елеграмм. За период с мая по август 1942 г. группой Радо был представлен обширный материал по следующим вопросам, освещающим армию и хозяйство Германии: общеполитические моменты, планы и намерения командования, резервы, переброски войск на фронт и в Европе, возможности Германии по производству танков, самолётов, артиллерии, сведения о намерениях и возможностях организации химической войны и другие. Наиболее полно и относительно закончено «Дорой» были освещены общие планы и мероприятия по подготовке химической войны. На основе отдельных материалов были подготовлены специальные сообщения для высших правительственных и военных органов СССР. К числу таких материалов следует отнести: а) сообщение о стратегическом плане германского командования на лето 1942 г.; б) анализ причин задержки немецкого наступления на восточном фронте; в) ряд сообщений о планах германского командования в отношении химической войны, о новых немецких отравляющих веществах и способах их применения, об опытах использования внутриатомной энергии урана. Слабее были освещены состояние тылов армии и положение важнейших отраслей хозяйства. В целом же, несмотря на большое значение и важность многих сообщённых сведений, подавляющая часть заданий Центра полностью отработана не была. Многие вопросы освещены обще и достаточно противоречиво, имелось много данных явно несуразного, а подчас и дезинформационного характера. Как уже говорилось выше, в течение 1941–1942 rr. резидентура под руководством Ш. Радо приобрела большое количество новых источников и сумела обеспечить регулярное поступление в Центр обширной информации о противнике.
Рост организации, привлечение новых членов в резидентуру проходил стихийно без активного вмешательства со стороны Москвы. Имея общую установку на увеличение объёмов добываемой разведывательной информации по Германии и её вооружённым силам, «Дора» успешно использовал возможности такой нейтральной страны как Швейцария. Источники информации выявлялись в дипломатических, журналистских и эмигрантских кругах, т. е. в сфере активной деятельности иностранных разведок. Так «Лонг» и «Зальтер», оставаясь офицерами деголлевской разведки, вполне добросовестно и весьма продуктивно сотрудничали с «Дорой». Они привлекали и использовали целый ряд хорошо осведомлённых источников. Центр не ставил под сомнение целесообразность работы «Доры» с агентами-двойниками. По-видимому, преобладала точка зрения, что чем больше источников информации, тем лучше. Резиденту поручалось лишь отбросить пустую и ложную информацию, но «Дора» не был к этому достаточно подготовлен и, к сожалению, не всегда имел возможность проверять получаемые сведения. К осени 1942 г. состав резидентуры вырос до явно ненормальных размеров. Через агента «Тейлора» из группы «Сиси» был привлечён к работе на советскую разведку новый источник, получивший псевдоним «Люци»40, который по объёму и важности информации превзошёл всех других источников резидентуры. «Тейлор» сообщил, что «соглашаясь на совместную работу, неизвестное лицо ставит одно категорическое условие: советская разведка не будет выяснять его настоящую фамилию, адрес и род занятий. Тейлор лишь сообщил, что человек этот живёт в Люцерне». Новому источнику я дал псевдоним «Люци», по созвучию с Люцернам – городом, где он жил». К моменту, когда «Люци» предложил свои услуги советской разведке, он работал уже не только на швейцарскую, но также на американскую, английскую и чехословацкую разведку. «Тейлор» действовал в качестве помощника «Люци» и его посредника по связи с иностранными разведками. Сотрудничество Рёсслера с иностранными разведками с самого начала не было тайной для Центра. Об этом «Дора» неоднократно доносил в своих телеграммах. Руководство ГРУ совершенно сознательно пошло на сотрудничество с агентом. Правда по настоянию Центра «Дора» предпринял несколько попыток установить источники «Люци», но безуспешно. «Люци» категорически отказывался называть своих источников и в этом ему оказывала поддержку «Сиси», которая даже пригрозила разрывом с «Тейлором» и «Люци» если «Директор» будет настаивать на раскрытии источников. Сведения, поступавшие от «Люци», исходили из различных учреждений Германии. «Поэтому, чтобы в Центре имели точное представление, откуда, из какого источника получена та или иная информация, я обозначал эти источники условными именами – «Вертер», «Ольга», «Тедди», «Фердинанд», «Штефан», «Анна». Имена эти не принадлежали каким-то конкретным лицам. Придумывая псевдонимы, я обозначал лишь имя, созвучное с немецким названием данного учреждения. Например, Вертер – вермахт и т. п. Пересылая через «Тейлора» и «Сиси» свой материал, «Люци» помечал, из какого ведомства он получен: «из ОКБ», «из ВВС», «из МИД». Шифруя текст, я кодировал источники соответствующими псевдонимами, известными лишь мне и Директору» – вспоминал Ш. Радо. Остаётся неизвестным до сих пор, как «Люци» организовал получение информации от своих источников в Германии. «Дора» лишь подчёркивал большую оперативность в доставке сведений «Люци». Донесения из Берлина, по его словам, шли 1–2 дня и никогда более 5 суток. В своих мемуарах Радо предположил, что, скорее всего, Рёсслер пользовался радиосвязью. Помимо группы «Тейлора» – «Люци», резидентура «Дора» смогла использовать в 1943 г. и несколько новых источников информации. С некоторыми из них работа началась ещё в 1942 г. Новые источники появились у «Лонга», «Луизы» и «Пакбо». В 1943 г. по разным причинам отсеялись некоторые источники информации, привлечённые к работе ранее («Пуассон», «Билль» и ряд других, не упомянутых в мемуарах Шандора Радо). С установлением сотрудничества с «Люци» «Дора» получил возможность увеличить количество отправляемых в Центр разведданных. В 1943 г. по объёму информация от «Люци» превышала информацию всех других источников вместе взятых. Причём тематика его материалов наиболее полно отвечала требованиям военного времени. Что же касается качества – полноты и достоверности, то общая картина представляется довольно пёстрой: наряду с ценными данными продолжали поступать сведения, не представлявшие интереса, а порой и дезинформация. Проведённая в ГРУ ГШ проверка сообщений ряда от резидентуры «Дора» выявила, что по каналу от источника, скрывавшегося под псевдонимом «Вертер», в Москву достаточно часто поступала дезинформация. «Вертер» давал обширную информацию по вооружённым силам противника, планам главного командования Германии. С 7 ноября 1942 по 25 июля 1943 гг. «Вертер» представил 84 донесения, содержание которых касалось этих главных вопросов. При повторной проверке было установлено, что полностью достоверных сообщений, поступивших вовремя, было лишь 15. Достоверных, но поступивших с опозданием – 29. Дезинформационных – 23. Дезинформационных, имевших цель завуалировать намерения германского командования – 17. Таким образом, проверка показала, что почти половина сообщений от «Вертера» носила дезинформационный характер. Тщательный анализ этих донесений для установления, были ли они специально направлены для дезинформации советского командования и какое влияние оказали они на планирование операций советских войск, выходит за рамки настоящей статьи и требует самостоятельного исследования.
Тем не менее, Центр требовал от «Доры» расширить масштаб получаемых от этого источника сведений, не давая понять, что «Вертер» разоблачен советской разведкой. Общий итог представленных резидентурой «Дора» донесений за 1942–1943 rr. – свыше трёх тысяч листов телеграмм43, из них 30 % ценных сведений не нуждались в дополнительной проверке. Несмотря на проникновение в сеть дезинформатора, сведения, представляемые резидентурой, были весьма полезны, затрагивали разнообразные и важные вопросы, а по качеству в значительной части являлись ценными. В целом же по добыванию сведений о противнике резидентура «Дора» в 1943 г. занимала одно из первых мест в ГРУ. Деятельность резидентуры «Дора» заслуживает самой положительной оценки исходя из того огромного вклада, который она внесла в победу над фашизмом. К 1 августа 1943 г. состав резидентуры «Дора» достиг своего максимума и превышал несколько десятков человек. Причём три четверти из её состава составляли источники информации. Кроме того, в распоряжении Радо было четыре радиостанции: три в Женеве («Эдуард», «Мауд», «Роза») и одна в Лозанне («Джим»). Организационно резидентура состояла из нескольких групп, три из которых упоминаются в открытой печати: группа «Сиси», группа «Пакбо» и группа «Джима». По оценке историка В. И. Лоты, в составе резидентуры было 97 человек. Из них в Женеве работали 19 человек, в Берне – 15, в Цюрихе – 9, в других городах Швейцарии ещё 27 человек. В Германии добывали информацию 17 человек, в Италии – 2, в Австрии – 3, во Франции – 5. Существенным недостатком такой организации было наличие связей организации «Дора» с провалившимися в Германии («Альта», «Харо» и др.), Франции и Бельгии («Кент» – «Отто» и др.) резидентурами. Провал в Бельгии в 1941 г. привёл к провалам в 1942 г. во Франции и Германии. Провал «Кента» и «Отто» мог привести, а вполне вероятно и привёл, немецкую контрразведку к «Доре», «Пакбо», «Сиси» и «Джиму». В своих мемуарах А. Гуревич («Кент»), стремясь отвести от себя обвинения в предательстве и сотрудничестве с немцами, выдвинутые Радо и Л. Треппером («Отто»), сообщил, что основным виновником всех провалов является радист Хемниц. «Провал произошёл исключительно в результате предательства арестованного 13 декабря 1941 г. в Брюсселе радиста Хемница (советского разведчика Макарова), выдавшего гестапо шифр. которым было зашифровано задание Центра, переданное через его передатчик и которым был зашифрован доклад мой, «Кента», о выполнении полученного задания».
По словам «Кента», на допросах в гестапо ему было предложено рассказать, к кому и с каким заданием он прибыл в 1940 г. в Швейцарию. «Более того, требовали, чтобы я назвал код, которому обучил нашего разведчика в Швейцарии и назвал его точный адрес. На одном из допросов присутствовали двое – якобы муж и жена, которым гестапо поручило поехать в Женеву». Однако в этих словах Гуревич, не замечая того, расставляет себе ловушку. так как получается удивительная в своей неправдоподобности ситуация: два «предателя» – советские разведчики М. В. Макаров («Хемниц») и К. Л. Ефремов («Паскаль») – выдали шифры и агентуру немцам и были казнены, а «Кент» ничего «существенного» не сообщил гестапо, остался жив, да ещё сумел перевербовать своих противников. «Лучшим доказательством того, что я не давал никаких существенных показаний о моей поездке в Швейцарию является то, что Шандор Радо проработал в Швейцарии до сентября 1944 г., а ведь я был арестован гестапо в начале ноября 1942 г., и следствие по существу закончилось в первой половине 1943 г.»48 – писал Гуревич. Тем не менее, как мы видим, именно в 1943 г. у резидентуры «Дора» и появляются первые крупные неприятности. В любом случае ни подтвердить, ни опровергнуть слова Гуревича невозможно до тех пор, пока в Германии (или за океаном) не будут обнаружены и обнародованы протоколы допросов самого «Кента» и казнённых разведчиков: М. В. Макарова, К. Л. Ефремова, И. Венцеля, А. Шнеэ (Г. Робинсона). Таким образом, основные лица резидентуры были поставлены под угрозу провала. Именно «Кент» точно знал, что