– До тебя еще не дошло, что духовность, эзотерика – ключ ко всей этой истории, нет?
– И что с того?
– Слушай, если ты, как полицейский дуболом, будешь прерывать меня каждые пять минут своими тупыми репликами, мы никуда не продвинемся.
– Продолжай.
Николь снова приложила палец к тексту:
– «Жанна считала эти припадки озарениями, откровениями. Девушка – ей в то время было всего четырнадцать – мечтала стать монахиней и учредить новый орден. Но, отличаясь хрупким телосложением, она часто болела и пропускала школу. Жанна читала, молилась, медитировала. В конце концов родители отправили ее в Париж на лечение в лучших больницах. Ей стало лучше. Она возобновила учебу и, блестяще сдав экзамены, получила степень бакалавра. Родители хотели, чтобы она стала инженером-агрономом: в тысяча девятьсот первом году очень редкая для женщины специальность.
Но у Жанны были другие планы. Очень набожная и страстно увлеченная оккультизмом, она в восемнадцать лет учредила ассоциацию спиритуалистов, призванием которых стал „поиск универсальной истины“.
Уже в это время ее авторитет у учеников был огромен. Одновременно властная и харизматичная, она превратила свое сообщество в настоящее братство. У нее, конечно, имелись недоброжелатели, обвинявшие ее в мошенничестве, фальсификациях, незаконном присвоении средств. На это Жанна неизменно отвечала, что она куда богаче всех своих последователей. На самом деле эта ассоциация стала первой, кто сколотил немалое состояние благодаря пожертвованиям.
В тысяча девятьсот десятом году Жанна познакомилась с Этьеном Роже, наследником другой сайгонской семьи, также выращивавшей „белое золото“, то есть каучук. Они решили вернуться в Кохинхину. Там Жанна заняла сторону работников плантаций, с которыми обращались как с рабами, и выступила против интересов колонизаторов. Это привело к скандалу. От нее отреклась собственная семья, но ей было все равно. Она стояла на своем и едва не очутилась в тюрьме по обвинению в „антиколониальной“ деятельности.
Именно в это время Жанна основывает новую ассоциацию, которую характеризует ключевое слово „синкретизм“: она практикует смесь католицизма, эзотерики и паранормального опыта.
В тысяча девятьсот тринадцатом году у Жанны рождается первенец – Антуан.
В тогдашнем Сайгоне она – одна из самых влиятельных личностей французского сообщества. За ней идут, ее слушают, ею восторгаются и коренные жители – благодаря ее борьбе с колониальной властью, – и французы. Дар ясновидения, астральные путешествия, связь с прежними „телесными оболочками“ – все это позволяет ей собирать вокруг себя толпы экспатов, увлекающихся спиритизмом. Недоброжелатели пытаются очернить ее, утверждая, будто она шарлатанка и служит черную мессу, но это никак не может ей навредить: ей оказывают мощную финансовую и политическую поддержку.
В тысяча девятьсот семнадцатом году Жанна разводится с Этьеном Роже и возвращает себе девичью фамилию. Ее родители умирают. Как единственная дочь, она наследует все плантации. Вскоре после этого она отправляется в Бенгалию, чтобы поэкспериментировать с выращиванием каучуковых деревьев. Ее ждет неудача. Но она открывает для себя индийскую духовность и, избавившись от оков христианской догмы, буквально расцветает в индуизме. Ей снятся покойные махатмы, она получает послания от умерших свами, входит в экстатическое состояние, которое может длиться целых двенадцать часов (тогда ее тело становится холодным как лед), начинает писать…
Именно в Калькутте она знакомится с будущим вторым мужем, Полем Дорати, французским журналистом из Пондишери, также влюбленным в индийскую культуру. В тысяча девятьсот двадцать третьем году она рожает второго сына – Жоржа, позднего ребенка, так как ей уже сорок лет.
Несколькими годами ранее она создала духовное братство – Ронду – Ekati brtta на бенгальском.
Что такое Ронда? Сообщество, в котором смешались христианство, буддизм, индуизм, йога и даже некоторые ритуалы франкмасонства. К этому Жанна добавляет веру в паранормальные явления – общение с мертвыми, связь со своими прежними воплощениями… Общая идея этого мистицизма заключается в том, что все известные религии – только лишь разные грани высшей, единственной и невыразимой истины. Истины, которую не надо проповедовать: по ней надо жить.
Чтобы держаться нужного направления, Жанна получает советы и послания от давно умерших индийских мудрецов, европейских святых и магов. Она общается с ними в снах, а потом делает заметки. Она считает себя простым проводником священного знания, исходной Традиции. Таким образом, Ронда защищает все человеческое братство и борется с материализмом нашего века.
Движение быстро набирает обороты. Приверженцами его идей становятся экспаты, а также индусы, очарованные блестящей и утонченной интеллектуалкой. Вскоре Жанна оказывается во главе секты, насчитывающей тысячи последователей. Она снова разводится – у нее больше нет времени на, так сказать, земную жизнь. Она должна заниматься своим делом, своим учением.
Она требует называть себя „Матерью“ – или „Ма“, – считая себя реинкарнацией „божественной матери“, Шакти, олицетворяющей духовную энергию индийских божеств, их супругу. „Мать“ – это совокупность всех их супруг, но не только. Она же и вместилище гьяны – знания, позволяющего освободить душу. Состояние мокши, когда человек освобождается от действий закона кармы, доступно при жизни и в этом мире, но при условии, что вы упорно работаете над собой. Божественная энергия находится глубоко внутри нас, в каждой клетке тела.
В это время Мать организует даршаны – поездки, дающие возможность лицезреть и касаться Учителя, – по всей Бенгалии, а потом и по всей Индии. Каждый раз ее сопровождают сотни волонтеров, которые занимаются приемом верующих – питанием, ночлегом, уходом за больными. Настоящая армейская логистика. Мать – духовный наставник, но она также обладает талантом управленца. Она тщательно выстраивает собственный образ и старается очаровать своих „детей“, как именуются ее последователи. В Индии все видели толпы босых паломников с цветочными гирляндами на шее, ожидающих, когда можно будет лицезреть Богиню во время ее даршана на стадионе или в большом шатре.
В конце тысяча девятьсот двадцать девятого года Мать продает все свои земли в Индокитае и уезжает из Калькутты. Ей нужно больше пространства. Она покупает участок в двухстах километрах к северо-западу от Калькутты и на вершине холма Сусуния возводит свой „город“. Отныне это место площадью в тысячи гектаров становится ее „Королевством“. Жители местных индийских деревень также присоединяются к числу адептов учения этой духовной наставницы.
Ее враги утверждают, что она создала капиталистическое предприятие с непрозрачным управлением, приносящее миллионы рупий, и что она – всего лишь одна из многочисленных шарлатанок и шарлатанов, которыми кишит Индия. Говорят, что она присваивает деньги, переводя их на свой личный счет, что ворует у крестьян землю, что промывает мозги своим наивным и легковерным ученикам. Ей нет дела до этих слухов. Отныне она живет, окопавшись в своем Королевстве, медитирует, слушает голоса загробных собеседников и пишет мемуары; ее мысли заносит на бумагу молодой секретарь Рене Сонье, которому Мать дала имя Хамса, что значит „лебедь“ (известная в индуизме фигура, на Лебеде летает сам Брахма).
Однако со временем возникают и другие, более серьезные обвинения. Говорят об изнасилованиях, подозрительных смертях, об истязании учеников. Личность Матери таит в себе темную сторону. Авторитарная, тираничная и импульсивная, она без колебаний использует телесные наказания и практику умерщвления плоти, вдохновленная примером христианских мучеников. Однако каждый раз следствие быстро закрывают. Внутри Ронды царит закон умолчания, и ничего узнать невозможно.
На вершине неприступного холма живет вегетарианская община – это тысячи ашрамитов, которых возглавляет другой француз, родом из Оверни, Шарль Обена – отставной полковник французской армии, лозоходец и ясновидящий.
Мир Матери процветает – пожертвования почитателей текут потоком. На холме Сусуния она использует свой опыт земледелия для ведения сельского хозяйства. Со всех уголков Индии и Европы приезжают ученики. В городе есть буддистское святилище, христианская церковь, индуистский храм: все тот же синкретизм…
О Матери идет молва, будто она никогда не спит. С полуночи до рассвета она пребывает в особом состоянии, в своего рода йогическом трансе, во время которого ее освободившийся разум получает послания из другого мира. Говорят, что тогда ее сердце останавливается. Это похоже на пульсирующую смерть, на каталепсию, которая возвращается с наступлением ночи.
В одну из таких ночей Мать получает послание о том, что скоро ей явится Избранный. Общину возглавит реинкарнация знаменитого махатмы. Именно Шарль Обена в тысяча девятьсот тридцать шестом году обнаруживает в Королевстве редкую жемчужину: необыкновенной красоты мальчика по имени Гоппи, сына бухгалтера-брамина. По словам Обена, ему двенадцать лет и ему обещано, что он станет „Наставником мира“, объединив в себе Майтрейю[123], Христа и индуистских божеств.
Мать официально усыновляет Гоппи. После обучения во Франции он возвращается в Королевство, где ему прививают ценности Ронды и учат при любых обстоятельствах демонстрировать отстраненность духовного лидера.
Жанна де Тексье создает новую ассоциацию – орден Леванта, который должен заняться обучением нового лидера. Гоппи меж тем продолжает обучение. Как и Мать, он получает духовные послания, слышит внутренний голос, который направляет его действия, постигает свои прошлые жизни. Никакого сомнения: Гоппи действительно является Учителем, которого ждала Ронда.
Однако в шестнадцать лет с молодым человеком происходит неожиданная метаморфоза: он распускает ассоциацию своих адептов и уходит из Ронды. Он следует своей дорогой, распространяя пар