На другое утро Дэдлей встал очень рано; он намеревался повидаться с Кингтоном и вместе с ним составить план перевезения Филли в другое место; кроме того, он решил удалить от нее Ламберта, так как имел предчувствие, что этот человек опасен для него.
Он только что сел на лошадь, как услышал звонок у ворот парка. Поэтому он быстро проехал по аллее и спрятался за кусты, наблюдая за тем, что происходило у ворот. Ламберт полуоткрыл маленькое окошечко, для того чтобы удостовериться, кто звонит, и затем поднял тяжелый крюк, на который запирал ворота. По-видимому, звонивший был своим человеком в Кэнморе, иначе Ламберт должен был бы доложить владельцу замка о прибытии постороннего лица и получить от него соответствующее распоряжение.
Дэдлей решил, что сейчас войдет Кингтон, но, к своему величайшему изумлению, услышал голос Сэррея. Рука Лейстера невольно схватилась за кинжал, как бы готовясь к обороне.
Каким образом явился в Кэнмор Сэррей, и почему Ламберт впустил сюда человека, который известен ему как заведомый враг его господина?
Лейстер весь задрожал от негодования, но в следующий же момент его подозрения в известной мере рассеялись. Ворота были снабжены помимо крюка еще и цепью, которая мешала приезжему войти в парк.
– Откройте, пожалуйста, – обратился Сэррей к Ламберту, – мне необходимо поговорить с вами.
– Я не могу исполнить ваше желание, – возразил Ламберт, – вход в замок воспрещен посторонним, а в особенности тем лицам, которые пытались насильно вторгнуться в Кэнмор. К тому же ворота полуоткрыты, так что я могу говорить с вами, о чем вам угодно.
– Ну, как хотите, – проговорил Сэррей, – только должен вам сказать, что эти вечно закрытые двери внушают подозрение о том, что в замке происходит нечто такое, что боится огласки. Я пришел к вам затем, чтобы потребовать от вас указаний, куда девался Вальтер Брай. Мой друг остановился в этой местности и внезапно исчез куда-то. Скажите, видели ли вы его и что вы о нем знаете? Я требую положительного ответа, иначе мне придется осадить замок и королевские войска насильно откроют ворота.
– Ваша угроза доказывает, что вы пришли сюда не с дружеской целью. Насколько мне известно, вы осведомлены о той причине, которая заставляет лорда Лейстера закрывать двери замка для всех посторонних, – ответил Ламберт. – Если же вы действительно пользуетесь таким влиянием, что можете окружить войсками поместье верного слуги королевы, то, конечно, не вам, а лорду Лейстеру придется обратиться к правосудию!
– Вы меня не так поняли, сэр, – возразил Сэррей. – Наоборот, я не хочу прибегать к тем мерам, которые могут открыть тайну лорда Лейстера, поэтому я и обращаюсь к вам с просьбой сообщить мне все, что вы знаете о судьбе моего друга. Я знаю наверно, что Вальтер Брай остановился здесь и что у него не было никакого основания уезжать отсюда. Его внезапное исчезновение заставляет меня предполагать, что у него имеется враг в этой местности, и я думаю, что этот враг – не кто иной, как вы.
– Вы заблуждаетесь, – проговорил Ламберт, – у меня нет никакой причины ненавидеть сэра Брая, что же касается моего господина, то он отдал мне строгий приказ вежливо отказать сэру Браю в приеме, если он пожелает посетить замок. Этого пока не случилось.
– Ты лжешь, несчастный! – воскликнул Сэррей. – Я знаю, что ты говорил с ним!
– Говорил ли я с сэром Браем или нет, это для вас безразлично, – возразил Ламберт. – Вы можете удовлетвориться моим уверением, что сэр Брай даже не входил в парк Кэнмора. Куда он отправился и где находится теперь, мне совершенно неизвестно.
– Ах, ты, значит, говорил с ним, а между тем только что отрицал это! – не помня себя от негодования, крикнул Сэррей. – Сознавайся сейчас же, запер ли ты его в замке или, может быть, даже убил? Клянусь тебе спасением своей души, что ты мне ответишь за Вальтера Брая собственной головой! Если он еще не убит, а только заперт, то освободи его; за это я щедро заплачу тебе и заступлюсь за тебя пред твоим господином.
– Я – не убийца, – с чувством собственного достоинства ответил Ламберт, – а замок Кэнмор – не темница. Мне не в чем сознаваться. Но не советую вам прибегать к исполнению своей угрозы; вы этим только совершенно напрасно возбудите гнев лорда Лейстера. Клянусь вам, что над сэром Браем не было сделано никакого насилия.
– Точно так же, как и над обесчещенной женщиной! – задыхаясь от гнева, прохрипел Сэррей и, схватив Ламберта за воротник, направил кинжал к его груди. – Открой сейчас же ворота и повинуйся, иначе смерть тебе!
Ламберт, не ожидавший такого внезапного нападения, растерялся и даже не вынул оружия для защиты.
Лейстер быстро помчался на помощь Ламберту и успел приехать раньше, чем Сэррей успел перерубить цепь снаружи.
– Что это значит, милорд Сэррей? – резко спросил он. – Вы осмеливаетесь насильно врываться в мой замок?
Он выхватил свой меч и занес его над Сэрреем, последний же был ошеломлен неожиданным появлением Лейстера и потому опустил свой кинжал, причем его рука, державшая Ламберта, непроизвольно разжалась. Однако, несколько оправившись, Сэррей произнес:
– Да, я возьму приступом ваш замок, если не получу удовлетворительного ответа на свой вопрос. Вы подслушали наш разговор и потому потрудитесь сообщить мне, где находится Вальтер Брай. Отвечайте, иначе, по первому знаку с моей стороны, мой оруженосец отправится к лорду Бэрлею за помощью, а королева рассудит нас и выскажет свое мнение по поводу тайны кэнморского замка.
– Что ж, совершите клятвопреступление, милорд Сэррей! – холодно возразил Лейстер. – Ведь вы, кажется, клялись своей честью, что будете молчать? Жалуйтесь королеве, и мы увидим, как она отнесется к жалобе нарушителя данного слова.
– К тому же государственного преступника! – внезапно раздался чей-то голос, и позади Сэррея выросла фигура Кингтона с поднятым вверх мечом. – Позвольте, ваше сиятельство, арестовать человека, который нарушает мир в стране и выступал в Шотландии вместе с католиками против солдат ее величества, королевы Елизаветы.
– Обезоружьте его, Кингтон, он хотел убить моего управляющего Ламберта, – распорядился Лейстер. – Ламберт, снимите цепь и поспешите на помощь к Кингтону.
Сэррей старался уклониться от нападения камердинера графа; в это время ворота открылись и мечи Лейстера и Ламберта сверкнули пред его глазами.
– Сдавайтесь! – крикнул Дэдлей. – Иначе вам грозит смерть!
– Я предпочитаю умереть, чем быть вашим пленником! – возразил Сэррей и, прислонившись спиной к дереву, храбро смотрел на своих трех противников.
Кингтон занес свой меч над головой Сэррея, но Лейстер парировал этот удар. В нем проснулось чувство привязанности к старому другу, и он решил, что будет лучше, если он пощадит Сэррея, чем отягчит свою совесть убийством человека, который был когда-то его товарищем.
– Не убивайте его, Кингтон! – воскликнул Дэдлей. – Дарую вам жизнь, милорд Сэррей, в память нашей прежней дружбы. Прощаю вам ваще позорное предположение; оно служит ясным доказательством того, до какого ослепления довела вас ваша ненависть ко мне. Вы свободны. Пойдите теперь к королеве и, в благодарность за дарованную вам жизнь, откройте ей мою тайну, и тогда вам не трудно будет уничтожить меня. Скажите Елизавете, что я женился по любви, прежде чем мог заподозрить, что она удостоит меня своим расположением. Передайте ее величеству, что я предпочитаю сделаться жертвой ее мщения, чем пролить кровь человека, который был раньше для меня братом.
Кингтон с недовольным видом покачал головой; он нашел, что Лейстер поступает глупо. Нужно было воспользоваться благоприятным обстоятельством и отделаться от врага, а не поражать его своим великодушием. Ламберт, напротив, с чувством глубокого уважения взглянул на графа Лейстера. Его сомнения начали рассеиваться. Если бы его господин хотел действительно изменить Филли, он не пощадил бы Сэррея.
Что касается Роберта, то он был растроган и сконфужен. Он был неспособен видеть заднюю мысль в поступке прежнего товарища и всецело приписал свое спасение его великодушию.
– Я не буду жаловаться на вас, милорд Лейстер, – ответил Сэррей, вкладывая меч в ножны. – Если бы этот человек, – прибавил он, указывая на Ламберта, – сразу сказал мне, что вы сдержали свое слово, у меня даже и не явилось бы подозрения, что с Браем случилось что-нибудь нехорошее. Ведь Брай хотел только убедиться, счастлива ли Филли, и отомстить за нее, если вы изменили ей. Но раз вы верны Филли, то не может быть никаких сомнений в ее счастье. Я вернусь в Шотландию, как только разыщу своего друга. Вам больше нечего опасаться ни его, ни меня.
Сэррей поклонился, бросил Ламберту свой кошелек и скрылся в чаще леса.
– Никто не упрекнул бы вас, ваше сиятельство, если бы вы не отклонили моего удара, – прошептал Кингтон, наклоняясь к Лейстеру, в то время как Ламберт запирал ворота. – Вы избавились бы от подозрительного врага, а теперь дай бог, чтобы вам не пришлось раскаяться в своем великодушии.
– Характер лорда Сэррея служит мне ручательством, что я не пожалею о своем поступке! – возразил Лейстер. – Но необходимо отыскать другое место пребывания для леди, – продолжал он, когда вошел в замок вместе с Кингтоном, оставив Ламберта в парке, – во-первых, ее нужно поместить так, чтобы не было возможности отыскать ее; а, во-вторых, мне хотелось бы оградить леди от внушений Ламберта. Этот человек более предан ей, чем мне.
– Он уже изменил вам, ваше сиятельство, – вкрадчиво заметил Кингтон. – Сэр Брай узнал от него, что запись о вашем бракосочетании исчезла из церковных книг, а Ламберт будет до тех пор предан вам, пока вы останетесь верны вашей супруге.
– Следовательно, это будет всегда, – уверенно проговорил Дэдлей. – Но я не могу допустить, чтобы кто-нибудь из моих слуг осмеливался критиковать мои поступки и недоверчиво следить за мной. Да, графиня должна уехать отсюда! Ламберт подслушивает у всех дверей и не выпускает из виду ни одного моего шага.
– Я уже приготовил, ваше сиятельство, – сообщил Кингтон. – Есть безопасное и приличное помещение для вашей супруги. Если ей угодно, она может сегодня же переехать отсюда.