На шоссе она спросила:
– Ты злишься?
– Да, я злюсь на этого парня.
– Он не сделал ничего плохого.
– Нет, сделал. Возможно, ты не понимаешь, но он-то прекрасно все понимал.
– Он отличный парень! Он был рядом, когда мне было одиноко.
– Вот так подобные люди это и делают: используют чью-то беду и растерянность в своих интересах.
– Он не воспользовался мной! – возмутилась Эмилия. – Я тебе уже говорила!
– Я хочу спросить тебя еще раз, – раздельно произнес отец. – Он прикасался к тебе?
– Нет!
Джейк кивнул. Эмилия сомневалась, что он поверил, но она не собиралась ничего менять в своем рассказе. Она обещала Джо. Они подъехали к полицейскому участку и припарковались у самого входа. Джейк проводил ее внутрь, обняв за плечи. Девушка смотрела себе под ноги, ей было стыдно, что люди вокруг узнаю́т ее отца, она имела представление о том, как обыватели любят смаковать подобные истории. Она и ее отец зарегистрировались у окошка дежурного.
Через какое-то время детектив провел их в комнату для допросов. Джино Корелли, тучный итальянец, говорил с сильным нью-йоркским акцентом, и от него несло сигаретами.
– Вы, ребята, сидите здесь. Я проверю, включено ли записывающее устройство, и мы начнем.
Он вернулся через несколько минут и сел напротив. На лбу у него выступили крошечные капельки пота.
– Ваши показания записываются. Вам это ясно? Мне нужен четкий ответ.
– Да, – ответила Эмилия.
Он попросил ее назвать свое имя и дату рождения.
– Не могли бы вы рассказать мне, что делали прошлой ночью?
– Я встречалась с мистером Мэсси в Проссере.
– Вы провели с ним ночь?
– Мы вместе остановились в мотеле.
– В каком?
– «Бест Вестерн».
Корелли кивнул, как болванчик.
– Как давно вы с ним встречаетесь?
– Я с ним не встречаюсь.
Он снова кивнул, всем видом демонстрируя, что не особо верит ей.
– Мисс Форестер, вы должны знать, что мы завели дело против Джо Мэсси. Мы запросим записи телефонных разговоров. Мы прочтем каждое отправленное сообщение. Мы найдем камеры слежения, найдем свидетелей. Чего бы это ни стоило, мы доберемся до истины. Так что чем больше вы нам сейчас расскажете, тем легче будет всем. Включая вас и Мэсси. Вы понимаете?
– Да, сэр.
Он достал из заднего кармана носовой платок и промокнул лоб.
– Итак, как давно вы встречаетесь с мистером Мэсси вне школы?
– Всего один раз прошлой ночью. Он помогал мне преодолеть кое-что.
– У вас была сексуальная связь с Джо Мэсси?
– Нет.
Детектив Корелли некоторое время молчал, словно ожидая, что она изменит показания.
– У вас был сексуальный контакт? В штате Вашингтон и в данной ситуации поцелуи тоже считаются.
– Нет. – Эмилия сообразила: Корелли имеет в виду то, о чем предупреждал Джо Мэсси. Вот почему он просил не упоминать об их первом поцелуе! Это напугало ее, учитель показался не таким уж безобидным.
– Даже не чмокнул в щечку? – спросил итальянец с твердой уверенностью, что может разговорить кого угодно.
– Нет.
Детектив взглянул на отца, потом снова на нее.
– Вы уверены?
– Да, я уверена. Я ведь была там. Мы просто друзья.
Он засыпал ее вопросами, уточняя, как началась их дружба. Он хотел подробностей.
Пока она рассказывала о деталях вчерашнего ужина – пицца пепперони и салат «Цезарь», которые они ели одной вилкой, потому что ресторан не предоставил две, – появился полицейский, куда-то позвал Корелли, и они оба вышли из комнаты.
Вскоре детектив вернулся и не спеша занял свое место.
– Вы знаете Текса Джентри?
– Да, он мой бывший парень. – Эмилия гадала, какое отношение ко всему этому имеет Текс.
Корелли переводил взгляд с Эмилии на ее отца и обратно.
– Я послал двух полицейских забрать Джо Мэсси для допроса. У него был Текс Джентри.
– Что? – встрепенулась девушка.
– В доме произошла стычка. Джо Мэсси очень сильно пострадал.
– Что?! Где он сейчас?
– В больнице. А Текс здесь, в участке, бронирует место.
Остальная часть допроса прошла как в тумане. Когда отец повел ее обратно на стоянку, Эмилия поняла, что сегодня – поворотный день в ее жизни. Она лицом к лицу столкнулась со злом. Невинность детства, прекрасный добрый мир – их больше не существовало. Все заменила реальность – мрачная, пустынная, опасная и эгоистичная. Обряд ее посвящения состоялся.
40Отис и сердитый сосед
Отис открыл глаза и повернулся, чтобы увидеть свою королеву, лежащую рядом с ним. Они находились в доме Джоан, где он в последнее время проводил ночи. Они старались быть вместе почти каждую минуту в течение недели, и он был на вершине мира. Чувствовал себя новым человеком.
Глядя на прекрасную женщину, от которой, казалось, исходил свет, он думал о счастье быть рядом, делить с ней постель, просыпаться подле нее. Вид спящей Джоан вызывал у него трепет и заставлял его сердце замирать от восторга.
Она улыбнулась, не поднимая век.
– Ты опять смотришь на меня?
– Виновен.
Она открыла глаза и выглядела, как и каждое утро, отдохнувшей, готовой к свершениям.
– Я так хорошо спала…
Отис нашел ее руку под одеялом.
– Я очень хочу рассказать тебе, что чувствую. Прямо сейчас.
– Прямо сейчас?!
– Да. Я одержим тобой, Джоан. Я люблю тебя. Я люблю тебя и не хочу потерять. Это чувство переполняет меня, оно огромное и искреннее. И… и… это правда. Я не знаю, что свело нас вместе, но я уверен, что прожил свою жизнь и прошел свой путь, чтобы это наконец случилось. Ты меняешь меня. Ты меня пробуждаешь.
– Да ладно тебе, остановись! Ты очень милый, Отис. Но не я меняю тебя, ты это делаешь сам.
– Вообще-то я серьезно. Не думай, что я буду твердить это постоянно. Вовсе нет. Так что слушай!
– О, я догадываюсь. Ты собираешься вновь стать суровым Отисом!
– Совершенно верно. Так что прими это как факт и знай, что я абсолютно серьезен. Я никогда не думал, что со мной это может случиться вновь. – Он на мгновение задумался. – Но это не то же самое, что я чувствовал к Ребекке. Не лучше и не хуже, просто что-то новое и необычное. Оно только наше. Я люблю тебя, Джоан Тоби, всем сердцем. Ты – моя мечта, ставшая явью.
Джоан повернулась на бок и с нежностью взглянула на него.
– Я тоже тебя люблю.
– Похоже, ты ненормальная.
– Несмотря на все твои недостатки, перечислить которые у нас сейчас не хватит времени, ты – нечто особенное. – Она улыбнулась. – То, что ты в себе не терпишь, я люблю больше всего. Мне нравится твой ворчливый настрой. Я люблю даже твои вонючие ноги.
– Вонючие ноги?! Это запах настоящего мужчины!
– Мне нравится, что ты ни минуты не можешь усидеть на месте. Мне нравится, как ты всегда стараешься убраться. Я люблю твой агрессивный стиль вождения.
– Ну точно: ненормальная. Ты любишь то, чего больше никто не любит. Я удивлен, что этот дом не заполнен бездомными щенками.
– Ты моя маленькая собачка. – Она поцеловала его в щеку, провела пальцами вниз по животу и обняла его. – Кое-кто принял сегодня утром таблетку?
– Я этого не делал.
– Тогда давай не будем упускать этот чудесный момент, – улыбнулась она.
По дороге домой Отис поймал себя на том, что насвистывает мелодию Сиднея Беше.[91] Он не мог припомнить схожего ощущения беззаботности за всю жизнь. Возможно, много лет назад, когда он встретил Ребекку в автобусе до Вудстока. Как это странно, когда на седьмом десятке – состояние свободы и полета! Он сам себе не верил. Он был влюблен. Прошло много-много лет с тех пор, как он испытывал это удивительное чувство.
И он хотел насладиться им сполна. Прожить вторую молодость в шестьдесят четыре года? Непостижимо!
Ровно десять дней (черт возьми, Отис точно знал, сколько именно дней!) он ел здоровую пищу и практиковал то, чему его научила Джоан: медитацию и визуализацию, здоровый образ жизни. Нет, ничего не случилось, никаких невероятных чудес, но он был прилежен. Он не курил трубку и не притронулся к красному мясу, если не считать вяленой говядины, съеденной два дня назад. Он действительно работал над собой как проклятый.
Свернув на гравийную дорожку, ведущую к дому, он миновал своего соседа Генри Дэвидсона, который бродил по заднему двору и звал свою австралийскую овчарку. Впервые за долгое время Отис не увидел Коди прикованным к столбу. Может быть, бедняга наконец-то сбежал?
Отис въехал к себе во двор и вышел из грузовика. Собака появилась из ниоткуда, подбежала к нему и стала запрыгивать на него.
– Ложись, приятель. Лежать! – Отис опустился на колени и погладил пса. – Что ты здесь делаешь? – Тот гавкнул. – Я могу только догадываться. Как ты умудрился заполучить такого говнюка-владельца, а? Удачная жеребьевка? – Отис почесал его за ухом. – Жаль, что я не могу пустить тебя в дом, мой друг. Хотя очень хочу. Но в наши дни за кражу собаки могут пристрелить. Твой хозяин – не самый хороший парень на свете.
– Коди! – раздался голос откуда-то издалека. – Тащи сюда свою задницу, Коди!
– Мне кажется, он нашел тебя, – сообщил Отис.
Генри, тяжело ступая, направлялся к ним.
– Похоже, кое-кто устал сидеть на цепи, – сказал Отис.
– Похоже, кое-кто напрашивается на порку.
Пес отскочил от хозяина и спрятался за спину Отиса. Тот представлял, насколько свиреп может быть Дэвидсон, но его это не волновало.
– Ни одна собака в мире не заслуживает порки.
– Коди! Немедленно тащи свою задницу ко мне!
Тот не послушался.
– Коди! – Генри бросился к нему. – Сядь ты, гребаный ублюдок. Я выбью из тебя все дерьмо, если ты не сядешь!
– Послушай-ка, приятель, – вмешался Отис уверенно. – Не смей так обращаться с собакой. Ты знал что-нибудь об отношении к животным, пока рос?
– Тебя не касается, что я делаю со своей собакой.
– Все, что происходит на моей земле, мое дело, сынок. С животными так не обращаются.