когда женщина приблизилась. – Только посмотри на него! Это ты делаешь его таким злобным. Как насчет того, чтобы я приковала здесь на год-другой тебя?
Мужчина шагнул к ней:
– Я вызову полицию, если вы не уберетесь с моей территории.
Морган опустился на колени.
– Иди сюда, малыш. Я не собираюсь причинять тебе боль. Не все люди – варвары.
Собака перестала рычать. Морган похлопала себя по ноге и присвистнула.
Генри встал прямо между ней и собакой, глядя вниз и тыча в нее пальцем.
– Мэм, вы должны немедленно убраться отсюда.
Отис подошел к нему сзади.
– Еще раз ткнешь в нее пальцем, и я заставлю тебя съесть собственную руку.
Мужчина развернулся.
– Старик, я надеру тебе задницу. А теперь бери прабабушку и начинайте двигаться, пока я не убрал вас обоих. Вы находитесь на моем дворе, нарушая границу частных владений, и я имею законное право принять меры, если ваше поведение покажется мне ненадлежащим.
Отис не боялся, но меньше всего ему хотелось ввязываться в драку с человеком на двадцать лет моложе его. При любом исходе драки ему придется несколько недель залечивать раны и ушибы.
Он повернулся к Морган, которая все еще пыталась позвать собаку.
– Пошли отсюда. Правда. Прямо сейчас.
Та поднялась и заявила:
– Через пять минут я буду общаться с копами.