Мария Иосифовна Полякова поведала мне, что этим резидентом был знаменитый «Гарри» – Арнольд Шнеэ (Анри Робинсон), бывший коминтерновец, создавший разветвлённую разведсеть Красной армии и охватывавшую несколько стран Европы[283]. В Швейцарии отца принимала Рашель Дюбендорфер – руководитель разведгруппы «Севилья». С Шандором Радо отец познакомился при передаче крупной суммы денег, которую он привёз ему из Франции.
На начальном этапе работы в немецкоговорящем кантоне Швейцарии перед отцом остро встала языковая проблема. Перед заброской он почти круглосуточно изучал английский язык, для чего в разведшколе даже жил в одной комнате со своим педагогом-англичанином. А уже в Цюрихе пришлось срочно учить немецкий язык. Когда я, будучи школьником, готовил уроки по немецкому языку, отец нередко подтрунивал: «Я немецкий язык выучил за два месяца. Купил патефон и брал в магазине напрокат пластинки лингофонного курса. Выучу пластинку наизусть – и меняю в магазине на следующую».
Фёдор Кругликов («Пауль»), командир разведгруппы в 1939–1941 гг.
Спустя некоторое время по решению командования ГРУ Ф. Ф. Кругликов был назначен руководителем новой разведгруппы, в состав которой были включены члены резидентуры Шандора Радо и группы Дюбендорфер. В 1940–1941 гг. её основной задачей был сбор сведений о действиях Германии, затрагивавших интересы СССР. Согласно воспоминаниям отца много сил пришлось потратить на подготовку ответов московскому руководству о «несанкционированном Гитлером» полёте Р. Гесса весной 1941 года в Англию.
Когда появился фильм «Кто вы, доктор Зорге?», а затем сообщение о запоздалой высшей награде выдающемуся разведчику, в ответ на мои восторги отец сказал: «Не один Зорге сообщал о правильных датах нападения Германии. Я тоже посылал такие сообщения, да и не я один. Печально, что нам не поверили». Свои шифровки он передавал по отдельному радиоканалу, для организации которого в состав его разведгруппы были переданы из резидентуры Радо радисты Ольга и Эдмунд Хаммели. Разведгруппа Ф. Ф. Кругликова действовала полтора года, её работа была достойно оценена руководством ГРУ. Отец получил воинское звание майора и был награждён орденом Красной Звезды.
В лагере, октябрь 1941 г.
Однако после такого вполне удачного начала перед отцом возникла большая проблема. Чехословацкое правительство в изгнании объявило войну гитлеровской Германии. Отец, имевший чехословацкий паспорт, как гражданин воюющей страны по закону о нейтралитете Швейцарии должен был или покинуть её пределы, или быть интернирован. В своих воспоминаниях отец часто касался темы пребывания в лагере: «Вдруг осенью 1941 года вызывают в полицию. Вручают предписание покинуть страну или явиться в один из лагерей интернирования. Пошёл к адвокату, потом опять в полицию. Дали несколько дней отсрочки, но – выхода не видно. Послал сообщение руководству. Что делать? Неужели становиться «дважды нелегалом» и жить без разрешения властей? Получил указание: от интернирования не уклоняться. Разведгруппу и радистов передать Шандору Радо, постараться освободиться из лагеря на легальных основаниях. В полиции я взял направление в лагерь, расположенный недалеко от городка Локарно в итальянском кантоне Тичино».
Радиопередатчик собственного изготовления
Пребывая в лагере интернирования, отец имел возможность пользоваться фотоаппаратом. Сделанные там снимки он комментировал так: «Фактически лагерь был рабочим общежитием для итальянских рабочих, до войны приезжавших в Швейцарию на заработки. Многие интернированные иностранцы не имели средств для существования и были готовы выполнять тяжёлую работу…»
Из лагеря можно было уехать на непродолжительное время, поставив об этом в известность начальство. Ф. Ф. Кругликов использовал эту возможность для своего освобождения. Как ему это удалось, мне с его слов пересказала мама. Он смог получить квалифицированную консультацию врача-психиатра и затем достаточно убедительно симулировал душевное заболевание. С целью «лечения» он лёг в больницу, где работал знакомый ему доктор. Пришлось пройти многочисленные официальные обследования, в том числе перенести весьма болезненную пункцию спинного мозга. В результате он получил медицинскую справку о наличии у него заболевания, с которым не мог содержаться в лагере. Весной 1942 года отец на законных основаниях вернулся в Цюрих, о чём и доложил руководству.
Утреннее построение интернированных в лагере
«После того как я вернулся из лагеря, Радо получил приказ вернуть мне руководство разведгруппой и в том числе радистами, – вспоминал отец события того периода. – Однако Шандор возразил против этого приказа. К этому времени Рашель Дюбендорфер уже свела его со знаменитым Рудольфом Рёслером («Люци»). Сначала работать с ним было приказано моей разведгруппе. Однако Радо уже понял, какими необыкновенно ценными связями с немецкими офицерами – противниками Гитлера тот располагает. Радо был яростным антифашистом. Он не хотел упустить возможность лично нанести наибольший ущерб врагу. Своё возражение он мотивировал тем, что может выполнить условие Рёслера оплачивать передаваемые им сведения. Мои, весьма ограниченные в то время финансовые возможности Радо хорошо себе представлял. А у него были деньги как у владельца коммерческого картографического агентства, созданного им на средства ГРУ. В результате руководство отменило свой приказ. А мне было предписано выполнять задачи и передавать информацию по рации, которую мне должен был передать Радо. Затем пришёл приказ самостоятельно изготовить радиопередатчик, поскольку Радо обеспечить меня им не сможет».
Одним из главных элементов передатчика является кварцевый резонатор. Комплектом таких резонаторов, кодовой книгой и позывным для связи Ф. Ф. Кругликова снабдил Гарри Робинсон.
Отец рассказывал, что в 1942 году (уже после освобождения из лагеря) при встрече Радо настойчиво выспрашивал о его кварцах и кодовой книге. Видимо, он сомневался, что отец сможет использовать эти средства для радиоканала.
Шандор Радо не мог знать, что имеет дело с инженером, окончившим Военно-воздушную академию, «выпущенным по I разряду» и прошедшим подготовку по радиосвязи в разведшколе. В силу предписанных условий пользования кварцевыми резонаторами отец мог только лично предоставлять их радистам Хаммелям на время передачи. Поэтому полтора года он непосредственно участвовал в передачах зашифрованных им донесений. Для углубления своих знаний ему пришлось изучить специальную техническую литературы, в том числе пособие по радиотехнике, изданное в Базеле в 1942 году. Вероятно, металлические детали конструкции по своим чертежам он смог заказать «на стороне», а сборку, электромонтаж и настройку сделал сам. По-видимому, какую-то помощь и консультации он смог получить у Эдмонда Хаммеля.
Вольф Гольдштейн («Тони») вспоминал впоследствии: «Была также задача приобретения элементов и экспериментирования с длинами волн и антенной, которые были чрезвычайно опасны. Карел нашёл способы решения этих задач. Он строил довольно примитивные, но компактные передатчики… Он также устанавливал несколько скрытых антенн с различной ориентацией, чтобы передатчик мог действовать при изменении условий передачи. Я должен был приобрести технические знания для постройки передатчика и опыт использования азбуки Морзе»[284].
Конструкция передатчика, изготовленного Карелом Выбиралом в 1943 г.
В книге Д. Даллина[285] о передатчике Ф. Ф. Кругликова, обнаруженного пеленгаторами швейцарской полиции, сказано следующее: «Кроме бездействующей станции «Поль» в течение войны в Швейцарии находились ещё три коротковолновых передатчика…». В немецкой контрразведке, действовавшей в то время против обширной «Красной капеллы» в Германии, Бельгии и Франции, эти мощные передатчики в Швейцарии называли «Красное трио». По сравнению с аппаратами резидентуры Радо, запеленгованными в Германии и работавшими каждую ночь по несколько часов, радиостанция отца могла показаться бездействующей. Тем более что она имела небольшую мощность – передатчик содержал только одну радиолампу. Дальность действия такой радиостанции составляла около 1000 км[286], и она позволяла обеспечить связь только с рациями наших военных атташе в Англии. Пеленгаторы в Германии её не обнаружили.
В своём багаже при возвращении на Родину отец привёз электромонтажные материалы и инструменты, частью которых я пользуюсь до сих пор.
Создание резервной резидентуры
С особым вниманием отец знакомился с книгой своего боевого товарища Ш. Радо «Под псевдонимом Дора». Он читал её долго и внимательно, отмечая строчки, особенно тревожившие его память. На одной из помеченных им страниц автор писал: «…Мы очутились в странном положении. Группа была жива и боеспособна, её возможности к концу 1943 года даже возросли, и вместе с тем она бездействовала, словно в параличе.
На свободе ещё оставались мои помощники – Сиси и Пакбо, которые по-прежнему получали донесения. Сохранились наши связи и источники. Не прекращал деятельности Люци со своими берлинскими единомышленниками. Казалось бы, чего ломать голову? Дать товарищам задание раздобыть радиодетали, собрать пару передатчиков, ускоренным темпом обучить новых людей работе с ключом – и дело пойдёт. Нет, к большому сожалению, не так это было просто.
Допустим, мы достали всё необходимое, собрали рации. Но где их установить и, главное, кто будет учить новичков? Сотрудники, набившие руку на радиосвязи, сидели в тюрьме. А других, кто мало-мальски разбирался бы в радиосвязи, среди нас не было.
И всё-таки мы не теряли надежды, что спустя некоторое время, когда спадёт активность брошенной против нас агентуры, возобновим работу организации…»[287]