Я задумалась. Предложить волонтерам или уже неловко? Но я ничего не теряю.
– Окей. Поговорю с ними завтра. Мысль мне нравится.
– А еще, – прибавил Лу, – я здесь не считал экологический налог, который платит за каждую доставку не только транспортная компания, но и мы как заказчики этой услуги. Это лучше узнать у Джозефа, он бухгалтер, ему видней.
И это стало последней каплей. У нас тут налог не уплаченный, а у него там эти… невесты. К черту Дезмонда и его невест! Голова у него явно не тем забита! И у меня теперь тоже.
– Голова у него занята не тобой… – сказала я, уже устроившись уютно в кровати.
– Чвяк, – посочувствовали мне.
У меня даже пропало желание ловить эту птичку. И спать почему-то я не могла. Сама не знала, в чем дело, ну все хорошо же, разве же нет? Поэтому я поправила подушку, села и взяла с тумбочки еще одну папку, которую притащил Лу.
Птичка чвякала на подоконнике. Я старалась на нее не смотреть. Пусть живет как знает, и нечего тут. Очередной доклад отдела снабжения был интереснее. Особенно когда я дошла до раздела с ветпрепаратами.
Нет, я ничего не имела против Вианны, совсем. Она хорошо выполняла свою работу. Но я смотрела на цифры и думала, что…
Я так напряженно думала, что встала с кровати, накинула халат и пошла в кабинет, где немедленно вернула компьютер из режима сна, а потом открыла файлы. Хм, пропадают животные? А может, дело не в животных, а Вианна просто куда-то продает препараты? Или как объяснить то, что в прошлом году их было закуплено гораздо больше?
Но тогда, сказала я себе, она должна была заказывать больше? Или это вызвало бы подозрения. А так она вроде бы заказывает меньше и никаких вопросов не возникает, главное – что у нее остается, ведь так? Нет, что-то не вяжется, больше или меньше, наверное, тут не главное, важно то, что они у нее вообще остаются! А ведь препараты имеют срок годности. И она их списывает. Так? Так…
А если она сама куда-то сплавляет зверей? А потом говорит, что очередная вышивица не пережила роды? Может такое быть? По опыту я знала – да. Еще и не так мухлевали недобросовестные передержки. Доходило то того, что у них было шесть одинаковых котов в тяжелом состоянии. Ну понятно, что кот был один, а казалось бы, как обратить внимание на то, что кто-то очень настоятельно требовал себе именно этого кота, когда только вчера отказывал, ссылаясь на то, что нет ни денег, ни рук, ни мест?
Ой, как же я… не люблю людей. Нет вообще ничего святого.
От праведного возмущения меня отвлек рев за окном. Такого я еще не слышала и побоялась, что некто сейчас схарчит птичку, а этого мне было вовсе не надо. Эндемик Павистрии, вымирающий вид! Я подбежала к окну и всмотрелась в ночь. Темно, ничего не видно, только чья-то спина медленно ползет по тому берегу речки и при этом ревет. Опять у кого-то брачный период. Но когда звери размножаются, вроде не думают о еде. Вон коты в марте какие тощие!
Рев прекратился. Я похлопала глазами. В воду, что ли, нырнул? Ну и пусть, главное мне туда случайно не ухнуть.
Естественно, вернулась я к себе только под утро и тут же уснула.
Снилась мне всякая ерунда. Коты, которых у меня в заповеднике оказалось почему-то невероятно много. Птички, которые лопали этих котов, и я отбивала их веником. А Дезмонд сидел на крыльце в короне и на все мои увещевания отговаривался, что не царское это дело. Я в итоге озверела и огрела веником и его, а потом проснулась.
Настроение у меня было ниже дна, в голове звенело, шевелиться не хотелось, а надо было. Дела сами себя не сделают. Потом я вспомнила про зверя, открыла окно… нет, никого, ничего, уплыл, наверное. Даже следов не осталось. Можно выйти и немного побегать по берегу. Авось не сожрут.
После завтрака я наведалась к волонтерам и осторожно намекнула на расширение стройки. Я ожидала некоторое возмущение, но оказалось, все только рады. Немного пересилив себя и пообщавшись на отвлеченные темы, я поняла, что для них работа у нас – это не только возможность накопить проекты в портфолио, но еще и бесплатный и полезный отпуск. Собственно, почему бы и нет? Природа, свежий воздух, кормят, дают энергию, можно столькому научиться. В общем, все были за, и Марго обещала встретиться вечером с Лу и обсудить в деталях проект.
До обеда я была занята и после обеда тоже. Столько дел, иногда вроде мелких, а оглянешься – уже вечер. И пусть у меня накопилась уже значительная сумма, а Люк показал, как отправить ее на мой банковский счет через специальный криптоключ на браслете, тратить мне ее было некуда, да и некогда. Я только считала, пока пила кофе, сколько смогу внести в кабалу, то есть в ипотеку. Да, если мне ее еще дадут, потому что – откуда у меня такие деньги?
– Как я смогу подтвердить легальность дохода? – огорошила я Дезмонда, не успел он войти. И судя по его виду, ночь у него выдалась не из простых. Мы с ним как две панды с кругами под глазами были. – Вот представьте, мне придется брать ипотеку – кредит такой на жилье. Работы у меня нет, а какая была – получала я там копейки. И тут я приношу хороший такой первый взнос. Мне только разборок с налоговой не хватало!
Дезмонд улыбнулся. Почему-то виновато.
– Леонид делал так… Покупал недорогой тур куда-нибудь за границу, а там пару раз заходил в казино. Понятно, что он ставил какие-то мелочи, может, даже и не выигрывал. Но об этом ведь знать необязательно?
– Ага, – протянула я, – а потом он просто платил налог. Да?
– Ну, наверное, – улыбнулся Дезмонд, – я не в курсе, как у вас что. Но мы можем вам предоставить любой документ, если понадобится.
– Спасибо, – буркнула я. – Сама сделаю.
Ой, хорошо, если он спишет это на то, что я вся в делах и заботе. Потому что… а что, собственно? Я в делах. Просто по уши.
– Я вчера забыл вам сказать, – произнес он так, как будто вообще ничего не было. А что было, собственно? Да ничего, никаких невест и бессонной ночи. – Пришло письмо, вы его, может быть, не заметили, я не отметил его как важное. На следующей неделе будет благотворительный бал.
– Что? – переспросила я. – А мы тут при чем?
– Ну как же? – улыбнулся Дезмонд и сел. Он еще улыбается, вот… зараза. – Светские леди и джентльмены танцуют, покупают всякую ерунду, выделяют средства на заповедник…
– Вот вы и поедете, – сказала я, потому что это же ужас. Бал? Люди? Танцы? Господи, танцы, что может быть ужаснее! Кто выдумал танцы, бесцеремонно нарушающие личное пространство?
– Я и бал? – засмеялся Дезмонд. – Я и танцевать не умею.
– Я тоже, – отрезала я. – И потом… ну… – Что бы придумать? – У меня нет ни платьев, ни туфель, и манерам я не обучена. Я же там опозорюсь. Эдвард хоть что-то знал.
Вот сейчас я и узнаю, ха-ха, правильны ли мои подозрения насчет его родства с королем.
– Чему-то меня, конечно, учили, – покачал головой Дезмонд, – но поверьте, танцы туда не входили. Светская беседа… Я ее поддержать могу, но благотворителям интереснее вы как администратор. Виктория, это часть вашей работы.
Вот тут он был, конечно же, прав. Я печально потыкалась в почту, нашла злополучное письмо. Прекрасно, и отвертеться никак не получится. И даже платье пришлют. Ну за что?
– Но… – я сглотнула. – Но вы же меня не оставите? Я же не поеду туда одна?
– Я бы рад, – пожал плечами Дезмонд. – Но я ваш заместитель. Когда вас нет, я выполняю ваши обязанности.
Что? Нет, мысль, которая у меня проскочила, была дельной, но слишком… предательской. Во-первых, ему ничего не помешало явиться за мной в наш мир лично и заповедник от этого не рухнул в тартарары. Во-вторых, возможно, не просто так ему нужно от меня на какое-то время избавиться?
Замести какие-нибудь следы?..
Глава девятнадцатая
Настроение у меня оказалось испорчено на несколько дней. К счастью, работа отвлекала, не давала «засохнуть», так сказать. Никогда не понимала людей, которые не работают, а тупо ноют. У тебя есть дело! Делай его! И сразу о всякой фигне думать некогда. А если она и не фигня, так тем более решать стоит быстрее.
Так что про бал я вспоминала только тогда, когда выдавалась свободная минутка. Вот потому я делала так, чтобы у меня не было этих свободных минут: заглянуть к тем, пойти туда, сделать то, проверить это. Или сюда еще можно нос свой сунуть, не помешает. Из-за моей бешеной деятельности мы начали строительство дополнительных складских помещений, к великому удовольствию Лу.
На этой волне продуктивности я выдала еще одну идею. Почему бы и нет? Натолкнула меня на мысль, как ни странно, Барбара. Я ведь приняла ее за посетителя? Отлично, посетители иногда к добру и процветанию. Ну и этот проклятый бал… Он, конечно, проклятый и глаза бы мои его не видели. Я же ни танцевать, ни красиво улыбаться не умею. Но его организовали, чтобы собирать деньги? Отлично. Значит, надо постараться, чтобы он эти деньги все-таки собрал.
Я поискала планы зоопарков. Но больше меня интересовали не местные зоопарки, а наши заповедники. Животные там живут в дикой среде, но к транспорту привыкли – сафари там всякие, фототуризм. А если использовать аэроники?..
– Вы с ума сошли! – Лицо Лилиан Амари было возмущенным, а глаза только что не выкатились из орбит прямо мне на клавиатуру. – Я понимаю вашу идею, но как вы себе представляете? А если животное начнет есть другое животное, как оно делает в дикой природе?
– Ну, – подумав, сказала я, – мы же сейчас учитываем, кто чей рацион питания. Естественно, мы не держим вместе хищника и его рацион, если этот рацион – исчезающий вид.
– Да я же не об этом! – взвыла Лилиан. Как-то она приняла близко к сердцу. – Что будет, если это увидят зрители?
– А что такого? Этим же зрителям сажают на плечи животных из Красной книги...
Мы померились взглядами. Кто бы сомневался, что совет попечителей обо всем узнает, когда в дело уже вмешалась полиция. Но особого возмущения у них это не вызвало, наоборот, вопреки моим опасениям, Лилиан Амари заявила для прессы, что это животное не из нашего заповедника. Я сначала думала, что это только для прессы, но нет, она и мне повторяла, что это не доказано и вообще.