Они работали уже целый час, когда кто-то постучал в дверь. Это была Кармен.
– Привет, мам, – сказали они хором.
– Доброе утро. Вы рано встали для субботнего утра. – Совершенно растрепанная, она выглядела так, будто только что проснулась.
– Мы спасаем мир, мам, – сказала Эмилия. – Я помогаю ему с документальным фильмом. Он необходим лунным людям к концу дня.
– Амбициозно, – проговорила Кармен.
– Я сказала то же самое, – согласилась дочь.
– Нельзя лениться, когда вся Вселенная рассчитывает на тебя, – заявил Лука.
Кармен присела на край кровати, потуже затянув пояс халата.
– Что они собираются делать с этим видео?
– Мам, я не могу разглашать эту информацию даже своему контакту в ООН. Если лунные люди узнают, что я обсуждаю с тобой секретные материалы, им придется телепортировать тебя на свой корабль и стереть твою память.
– О, тогда мне лучше спуститься вниз.
– Это правильная мысль.
– Вы голодны?
– Да, – ответил мальчик за двоих.
– Принести вам фрукты?
– Да. А теперь иди, мам. Эмилия отвлекается. Она же художник. А им нельзя мешать, когда они работают.
– Хм, да, твой отец давным-давно преподал мне этот урок. – С этими словами она закрыла дверь.
Они продолжали монтаж еще двадцать минут, у них получился отличный часовой ролик. И уже собирались сделать перерыв, когда Эмилия дошла до той части, что Лука снимал ночью, находясь вне дома. Она заинтересовалась, потому что ему не разрешали выходить в такое время.
– Это немного пугает, – сказала девушка.
– Да, я собираюсь шпионить за Эбби. И я пробую кое-что комментировать.
– Лука, я серьезно. Нельзя подкрадываться к людям с видеокамерой. У тебя будут неприятности.
Он приложил палец к губам.
– Тс-с, смотри. Это так смешно.
Вернулись к записи, где Лука, направив камеру и фонарик себе в лицо, шептал:
– Я собираюсь проникнуть в дом Эбби. Я вижу, что горит свет. Вперед! – С этими словами он пробрался в темноте через заросли полыни на другую сторону участка, где находился гостевой дом Эбби. Он приставил камеру к окну и заглянул внутрь.
Там обнимались и целовались два человека. Эмилия увидела обнаженную Эбби. Второй, должно быть, Брукс.
– Лука! – закричала она. – Ты не можешь такое снимать! Это слишком личное!
Она не собиралась смотреть дальше и уже занесла палец над клавиатурой, чтобы перемотать вперед, но последний кадр остановил ее.
Это был не Брукс. Она быстро закрыла ноутбук.
– Что случилось? – спросил Лука.
Эмилия не знала, что ответить.
– Мы закончим твое видео позже, хорошо?
– Почему?
– Мне нужен перерыв.
– Почему?
Девушка не собиралась ничего объяснять:
– Мне нужен перерыв, вот и все.
– Сестренка!
– Лука, выйди вон из моей комнаты, мне нужен отдых.
Она вытолкала брата из комнаты и заперла дверь. Она плакала несколько минут, потом печаль сменилась гневом. Почти разбитая, Эмилия спускалась по лестнице. Ее мама шла навстречу с большим подносом фруктов и водой.
– Я принесла тебе завтрак в постель.
Эмилия взмахнула руками и с силой стукнула по подносу. Он с грохотом упал на ступеньки, вода расплескалась, клубника, черника и персики покатились вниз по ступенькам.
– Какого черта, юная леди? – У ее мамы был взрывной характер.
Эмилии было все равно.
– Ты и Эбби?!
– О чем это ты? – спросила Кармен.
– Ты прекрасно знаешь, о чем. Как ты могла так поступить с папой? С нами?
Девушка пошла вниз.
– Ты такая эгоистичная стерва. Ты немедленно скажешь папе, или это сделаю я.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Я видела тебя на записи. Твой сын только что видел тебя раздетой с другой женщиной! В сотне ярдов от нашего дома! Наша няня! Это такая грязь! – Она плюнула. – Как ты могла?!
Кармен сбежала за дочерью вниз по лестнице. Та, не оглядываясь, шла к входной двери.
– Либо ты скажешь папе, либо я. Я ухожу.
– Эм!
– Нет! – Эмилия вышла из дома, не обращая внимания на мольбы матери.
Сев в машину, девушка написала Джо Мэсси: «Мне нужно с вами встретиться».
34Человек идет на поправку
– Что делать человеку, который узнал, что умирает? – спросил Отис у Джоан. Он допивал третью чашку кофе, пытаясь отсрочить поездку на велосипеде, на которую почему-то согласился.
На нем были спортивные штаны и футболка. Отис не помнил, когда в последний раз так одевался. Он чувствовал себя полным идиотом.
– Прежде всего, – заявила Джоан, – я не хочу больше слышать от тебя ничего подобного. Если вы решили, что умираете, то вы умрете. Помню, как Морган не раз говорила это.
– Она много всего говорила.
– Она была мудрой женщиной.
– Я только хочу сказать, что коли у меня остается всего пара лет, то будь я проклят, если потрачу их на то, чтобы воздерживаться от всего, что я люблю: виски, говяжья вырезка, хороший бифштекс, курительная трубка, бекон. Ради всего святого, бекон! Бекон – моя религия.
– Ты действительно думаешь, что врачи всегда правы, когда выносят вердикты? Разве ты не хочешь стать парнем, с которым случилось чудо? Разве ты не хочешь прожить больше, чем пару лет? Не знаю, как ты, а я думаю, что наши пути пересеклись не просто так. Как насчет того, чтобы посмотреть, куда они нас приведут?
– Ты же знаешь, насколько ты мне дорога. Ты пробудила меня от дурного сна.
– Тогда позволь мне делать то, что я делаю. Позволь мне вести тебя. Позволь мне восстановить твою веру в чудеса. Позволь мне любить тебя. Открой свое сердце.
Отис почувствовал сильную слабость, ошеломляющее состояние уязвимости, медленно поднял голову, глядя ей в глаза, произнес:
– Я боюсь. Я не хочу умирать.
Она заключила его в объятия.
– Ты и не должен умирать. – Она коснулась его лица. – Но ты должен принять решение жить.
Может быть, она права? Ему так хотелось верить ей, верить, что он может быть тем парнем, который использует все шансы. Но его прошлое взывало не соглашаться.
– Ты готов? – спросила она. – Я знаю, что ты постоянно наполняешь свою чашку, пытаясь оттянуть время. Я не вчера родилась.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Они поставили чашки на стол.
Накануне вечером Джоан преподнесла ему сюрприз в виде новенького дорожного велосипеда. Когда она помогла ему подрегулировать сиденье, он сказал:
– Это может быть опасно. Я уже тридцать лет не крутил педали.
– Это же как ездить на велосипеде, – улыбнулась она, – ты быстро вспомнишь.
– Точно.
Они проехали по подъездной дорожке и выехали на Сансет-роуд. Отис не хотел признаваться в этом, но кататься было весело. Они добрались до 224-го шоссе и поехали на восток, огибая Красную Гору. Когда они оказались на Демосс-роуд, Отис указал на дом Брукса. Они ехали вдоль реки. К тому времени Отис весь взмок и тяжело дышал.
– Ты пытаешься убить меня, не так ли? У меня буквально сердечный приступ.
Он посмотрел на нее. Ни капли пота. Она сказала:
– Это не сердечный приступ. Это твое тело говорит: «Привет. Я скучало по тебе».
– Оно скучает по бутерброду с беконом и «Гиннессу».
– Почему-то я в этом не сомневаюсь. Если ты будешь хорошо себя вести и делать то, что я скажу, в течение недели, то получишь один кусок бекона и большую пинту «Гиннеса».
– Один кусок бекона? Это издевательство! Через неделю мне понадобится целый кабан.
– В течение этой недели ты будешь веганом.
Отис расхохотался.
– Вот это уже смешно! Веган! Я собираюсь съесть вегетарианца после этой поездки.
– Я вполне серьезно. Ты будешь удивлен, насколько вкусна вегетарианская еда.
– Для кролика.
Вернувшись, они выпили на кухне ледяной воды. Джоан сделала большой глоток и притянула к себе Отиса. Она поцеловала его и прошептала:
– Пойдем, примешь со мной душ.
– Я в деле, – сказал он.
Они раздели друг друга и встали под душ. Теплая вода лилась на них, пока они исследовали тела друг друга. Сначала Отису было неловко из-за того, что он не принял синюю таблетку. Но Джоан успокаивала и утешала его. Ей было все равно. Он нравился ей таким, каким был.
– Кто знает, может быть, однажды я его разбужу.
– Он проснулся. Он просто не хочет вставать с постели.
– Давай заставим твое сердце работать. Никогда не знаешь наверняка.
Они оделись, и Джоан достала из холодильника пакет с продуктами. Она смешала коктейль из персиков, черники, маковой пудры, какао-бобов, бананов, домашнего миндального молока и пчелиной пыльцы. Они сели за кухонный стол. Отис с сомнением посмотрел на это зелье.
– Попробуй, – предложила она.
Отис неохотно прижался губами к стеклу.
– Ты как пятилетний ребенок, – сказала она. – Просто выпей это.
Он сделал глоток.
– Я могу сказать, что он холодный, вот и все. Я ничего не чувствую на вкус.
– Тогда какая разница, что ты кладешь в рот? Бекон или шпинат?
– Хорошая попытка. Что я получу, если буду делать это в течение месяца?
– Что получишь? Как насчет здорового сердца? Ты потеряешь несколько фунтов. Ты приобретешь полезные привычки.
– Ура!
– Все дело в отношении.
– Может быть, лучше похоронить меня прямо сейчас?
– Не смешно, Отис.
– А мне показалось забавным. Так что у нас на обед? Нарциссы? – Он улыбнулся. – С травой? Амюз-буш[87] из земли?
– Вообще-то, ты недалек от истины. Листовая зелень, семена конопли и салат из киноа.
– Я, кажется, распадаюсь на части.
– О, помолчи!
Отис посмотрел на часы.
– Мне скоро нужно ехать на винодельню. Чем будешь заниматься?
– Пока не решила.
– Тогда я возьму тебя в заложники, – сказал Отис. – Если ты оставишь меня хоть на минуту, то до конца дня я съем жареные ребрышки.
– Отличный способ держать женщину в заложниках.