– Миледи, меня зовут Георг Дуглас; я – внук владельца замка.
Минутная иллюзия Марии исчезла; имя Дугласа прозвучало для нее неприятно, и она, холодно отвернувшись от пажа, сказала:
– Делайте то, что вам приказано!
Георг Дуглас заметил перемену в настроении королевы; тень печали скользнула по его прекрасному лицу, а взор с мольбой остановился на гневном лице королевы. Она, казалось, не замечала этого, но от ее дам это не утаилось. Георг снова поклонился и пошел впереди.
На переезд придворного штата Марии, если так можно назвать лиц, сопровождавших ее, не потребовалось много времени; он состоял лишь в том, что все эти женщины покинули прежние комнаты и переселились в новые; правда, последние тоже мало отличались королевским убранством, однако были обставлены с удобствами, какие только возможны в шотландском замке.
Мария была очень довольна такой переменой обстановки и всю остальную часть дня провела со своими дамами в хлопотах по устройству своего нового обиталища. К вечеру только отправилась она на прогулку по большому, несколько запущенному саду.
Георг Дуглас, прислуживавший Марии у стола и бессменно дежуривший в передней в ожидании ее приказаний, последовал за дамами в сад.
До этого момента на него обращали мало внимания; но тут Мария как бы оглянулась на него и сказала:
– Я вспомнила об Инч-Магоме, потому что этот новый охранитель невольно напомнил Сэррея.
При этих словах Мария Сэйтон побледнела, а ее сестра Джен смутилась; обе они потупили взоры.
– Ваше величество, вы изволили произнести имя, которое у всех нас еще очень живо в памяти, – сказала Мария Флеминг, – бывший паж, а нынешний лорд Сэррей, наделал нам много забот.
– Что касается меня, – сказала Мария Стюарт, – то я желала бы, чтобы Сэррей был здесь; я доверилась бы ему и убеждена, что мне недолго пришлось бы изнывать в таком недостойном заключении.
Дамы ничего не ответили ей, так как эти слова смутили их. Кроме того, была еще и другая причина. Паж, очевидно, слышал слова королевы и быстро приблизился к ней. Это напомнило Марии, что она находится под надзором; она гневно посмотрела на пажа и недовольным тоном обратилась к своим спутницам:
– Вернемся обратно в замок!
Общество возвратилось в свое новое обиталище. Паж остался в передней.
Так неожиданно завершившаяся прогулка, по-видимому, испортила расположение духа Марии, и она, не скрывая, высказала это, Флеминг заметила на это, что едва ли у пажа было какое-либо намерение выслеживать и что, наоборот, им, по ее мнению, руководили совсем другие намерения.
– В самом деле, ты так думаешь? – живо произнесла Мария. – Я слишком часто ошибалась и полагаю, что и ты ошибаешься.
– Ваше величество, и я заметила то же самое! – сказала Джен Сэйтон.
– И я также! – прибавила Мария Бейтон.
– Позовите мне пажа! – приказала королева.
Флеминг, дежурная дама, позвала Георга Дугласа и по знаку королевы снова удалилась.
– Сэр, дайте мне стакан воды! – обратилась к нему Мария.
Паж удалился и вскоре возвратился. Подавая воду на серебряном подносе, он опустился на колено перед королевой, и его руки дрожали до такой степени, что стакану с водой грозила опасность опрокинуться.
Принимая воду, Мария улыбнулась, заглянула в открытое лицо юноши и спросила.
– Что с вами, сэр? Вам неудобно так стоять… Встаньте! Вы больны?
– Нет, ваше величество, я здоров, – сказал Георг.
– Если вы нездоровы, я охотно избавлю вас от услуг; мне нет удовольствия заставлять кого-нибудь страдать из-за меня понапрасну.
– О, если бы я мог пострадать за вас! – порывисто воскликнул юноша.
Мария печально улыбнулась.
– Ваше величество, – продолжал Георг, – там, в саду, вы выразили желание иметь поблизости человека, который мог бы спасти вас; кроме лорда Сэррея, найдутся и другие люди, готовые возвратить вам свободу.
При этих словах молодого человека лицо Марии прояснилось; со времени ее пребывания в Лохлевине впервые посторонний человек выражал ей действительное участие и подавал некоторую надежду на освобождение из ее печального положения при помощи приверженцев и преданных подданных.
Королева улыбнулась юноше еще более ободряюще и промолвила:
– И одним из таких людей могли бы быть вы, внук человека, который приставлен охранять меня и который взял на себя такую противозаконную роль?
– Ваше величество, – ответил Георг, – я прежде всего – подданный и верный слуга моей королевы. Подозрение, которое вы выказали и которое до сих пор еще не исчезло, причинило мне глубокую печаль и страдание.
– О, я могла бы рассказать вам о многом, что дало мне повод быть недоверчивой, без отношения даже к тому, что вы состоите в родственных отношениях с владельцем этого замка. Я совсем не желала оскорбить вас и могу уверить, что почувствовала расположение к вам, с тех пор как узнала вас.
При этих словах Мария протянула юноше руку; тот поспешно схватил ее и поцеловал с несколько большим жаром, чем то дозволяло его положение. Однако королева отнеслась к этому снисходительно.
– Ваше величество! – воскликнул молодой человек. – Ваши слова сделали меня счастливейшим из смертных; теперь позвольте сообщить вам нечто могущее иметь интерес для вас.
– Говорите, я сгораю нетерпением узнать, что случилось, где находится мой супруг?
– В Дэнбаре, окруженный войском, под предводительством лэрда Киркэльди Гранжа.
– Он раскается в этом! – порывисто воскликнула Мария. – Но мне говорили о вещах, которые сильно беспокоят меня; что знаете вы об этом?
– Позвольте мне умолчать о насмешках и злословии и разрешите говорить только о том, что может обрадовать вас.
– Разве может быть что-либо радостное?
– Да! Лэрды Сэйтон и Гамильтон собрали близ Дэмбертона всех преданных вам людей и образовали войско; недостает только вашего присутствия, чтобы выступить против мятежников.
– Моего присутствия? Но как я могу попасть туда, как уйти из этого замка? – оживленно воскликнула Мария.
– При моем содействии, ваше величество, и если пожелаете, то не далее как в следующую ночь.
– Чем скорее, тем лучше! Однако что же вы хотите предпринять для этой цели?
– Завтра вечером позади парка будет ждать вас лодка. Лучше всего было бы никого не посвящать в это дело, самое большее – одну из ваших дам. Я буду ждать вас с лошадьми на другом берегу и постараюсь доставить вас в Ниддрин, где вы будете в безопасности.
– Разве вы состоите в сношениях с моими приверженцами?
– Да! Я уже освободил бы вас, если бы продолжались прежние обстоятельства. Благоприятный случай облегчает мою задачу, но нужно использовать его как можно скорее.
– Да, да, вы правы! – сказала королева. – Только бы прочь отсюда, а какими путями – это безразлично. А лодочник посвящен в это дело?
– Нет, это было бы рискованно; я сообщу ему только, что женщины из замка хотят отправиться за покупками в Кинрос, – этого для него достаточно, вас же я прошу в точности придерживаться этого показания.
– Хорошо, я буду готова к условленному времени!
Мария еще раз протянула юноше руку для поцелуя, а затем дала ему знак удалиться.
На следующий день Мария отдыхала после обеда в течение нескольких часов, а затем пожелала одеться в платье из плотного бархата и в полусапожки из оленьей кожи, объясняя свой туалет тем, что, несмотря на дурную погоду, желает совершить продолжительную прогулку в парке. Чтобы не подвергать неприятной погоде всех своих дам, она решила избрать себе в спутницы одну только Марию Сэйтон. В заключение она распорядилась, чтобы ее не искали, если вечером она не явится своевременно домой.
Ее приближенным дамам нетрудно было догадаться о значении такого распоряжения, но ни одна из них не решилась высказаться, и все подчинились приказанию королевы. Мария Сэйтон также надела платье из плотной материи, и после ужина королева в ее сопровождении отправилась в парк. Георг Дуглас попросил у королевы отпуска и тотчас же после обеда покинул замок.
Королева и леди Сэйтон поспешно направились к озеру, примыкавшему к парку, и когда сквозь ветви заблистала зеркальная поверхность воды, Мария Стюарт замедлила шаги и обратилась с улыбкой к своей спутнице:
– Мария, ты, вероятно, догадываешься о цели нашей прогулки?
– Догадываюсь, ваше величество, – ответила леди Сэйтон, – и удивляюсь, что так внезапно представился случай для бегства. Не ловушка ли это?
– Нет, милая моя; быть может, наше бегство будет неудачно, но во всяком случае это не ловушка со стороны того, кто подготовил его. Ты была не права, заподозрив милого Дугласа, равно как и я. Он проводит нас к твоему брату. Последний находится в сношениях с Гамильтоном, и они решили поднять наши знамена против мятежников; поэтому-то я и избрала тебя в спутницы. Посмотрим, есть ли на берегу лодочник, который должен переправить нас на ту сторону.
Мария Сэйтон ничего не ответила. Да королева, казалось, и не ждала ответа; она быстро направилась к берегу озера и, лишь только вышла из-за кустов, увидела лодку и двоих мужчин, очевидно поджидавших кого-то. Мария, в сопровождении своей фрейлины, подошла к ним, и они, по-видимому, намеревались принять их без всяких дальнейших вопросов. Обе дамы также молчали; они заняли приготовленные для них места в лодке, и лодочник отчалил.
Был июньский вечер, когда, несмотря на поздний час, достаточно еще светло. При внимательном наблюдении со стороны замка легко можно было заметить удалявшуюся лодку. Но, очевидно, никто не следил. Лодка находилась уже на половине дороги между Лохлевином и Кинросом и бегство можно было считать удавшимся, как вдруг Мария сняла с руки перчатку и внимание лодочника было привлечено необычайной белизной, нежностью и красотой ее руки. Он изумился.
Кроме дорожных костюмов, на обеих дамах были шляпы со спущенными черными вуалями, плотно закрывавшими их лица; никто из них не проронил ни слова.
– Клянусь Богом! – воскликнул лодочник. – Это не служанки, которые нанимали нас для переезда в Кинрос! Эта рука не может принадлежать шотландской простолюдинке. Леди, я попрошу вас открыть лицо, хотя бы это было лишь для того, чтобы полюбоваться вашей красотой.