— Нет!
Он схватился за кинжал. Его руки ломали и выкручивали ее в попытке вырвать из них оружие.
— Отдай! — выла Рэйко. — Оставь меня!
— Безумная! — рычал Сано, отчаянно борясь с женой. — Прекрати немедленно!
Вырвав у нее кинжал, он вскочил и спрятал его за спину.
— Зачем ты это делаешь? — крикнул он.
— Я уже сказала! — Рэйко была вне себя, она тяжело дышала, глаза ее лихорадочно горели.
— Плевать мне на твои отговорки! Рассказывай все как есть!
В его глазах сквозь злобу сияла любовь. И она сникла. Слезы потоком хлынули из ее глаз, смывая бремя с ее души.
— Я убила правителя Мори! — прорыдала она. — Я заслуживаю смерти…
Сано остолбенел; открыв рот, он так сильно втянул в себя воздух, что едва не зашелся от кашля. Однако, глядя на плачущую Рэйко, он не столько почувствовал удивление от ее признания, сколько ощутил, что вот-вот произойдет неизбежное. Он понял, что страшился именно вот этого момента. Его сомнения относительно версии Рэйко, все, о чем предупреждало его чутье сыщика, не подвели его. Все его усилия поверить Рэйко, найти объяснения свидетельствам против нее были напрасны. А теперь он знал, что именно она пыталась от него скрыть.
Она убийца.
Сано не чувствовал ни малейшего удовлетворения, какое приходило к нему обычно при раскрытии других преступлений. Скованный ужасом, он прошел к шкафу и положил в него кинжал, чтобы он больше никому не причинил страданий. Затем опустился на колени рядом с Рэйко. Она, закрыв лицо руками, плакала.
Она сделала все этими вот руками, маленькими, нежными…
Однако душа Сано отказывалась принимать то, что подсказывал ему разум и только что услышали уши. Рэйко подняла на него глаза. Лицо ее было мокрым от слез, на лице застыл страх: она ждала, когда он заговорит.
— Нет. Этого не может быть. — Он был столь же тверд в своем возражении, сколь и не уверен в нем.
Она склонилась перед ним, опустив голову и упершись руками в пол.
— Прости! — простонала она. — Прости!
Это был кошмар из кошмаров.
— Зачем ты это сделала? — спросил он, изумляясь тому, что должен был задать ей вопрос, который обычно ставил перед любым другим сознавшимся преступником, словно распутать все до конца было единственным, что пришло ему в голову.
— Я не знаю, — простонала она. — Я не могу вспомнить!
А вот это было уж совсем странно. Невообразимо!
— Как ты могла забыть такое?
Рэйко выпрямилась, сжала руками голову. Платок ее развязался, волосы рассыпались по плечам.
— Что-то случилось с моей головой. Начались какие-то провалы в памяти…
Сано был скорее заинтригован, чем понимал, о чем идет речь. Даже несмотря на то что его не особенно радовала перспектива узнать подробности преступления и его причины, он должен до всего докопаться.
— Полагаю, ты расскажешь мне все!
Она вытерла глаза, поправила волосы и постаралась перестать плакать.
— Я медитировала, восстанавливая в памяти ночь в имении правителя Мори. Я видела два эпизода из того, что произошло. В первом случае я была в его комнате, когда он спал. Он проснулся и посмотрел на меня. Он спросил меня, кто я такая и что там делаю. Потом он полз, размазывая по полу кровь из своих ран. И молил меня о пощаде.
Сано слушал — с ужасом, который нарастал с каждым словом Рэйко. Из них следовало, что она по собственной воле пробралась в спальню и внезапно напала на беспомощного правителя Мори.
Рэйко вздрогнула и продолжила рассказ:
— Второе видение было еще хуже. Я была с ним в постели. Он лежал на мне. Мы занимались… — Она стала царапать себе плечи, словно пытаясь соскоблить плоть, которая касалась правителя Мори, и затрясла головой.
Воображение Сано дорисовало эту сцену. Его объял невероятный ужас: все складывалось так, что его жена соблазнила в ту ночь правителя Мори.
— Потом у меня в руках появился кинжал. Я бросилась на правителя Мори. Я ударила его кинжалом. — Рэйко показала, как она это сделала. — Сано содрогнулся. — А затем… — Ее затошнило, из горла вырвались сдавленные звуки. — А затем я стояла на коленях над лужей крови. В ней плавала белая хризантема. В руках у меня были гениталии правителя Мори. — Рэйко опять изобразила, как это было. Сано показалось, что он действительно видит у нее в руках отрезанный, окровавленный член. — Потом я сказала… я сказала: «Поделом тебе, порочный выродок!»
Она бросилась на пол и зарыдала так, что тело ее забилось в конвульсиях.
— Поэтому, как ты видишь, это правда. От нее не спрятаться. Я его убила! Я заслуживаю наказания!
Сано был так ошарашен происходящим, что утратил дар речи. Еще недавно он сожалел, что не располагает надежными свидетельствами того, как произошло убийство. Теперь они у него были. Собственные воспоминания Рэйко были самыми вескими уликами против нее. И все же его не покидало странное чувство облегчения — Рэйко наконец была с ним искренна. Сейчас, когда между ними не было недосказанности, он, как никогда прежде, был склонен оправдывать ее.
— Быть может, эти видения не означают того, чем кажутся, — сказал он с усилием.
Она села и недоверчиво посмотрела на него красными, распухшими от слез глазами.
— Что еще они могут означать?
— Возможно, ты просто вообразила то, что увидела в них.
— Едва ли. Они были такими яркими. — Рэйко была в отчаянии. — Они происходили в реальности. Я знаю, что все это было, как бы мне ни хотелось поверить, что это одни лишь видения.
— Может, это были сны. Сны могут очень походить на явь. Возможно, в выпитом тобой вине был яд, который послужил причиной столь сильных галлюцинаций, что ты подумала, что они — воспоминания о происходивших в реальности вещах.
— Но это нам неизвестно! Как мы можем быть уверены в том, что я не делала того, о чем мои воспоминания говорят как о содеянном мною?
— Я знаю тебя. — Сано взял ее влажные, холодные хрупкие пальцы в свои. — Я знаю, что ты не могла убить правителя Мори.
На ее лице мелькнула тень, словно облако проплыло над разоренной бурей местностью.
— Ведь нельзя сказать, что в прошлом мне не доводилось убивать. Почему же я не могла убить в этот раз?
Сано отбросил мысль о том, что его жена настолько обвыклась отбирать жизни, что лишилась моральных ограничителей, способных остановить ее.
— В других случаях ты убивала, защищаясь. Или чтобы защитить других. Это не было убийством. К тому же у тебя не было причин убивать правителя Мори. Ты сама это говорила.
— Может, я оказалась перед ним потому, что он задушил мальчика. Может, я хотела узнать, что он сделал с сыном Лилии. Может, я хотела покарать его за их убийство. — Рэйко опустошенно вздохнула. — А может, и не было мальчика. Лилии, Дзиро… Все они из какой-то выдуманной истории… Может, я убила правителя Мори, потому что мы были любовниками и он решил меня бросить.
Она с подозрением взглянула на Сано.
— Или, может, я сделала это, потому что он пытался предать тебя.
— Нет, — сказал Сано; он был раздосадован тем, что она может считать, что сказанное во время сеанса медитации может быть правдой, несмотря на то что медиум созналась в мошенничестве. — Это не так. И если даже ты не можешь вспомнить все, что произошло той ночью, ты наверняка не могла забыть всего, что привело к ней.
— Не могла? — Лицо Рэйко застыло, отражая неуверенность, испуг. — У меня такое чувство, будто я схожу с ума. Я больше не знаю, на что способна. Я уверена лишь в том, что убила правителя Мори.
— А я уверен в том, что ты его не убивала, — сказал Сано с растущей страстной убежденностью.
Но Рэйко покачала головой:
— Мой долг — умереть. А твой — сделать так, как я прошу.
— Ни за что! — Сано притянул Рэйко к себе. Он чувствовал, как затрепетало ее тело, когда она приникла к нему.
— В таком положении нам еще не приходилось быть, да? — прошептала она. — Прежде нам всегда удавалось что-то предпринять, а теперь… У нас ничего не выходит. На этот раз нам по-настоящему конец, да?
— Нет, не конец! — ответил Сано. В нем зрела решимость не сдаваться. И он хотел наполнить ею душу Рэйко.
Она подняла к нему лицо. Ее глаза, округлившиеся от страха, пристально смотрели на него.
— Что мы можем сделать?
Он собрал все свое мужество.
— Мы будем верить в себя! Мы не оставим своих попыток. И мы выясним то, что произошло!
— Но наши усилия зашли в тупик. Что, если раскрыть это преступление нам просто не по зубам, как бы мы ни пытались?
Сано почувствовал, как у нее в животе толкнулся их еще не рожденный ребенок, услышал вдалеке голос Масахиро.
— Не смей даже думать об этом!
Так они сидели — в тишине, находя утешение друг в друге. Сано вдруг очень захотелось остановить время. Сохранить это мгновение, когда они вместе и им ничто не грозит, отсечь от них весь внешний мир. Но в дверях появился слуга.
— Прошу простить, что потревожил вас, но вас хочет видеть сёсакан Хирата.
Сано не хотелось оставлять Рэйко одну, и это был тот случай, когда он был не рад другу. Но отложить встречу было невозможно.
— Я сейчас приду, — сказал он слуге.
Рэйко вцепилась в него, на ее лице застыл страх, будто она думала, что он уже никогда больше не вернется.
— Тебе лучше переодеться в сухое. Я скоро вернусь к тебе.
Она кивнула. Сано оторвал жену от себя. Хирату он нашел в одиночестве в комнате для приемов. Тот выглядел усталым, но лицо его буквально лучилось радостью.
— Я нашел кое-что, что может оказаться очень важным, — сказал Хирата.
Сано вновь поразился тому, как он изменился. Он, казалось, светился, и единственная в этой комнате лампа явно была ни при чем. Словно упорные тренировки лишили его части плоти, чтобы выпустить на поверхность энергию, которая переливалась в его теле. Но хоть эта перемена и была хороша для Хираты, расследованию она не дала ничего.
— Что именно? — спросил Сано.
Хирата слегка нахмурился, заметив в поведении Сано прохладу.