Он услышал запах!
Отис снова понюхал вино, вбирая в себя золотистые яблоки и оттенки цитрусовых, а еще дальше – запах дизельного топлива, а еще дальше – запах Мозеля, той минеральности, которая могла быть только на южно-германских холмах. Это было вино такой изысканности и точности, что он чуть не забыл сделать глоток. Он просто наслаждался моментом, наслаждался напитком так же, как на пике своей карьеры. Потом сделал глоток. Вкус тоже приходил к нему волнами, кусочки корицы, цитрусовых и сланца, идеальный баланс, стальная яркость, которая не переливалась, а просто поднималась, и послевкусие, которое он даже не потрудился описать – даже позже, – какие-то невыразимые вкусовые тонкости, которые напомнили ему, почему он так долго находился в этом винном путешествии.
И тут его осенило.
– Джоан, – позвал он.
– Какое чудесное вино, – сказала она.
– Я знаю. Я чувствую его запах. Я чувствую его вкус! – Он стукнул кулаком по столу. – Так же, как когда мне было тридцать пять! – Он вскочил со стула и приблизился к ней. Запечатлел на ее губах страстный поцелуй. – Не знаю, что ты сделала, женщина, но я вернулся. Я чувствую вкус этого вина!
– Я ничего не делала, – возразила она, проводя рукой по его волосам.
– Ты сделала все! – Отис вернулся к своему креслу и взял бокал с рислингом. Он снова понюхал его, потом откусил кусочек жаркого. Ароматы кунжута, сои и имбиря танцевали на его языке. Он положил в рот водяной каштан. Вместо хрустящей корочки он ощутил вкус приправы, соуса и даже очень мягкого, слегка сладковатого вкуса самого растения. – Это лучшая еда, которую я когда-либо пробовал в своей жизни! – Он наколол на вилку морковку и красный перец и запихнул их в рот, а затем выпил еще один глоток рислинга.
– Помедленнее, ради бога! – Джоан с улыбкой положила руку ему на плечо.
– Мне кажется, ты даже не удивлена. Ты мне не веришь?
– О, я тебе верю! Но нет, я не удивлена. Я знала, что у тебя все получится.
– Кто ты такая, Джоан Тоби?
– Я самая обычная, Отис Тилл.
Он сделал еще один глоток вина и позволил ароматам разнести его душу по вселенной.
Вскоре Отис вернулся на землю, мысленно оставаясь на вершине мира, но уже не танцуя в космосе. Теперь он мог вести беседу, только глядя на свою возлюбленную, как будто она была мессией.
– Теперь, когда ты вернулся к нам, – сказала Джоан, – мы можем поговорить о просьбе Морган? Думаю, нам стоит купить билеты на самолет.
– Согласен, – ответил Отис, чувствуя себя более беззаботным, чем когда-либо. Он с самого начала был увлечен предстоящей поездкой, и только неприятности стояли у него на пути, не давая осуществить это раньше.
– Итак, куда ты хочешь отправиться?
– Я бы хотел сесть с тобой завтра утром за ноутбук, купить билеты на самолет по всем направлениям и забронировать номера в нужных отелях. Я больше не могу ждать.
– Серьезно?
– Никогда не позволяй мне забыть, что я чувствую сейчас, – сказал он. – Впервые в жизни я это понимаю. Это заняло у меня шестьдесят четыре года, но сегодня я проснулся.
49Слишком много пассажиров на борту
В субботу днем Брукс заехал к Эбби. Как обычно дом сиял чистотой. У нее был вкус островной художницы, на стенах висели яркие, красочные картины. Он снял ботинки, следуя установленному ею правилу, и ступил на индейский шерстяной ковер, покрывавший сосновый пол.
– Тяжелый выдался День Благодарения, правда? – произнесла Эбби, когда они уселись на удобный кожаный диван.
– Выглядело немного грубовато. – Он откинулся на подушки, сидя в опасной близости к ней, слишком близко для нынешнего состояния их отношений, но слишком далеко для когда-то помолвленных.
– Шей с Чарльзом все уладили?
– Не уверен. Мой отец вернулся на юг.
– А Шей?
– Не знаю. Слышал, что он ночует у одного из работников погреба.
– Полагаю, ты не в том настроении, чтобы пойти на концерт. Я права?
Брукс покачал головой, показывая, что сейчас неподходящее время для шоу.
– Облом. Я надеялась, что ты пришел пригласить меня пойти туда вместе. Это не мое дело, но не позволяйте одной ночи разрушить то, что вы трое построили. У вас есть ужасная способность делать из мухи слона. Ты знаешь, что я люблю тебя, но эта непримиримость мне в тебе не нравится.
– У всех разные понятия о мухах и слонах.
– Ты не можешь ожидать, что все будут идеальными.
– Я не жду совершенства, мне нужна хотя бы порядочность! Они опозорили меня перед толпой знакомых.
– Неужели ты думаешь, что только у тебя все плохо и только ты ввязываешься в драки? Иди спроси у Отиса. Держу пари, что ему и его сыновьям досталось по полной. Посмотри, что происходит с Джейком и Кармен. Посмотри на бедную Марго и ситуацию с ее мужем. Посмотри, что переживает Эмилия. Никто не будет судить вас из-за небольшой ссоры! У всех людей есть свои проблемы. И это нормально.
– Догадываюсь. – Он закинул ногу за ногу, разглядывая журнал о путешествиях на кофейном столике, гадая, не собирается ли она куда-нибудь. – Послушай, Эбби. Я не такой, как другие люди. Я не могу позволить себе быть уязвимым. Я еле держусь, и мне плохо от напряженной обстановки вокруг меня.
– Мне бы хотелось, чтобы ты прислушался к себе.
Он растерянно покрутил головой. Да, он слышал себя; да, он знал, что где-то не прав; да, он был сбит с толку. Но он был неспособен измениться.
– Я всегда буду заботиться о тебе, но у нас не срастется. Я хотел попробовать, но каждый раз, когда мы вместе в последнее время, я чувствую, как внутри растет негодование. Такое мощное, что я знаю: однажды это превратится в ненависть. Ты причинила мне сильную боль, но я не хочу тебя ненавидеть. Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты осталась на Красной Горе и продолжала работать здесь. Я не хочу мешать твоему будущему. Но я не могу быть с тобой. Поверь мне, я тебе не нужен.
– Нет! Нужен! И я хочу быть с тобой!
Брукс посмотрел на нее и увидел, как напряглись жилки на ее шее. Его следующие слова прозвучали, как шепот в темной пещере:
– Но это не то, чего хочу я.
– Это самая большая ошибка, которую ты когда-либо совершал, и ты возненавидишь себя за то, что покончил с тем, что у нас было!
– Я уже ненавижу себя. Неужели ты этого не понимаешь? Мне удалось сделать так, чтобы внешне это было незаметно, чтобы казалось, будто со мной все нормально. Даже близко нет! Я не люблю в себе все. Черт, я не знаю, кто я такой! Единственное, что несомненно: я был намного счастливее до того, как ты, Шей и Чарльз появились в моей жизни. Как только я позволяю себе какие-то чувства, я начинаю падать в пропасть.
– Это и есть любовь, глупец. Любить – значит раскрываться и быть уязвимым. Но любить и быть любимым стоит того, чтобы пройти через боль, которую порой приносит это чувство.
Брукс горько улыбнулся:
– Для кого-то – возможно. Но я не куплюсь на это клише.
– Мы можем не торопиться? – попросила она. – Я не уеду с Горы, но не говори мне прямо сейчас, что у нас нет никаких шансов. Позволь мне вернуть тебя! Позволь мне доказать тебе, что ты можешь мне доверять! Позволь мне показать тебе, что любовь – лучше, чем то, что случится с тобой без нее!
– Нет, – возразил он. – Мы не должны медлить. Я принял решение, и ничего не изменится. У нас ничего не получится, Эбби. Прости.
– Но мы снова были вместе, все стало лучше… – Женщина отвернулась от него. В конце концов она сказала: – Ты даже не предлагаешь остаться друзьями.
– Не знаю. Это кажется хорошей идеей, но мне не хочется обсуждать ее прямо сейчас. Я все еще люблю тебя, поэтому не могу просто взять и включить друга.
– Если ты все еще влюблен в меня, черт возьми, люби меня! – В сердцах она добавила непечатное выражение, которые обычно вообще не использовала.
– Мне правда жаль, – сказал он, вставая. – Единственное, я надеюсь, что ты останешься на Горе. Своим присутствием ты делаешь Красную гору лучше.
– Какого черта мне здесь оставаться? Думаешь, я смогу каждый день ходить на работу, зная, что ты прямо здесь делаешь вино? Человек, которого я люблю, находится в нескольких футах от меня, и хотя он любит, он не хочет быть со мной! Как я вообще могу здесь остаться?
– Тогда уеду я. Лука и Эмилия нуждаются в тебе больше, чем когда-либо.
– Ты не можешь уйти. Это разобьет Джейку сердце.
– Если встанет выбор, кто из нас должен уехать, это буду я.
Ее улыбка была полна сарказма и душевной боли.
– Эта гребаная Гора… – прошептала она.
– Мне об этом не рассказывай! – Брукс подошел к двери и взялся за медную ручку. – Уверен, что мы еще увидимся.
– Не будь так уверен, – ответила она.
– Береги себя, Эбби. – Он закрыл дверь, и звук его шагов затих вдалеке.
50Концерт для «Эпифани»
Намечалось грандиозное событие. Ее сын собирался выйти на сцену вместе с Джейком Форестером! Они закончили запись альбома, который до сего момента не покидал пределов студии. Вечером они раздадут диски и исполнят все новые песни в присутствии 994 зрителей, заплативших целое состояние за билеты, дающие возможность увидеть группу и внести свой вклад во вторую фазу строительства «Эпифани».
Марго, много лет выступавшая на Бродвее, всегда была спокойной перед началом шоу. Но что-то в этом вечере заставляло ее отчаянно переживать за Джаспера. Это было глупо: он вовсе не выглядел нервничающим. Просто сидел в своей комнате и смотрел канал HBO[97]; казалось, ему все равно. Возможно, именно поэтому у него все так хорошо получалось. Сидеть за роялем и танцевать на клавишах было для него проще всего, гораздо легче, чем пригласить девушку на свидание или даже войти в класс.
Женщина оглядела себя в ростовом зеркале, висящем на двери ванной. На ней было длинное желтое платье с рукавами в три четверти и разрезом сбоку, который заставил бы Марго 1.0 чувствовать себя неловко. Но за последние два месяца она похудела на двадцать четыре фунта и чувствовала себя в нем просто великолепно.