— Что ж, тогда мне просто нужно будет собрать новую армию. Если бы вы смогли переговорить от моего имени с моими старыми союзниками, чтобы убедить их дать мне часть своих войск… — Его слова повисли в воздухе, когда он увидел, что Като и Ихара качают головами.
— Мне жаль, — сказал Като.
— Вы хотите сказать, что не поддержите меня?
— Мы не можем себе этого позволить, — смело добавил Ихара.
Янагисаву охватила ярость:
— Я посадил вас в совет старейшин! Без меня вы оба прозябали бы мелкими чиновниками где-нибудь в захудалой провинции. Вы передо мной в долгу!
— Мы расплатились со своими долгами тем, что рисковали ради вас жизнями и едва избежали смерти, — отозвался Ихара.
— Наш долг в том, чтобы поддерживать мир, а не ввергать страну в новую войну, — добавил Като.
Что означает, что их вполне устраивает статус-кво; они не хотят себе неприятностей. Старые трусы!
— Что же прикажете мне делать? — с горечью спросил уязвленный Янагисава.
— Быть терпеливым, — посоветовал Като. — На время затаиться.
— Ждать времени, когда у вас будут лучшие шансы на успех, — вторил ему Ихара.
Это время не придет никогда. Число сторонников Янагисавы будет сокращаться по мере того, как правитель Мацудаира будет преследовать их. Чем дольше Янагисава будет отсутствовать на политической сцене, тем легче людям будет его забыть. Кроме того, Ёритомо становится слишком взрослым, чтобы интересовать сёгуна, который предпочитает мужчин помоложе. Янагисава утратит шанс поставить сына во главе режима, если не обеспечит свое скорое возвращение.
Он спрятал отчаяние под холодным, безразличным выражением лица.
— Раз нам больше не о чем говорить, желаю вам спокойной ночи.
Старейшины поклонились.
— Поезжайте назад в замок Эдо, — сказал им Ёритомо. — Я вас догоню. — Дождавшись, когда они уйдут, он повернулся к отцу: — Отец, мне жаль, что они расстроили тебя.
Его сочувствие тронуло Янагисаву.
— Ничего страшного. — Эти старейшины заплатят за то, что подвели его в момент нужды. — Есть и другие пути снова подняться.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросил Ёритомо.
Он всегда был преданным, верным сыном, готовым порадовать отца. Янагисава, согретый его поддержкой, улыбнулся:
— О, конечно же. — Он обнял сына, и они пошли к воротам. — Вот что мы сделаем… — И он зашептал сыну на ухо.
13
Медиум исчезла.
— Куда она подевалась? — спросил Сано госпожу Шизуру, главную даму-чиновницу Большого внутреннего покоя, женской половины замка Эдо.
— Не знаю, — ответила госпожа Шизуру. Это была дама лет пятидесяти, мужского телосложения и с тенью усиков над верхней губой. — Госпожа Нёго ничего не сказала.
Они стояли с детективами Марумэ и Фукидой в коридоре дворца, который вел в Большой внутренний покой. Двое стражников охраняли массивную дубовую дверь, обитую железом и украшенную резными цветами. За этой дверью жили мать, жена, наложницы сёгуна, их помощницы и дворцовые служанки. Из-за двери доносилось громкое бормотание, подобное щебетанию запертых в клетке птиц.
— Когда она ушла? — спросил Сано, обеспокоенный тем, что медиум скрылась до того, как он успел допросить ее.
— Примерно час назад, — ответила госпожа Шизуру.
Сразу после своего жульнического сеанса!
— Когда вы ожидаете ее возвращения?
— Не скоро. Она взяла с собой сундук с одеждой.
— Она собирается отсутствовать достаточно долго, чтобы избежать встречи с вами, — прокомментировал для Сано детектив Марумэ.
— Если бы я был на ее месте, то сделал бы то же самое, — сказал детектив Фукида.
— С ней кто-нибудь был? — спросил Сано.
— Да, — ответила госпожа Шизуру. — Четыре носильщика и два слуги, чтобы нести ее паланкин и сундук.
Такая громоздкая процессия не могла уйти слишком далеко. Полный решимости выяснить, для чего медиуму понадобилось подставлять его, Сано повернулся к детективам:
— Давайте их нагоним!
Торопливо спускаясь по мокрым переходам, они не обнаружили ни одного следа Нёго. Они остановились на первом контрольном пункте.
— Ее протащили так быстро, словно за ними гнались волки, — сообщили стражники.
У главных ворот стражники не могли прийти к общему мнению, в какую сторону направилась госпожа Нёго. Сано и детективы стояли под крышей ворот, проливной дождь закрывал от них Эдо.
— Отправим в разных направлениях отряды, — сказал Сано. — Потом вернемся на место преступления.
Он надеялся найти улики, указывающие на кого-нибудь другого, а не на Рэйко, особенно после того как его первые попытки выгородить ее оказались безуспешными.
Торговый район Нихонбаси был безлюден, за исключением патрульных солдат и гражданских сторожей у квартальных ворот. Хоть дождь на время прекратился, стояла такая сырость, что покрытое облаками небо, казалось, опустилось на землю. Хирата и детективы Иноуэ и Араи ехали по извилистым улочкам, вода лилась на них с черепичных крыш, с балконов и с водосточных желобов. В нескольких окнах слабо светились лампы, их отражение мерцало в лужах. Хирата повернул за угол, ему навстречу шел одинокий прохожий. Мужчина появлялся, проходя мимо освещенных окон, потом растворялся в тени между ними. Он припадал на правую ногу и опирался на деревянный посох. Хирата спрыгнул с коня и бросился ему навстречу.
— Озуно! — крикнул он, удивленный и обрадованный при виде своего учителя. — Вы здесь!
— У тебя привычка констатировать очевидное. — Монах остановился. Он нес деревянный ларь, свисающий с плеча на ремне и украшенный оранжевыми кисточками. Судя по его виду, встреча с Хиратой его не очень обрадовала.
Хирата же был слишком рад встрече, чтобы обратить на это внимание.
— Вы в городе, это такая удача! Теперь мы можем продолжить тренировки.
Озуно засопел.
— Тренировки — это не вопрос удачи. Но если ты жаждешь получить еще уроки, то иди со мной. У нас упущено время, и его нужно наверстать.
— Я не могу прямо сейчас, — сконфуженно проговорил Хирата. — Я занят расследованием. Как насчет завтра?
Теперь Озуно смотрел на него осуждающе.
— Вся проблема в том, что завтра может и не наступить.
— Но в опасности мой господин, и я должен ему помочь.
— Ты должен выбирать между тренировками и своими обязанностями. Я не собираюсь тратить силы на кого-то, кто просто интересуется боевыми искусствами, вместо того чтобы посвятить им всю жизнь. — Озуно заковылял прочь.
— Постойте! — Хирата поспешил за ним. — Я не могу бросить тренировки.
— Если бросишь, это не станет большой потерей, — отозвался Озуно на ходу. — Ты все делаешь так плохо, что я думаю, что ошибся, согласившись взять тебя учеником.
Хирата отчаянно цеплялся за мечту стать великим бойцом и за учителя, от которого это зависело. Он решил применить власть, которую ему давала его должность.
— Я запрещаю вам уходить! — приказал он, схватив Озуно за плечо. — Я приказываю вам переехать на жительство в мой дом и тренировать меня, когда это позволит мой график!
Они стояли в пятне света, падавшего из окна. Лицо Озуно стало свирепым.
— Убери руку, — сказал он тихим, но страшным голосом.
По его телу пробежала волна энергии. Она ударила по Хирате. Он отдернул руку и отступил на шаг, когда щит Озуно начал испускать в его сторону волны энергии. Его пальцы ощутили боль, словно от ожога.
— Ты арестуешь своего учителя, запрешь его и принудишь тренировать себя вопреки его воле? — спросил Озуно, в его голос вплетались нотки недоверия. — Милостивые боги, твоей тупости нет границ!
— Простите меня, — пробормотал Хирата, стараясь задобрить Озуно. Он глубоко сожалел о своем поведении. — Тысяча извинений!
— На мой вкус, хватило бы одного «прощай»! — И Озуно затопал вниз по мокрой улице.
Хирата последовал за ним, ужасаясь поворотом событий.
— Вы хотите сказать, что все кончено? Вот просто так, после трех лет?
— Три года для старика даже ценнее, чем для молодого человека. Я не стану больше тратить на тебя свое время, потому что если ты не изменишь себя основательно, тебе никогда не преуспеть в дим-мак.
— Пожалуйста, дайте мне второй шанс, — взмолился Хирата.
— Жизнь полна шансов, — бросил Озуно, захромав быстрее и застучав посохом по земле. — Если каким-то чудом ты добьешься серьезного успеха, то я опять займусь твоей тренировкой.
Хирата сдался.
— Но куда вы направляетесь? — крикнул он вслед удаляющейся тени Озуно. — Где мне вас найти?
— Не беспокойся, — отозвался через плечо Озуно, исчезая в воротах, ведущих в соседний квартал. — Если когда-нибудь ты будешь готов ко второй попытке, я сам тебя найду.
Хирата и его люди добрались до района трущоб, который пересекали дурно пахнущие каналы. Из многоквартирных домов с соломенными крышами, просевшими под тяжестью дождя, доносилась ругань. Какой-то простолюдин опорожнил ведро с помоями прямо на улицу, и без того залитую паводковой водой и нечистотами. Угрюмые мужчины и мальчишки околачивались без дела, курили и попивали дешевое сакэ на деревянных мостках, проложенных над плавающим дерьмом. Этот безрадостный вид соответствовал настроению Хираты. Он утешал себя мыслью о том, что раз его занятия боевыми искусствами откладываются, то по крайней мере он может сосредоточиться на вызволении Сано и Рэйко из беды.
А беды их начались именно здесь.
Он спрыгнул с коня у чайного домика «Хурма». Горящая внутри лампа светила сквозь мокрую, застиранную занавеску. Он, Иноуэ и Араи вошли внутрь. Владелец заведения мрачно восседал возле бочек с сакэ; какой-то человек дремал, положив голову на деревянный барабан; рядом ссорились три женщины. Заметив Хирату и его спутников, они заметно оживились.
— Добро пожаловать, — сказал хозяин. — Выпьете?
Хирата и его люди согласились. Владелец заведения налил им сакэ, потом толкнул спящего барабанщика:
— Просыпайся! Развлеки гостей.
Женщины вскочили, готовясь танцевать.