В вышеизложенных политических событиях я принимал участие, как член «Совета московских совещаний», избранный в соетав его осенью 1917 года; в последовавших затем политических комбинациях, вплоть до весны 1919 года, я никакого участия уже не принимал. Между тем за этот период образовались и «Нац. центр», и «Союз возрождения» – организации, которые и взяли на себя задачу служить политической базой при осуществлении вышеупомянутого плана борьбы с Германией.
Стал образовываться Восточный фронт, осуществляться блокада центра России. Принятые решения, сулившие «Центру» самые ужасные лишения, вызвали тем самым перенесение политической работы из Москвы на окраины, куда и стали уезжать главные руководители указанных мной организаций, а затем начался и массовый отлив из Москвы общественных сил. Какие задачи ставили себе в это время в Москве «Нац. центр» и «Союз возрождения», я не знаю, так как не имел повода входить в какой-либо контакт с этими группами. Этот третий этап в развитии интересующего нас процесса главным образом и определил программу и тактику «Нац. центра» и «Союза возрождения». Из газет известно, что официальные представители этих организаций принимали участие в образовании заволжской директории, политического совещания при верховном командовании Добровольческой армии на Юге, в разнообразных совещаниях с союзниками в Крыму, Одессе и Яссах. К этому же периоду относится и декларация «Национального центра», о факте существования каковой я узнал позднее уже в «Тактическом центре», но самый текст которой так и остался мне неизвестным.
Новая попытка к расширению общественного фронта была сделана в связи с появлением в «Известиях ВЦИК» радио о конференции на Принцевых островах. К «Совету московских совещаний» обратились представители «Нац. центра» с предложением присоединиться к заявлению, адресуемому державами Согласия по поводу этого радио. Я совершенно не помню содержания этого документа; помню только, что нам сообщалось о тех больших затруднениях, с которыми текст заявления был установлен «Нац. центром» по соглашению с «Союзом возрождения», и что «Совету московских совещаний» остается лишь или дать, или не давать своей подписи. «Совет московских совещаний», не принимавший никакого участия в обсуждении текста, решительно отказался присоединиться к этому заявлению. Имело ли место в конце концов что-либо по поводу этого радио, я не знаю. Позднее, приблизительно в марте или апреле 1919 года, «Совету московских совещаний» было доложено Дм. Митр. Щепкиным о новом обращении к нему Ник. Ник. Щепкина с предложением обсудить вопрос о желательности сделать попытку достигнуть некоторого, более общего тактического соглашения между «Нац. Центром», «Союзом возрождения» и «Советом московских совещаний», что, с одной стороны, вызывается, как говорил Ник. Ник. Щепкин, настояниями военной организации, связанной с «Нац. центром», с другой – событиями в Сибири, где образовавшееся Всероссийское правительство Вологодского передало власть «верховного правителя» государства адмиралу Колчаку, причем сообщалось, что эта политическая конъюнктура поддерживается там группами, аналогичными тем, которые в Москве объединяются НЦ, СВ и CMC, а что на Юге такого соглашения еще не достигнуто, наблюдается значительный разброд политических течений, почему и желательно выяснить, каковы настроения в среде московских группировок. Вот, собственно, с этого момента и начинается четвертый этап в развитии политических группировок, приведший к образованию в Москве в апреле 1919 года так называемого «Тактического центра».
CMC по поводу состоявшегося к нему обращения уполномочил Дм. Митр. Щепкина и меня принять участие в совместном с представителями НЦ и СВ обсуждении той платформы, на которой могло бы состояться соглашение, подчеркнув, что, высказываясь вообще за желательность соглашения, «Совет» действует вне всякой связи с настояниями каких-либо военных организаций, а исключительно преследует общегосударственные интересы, так как считает, что лишь при возможно более широком объединении всех государственно мыслящих элементов страны возможно ее возрождение, каковое объединение всегда и было основной задачей «Совета».
На состоявшихся затем совещаниях членов НЦ, СВ и CMC, из которых я был лишь на одном, выяснилось, что соглашение, по-видимому, невозможно, так как сознание его необходимости еще недостаточно созрело. Все признавали необходимость соглашения, все указывали, что недопустима разноголосица по основным вопросам текущего исторического момента, но когда обсуждение касалось пути, который надлежит избрать для восстановления государственного единства России и возрождения ее из переживаемой общей разрухи, то каждая из представленных на совещании групп, считая свои мнения единственно правильными и не допуская возможности других путей, не желала идти на какие-либо взаимные уступки. Если представители СВ не говорили об Учредительном собрании прежнего состава, то ими указывалось на необходимость Учредительного собрания как лозунга, которому все остальные должны быть подчинены. Немедленное восстановление органов местного самоуправления для осуществления ими всей полноты власти на местах противопоставлялось ими предлагаемой другими «Совету московских совещаний» системе назначения нужных органов власти; директория как организация власти до момента созыва Учредительного собрания выяснилась более приемлемой, чем создавшаяся в Сибири конъюнктура с «верховным правителем» во главе. Представители НЦ, высказываясь за единоличную, диктаториального характера власть и за созыв ею Национального собрания, возражали против Учредительного собрания; и в том и в другом их мнения совпадали с мнениями представителей CMC, но, с другой стороны, они не могли согласиться с выдвигавшейся представителями CMC необходимостью декларирования этой диктаторской власти и проведения ею целого ряда общегосударственных мероприятий, которые имели бы целью восстановление в стране элементарных условий порядка и установление социального мира путем разрешения неотложных социальных вопросов; земельного, взаимоотношений труда и капитала и других. И, как я уже сказал, первые попытки найти общий язык для формулировки тактической платформы окончились неудачно.
Однако обсуждение поднятых вопросов продолжалось, но подробности мне неизвестны, так как в имевших место переговорах принимал участие от CMC Дм. Митр. Щепкин.
Наконец все-таки выяснилась возможность соглашения всех трех вышеназванных групп на следующей самой общей платформе: восстановление государственного единства России; Национальное собрание, долженствующее разрешить вопрос о форме правления; единоличная, диктаториального[131] характера военная власть, как необходимая переходная форма власти, восстанавливающая в стране элементарные условия порядка и разрешающая на основе признаваемого права личной собственности ряд неотложных мероприятий общегосударственного характера.
CMC нашел возможным на основе вышеизложенной платформы войти в тактическое соглашение и избрал в состав имевшего образоваться «Центра» Дм. Митр. Щепкина и меня. При образовании «Центра» на предварительных совещаниях было решено, что вступающие в тактическое соглашение группы сохраняют свою полную самостоятельность и организационную обособленность. Таким образом, в апреле 1919 года сформировался так называемый «Тактический центр» в составе шести лиц, избранных НЦ, СВ и CMC: Ник. Ник. Щепкин, С. П. Мельгунов, О. П. Герасимов, кн. С. Е. Трубецкой, Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев.
Переходя, далее, к характеристике «Тактического центра», я полагаю, что лучше всего сделать это, указав те вопросы, которые при моем участии обсуждались им. Но прежде чем сделать это, отмечу лишь несколько общих, характеризующих «Тактический центр», обстоятельств.
Во-первых, «Тактический центр» за все время существования никаких денежных средств не имел в своем распоряжении. Каждая из вошедших в соглашение организаций, сохраняя свою самостоятельность, сохраняла и полную обособленность касс и право по собственному исключительно усмотрению расходовать имевшиеся у нее средства. Ввиду этого обстоятельства «Тактический центр» никаких финансовых вопросов не обсуждал и распределением денежных средств не занимался. Во-вторых, будучи совершенно почти лишен информации о том, что делается за рубежом РСФСР, «Тактический центр» не мог координировать свои решения с теми, которые принимались аналогичными ему организациями, находящимися за этим рубежом, почему работа его шла самостоятельно, на основании учета тех политических течений и настроений, которые были представлены в Москве. Иными словами, «Тактический центр» не может рассматриваться ни как орган, руководящий директивами, получаемыми извне, ни как «Центр», со своей стороны руководящий зарубежными выступлениями родственных ему групп. Наконец, созданный исключительно в целях тактического согласования мнений московских политических групп, орган этот не играл какой-либо распорядительно-исполнительной роли, вопросы такого рода, если они и были, то каждая организация их обсуждала и решала совершенно самостоятельно у себя. С другой стороны, некоторые вопросы, возникавшие в «Центре», до принятия по ним решения откладывались для предварительного обсуждения каждой организацией.
За сделанными замечаниями общего характера перечислю те вопросы, которые были предметом обсуждения «Тактического центра» на тех же заседаниях – пяти или шести, на которых я принимал участие. Заседания эти созывались нерегулярно, созывал их Ник. Ник. Щепкин в зависимости от того, когда у него имелись вопросы, подлежащие совместному обсуждению.
Как я уже сказал выше, в основу состоявшегося соглашения была положена программа, формулированная чрезвычайно кратко и в самых общих чертах; «Тактический центр» и был занят главным образом установлением деталей этой платформы, ее развитием. Необходимо было прежде всего договориться о согласном понимании взаимоотношений лица, облеченного диктаториального характера властью, и правительства. После продолжительного обсуждения было решено, что до того времени, когда Национальное собрание определит форму правления и установится соответствующий государственный порядок, нет нужды в создании какого-либо временного правительства. Вся полнота власти в переходный период должна быть сосредоточена в руках одного лица, который по своему усмотрению, руководствуясь исключительно деловыми соображениями, а не указаниями каких-либо партий или групп, назначает и увольняет министерство, которое по его одобрению и осуществляет нужные государственные мероприятия. Так был разрешен вопрос о центральной власти. Далее обсуждался вопрос: тактически правильно ли и целесообразно ли назначение выборов в органы местного самоуправления в период еще продолжающихся военных действий и не следовало ли бы впредь до установления нормального общегосударственного порядка прибегнуть к назначению всех необходимых органов гражданского управления. Вопрос был решен положительно в смысле назначаемости. В связи с только что указанным вопросом «Тактический центр» обменялся мнениями о возможности восстановления в правах каких бы то ни было ранее избранных органов местного самоуправления, как существовавших до революции, так и избранных при Временном правительстве. По этому поводу совершенно единодушно было решено, что нигде, ни при каких условиях подобное восстановление не может иметь место, как за истечением полномочий избранных в свое время лиц, так и за совершенно изменившимися условиями сравнительно с тем временем, когда происходили выборы.