Сзади послышался шум шагов; лэрд быстро обернулся.
Появился слуга и монотонно доложил:
– Там пришел мальчик; он хочет поговорить с вами, милорд!
– Прикажи оседлать двух лошадей для нас обоих, – ответил ему лэрд, – через час или два мы отправимся верхом на прогулку, ночь стоит дивная! Подожди меня с остальными у портала, а теперь пошли пока мальчишку.
Мак-Келли вышел из комнаты, а сейчас же вслед за этим в комнате появился маленький оборванец, весь вид которого говорил, что сегодня, как и обыкновенно, он перенес всю непогоду под открытым небом и что он принадлежит к тому классу людей, которые утром никогда не знают, где им удастся вечером преклонить голову.
– Ну? – коротко спросил его лэрд.
– Гостиница «Фламинго», – ответил юнец.
Лэрд бросил мальчишке монету; тот поймал ее на лету ртом и немедленно исчез.
Лурган прицепил шпагу, вышел из комнаты, спустился по лестнице, не говоря ни слова своим слугам, вышел на улицу и молча пошел по направлению к городским воротам.
Мак-Келли и трое других слуг, вооруженные ружьями, следовали за ним в расстоянии двадцати шагов.
Дорога, по которой шел лэрд Лурган, вела мимо сигнальной горы через предместье к другому предместью Белфаста.
Наконец лэрд остановился перед многоэтажным особняком; большие окна нижнего этажа были ярко освещены, и так как они не были занавешены шторами, то можно было отлично видеть внутренность салона.
К лэрду подошел привратник.
– Ладно! – сказал Лурган, не дожидаясь его доклада. – Можешь идти, а вы там, подойдите поближе!
Привратник ушел, а подозванные слуги подошли ближе.
– Видите вы там человека? – спросил лэрд. – Хорошо! Так заметьте его себе получше. Его надо пристрелить, как только он выйдет из дома, встаньте так, чтобы он не мог ускользнуть от вас!
Слуги отошли назад и рассеялись по улице, а Лурган принялся расхаживать по ней взад и вперед.
Через некоторое время к набережной пристала лодка; оттуда вышел человек и направился к гостинице «Фламинго».
Лэрд остановился под окнами. Он видел с улицы, как новоприбывший подошел к объекту преследования и наблюдения лэрда и стал, видимо, что-то докладывать ему. Их разговор скоро был окончен; новоприбывший откланялся и ушел; выйдя из подъезда, он направился к своей лодке, в которой и уехал.
Становилось все темнее и темнее; скоро стало почти невозможно различить силуэты людей, находившихся на улице, но лэрд все продолжал ходить взад и вперед под окнами.
– Нет, мой план не годится, и я должен изменить его! – пробормотал он наконец, после чего подошел к Мак-Келли, занимавшему один из самых близких к гостинице постов, и сказал ему: – Пошли ко мне Оуэна, а сам с остальными отодвинься назад. Если понадобится, то моментально являйся к нам на помощь.
Мак-Келли молча повиновался, и не прошло нескольких секунд, как перед лэрдом появился позванный слуга.
– Этот субъект ускользает от нас, – сказал Лурган Оуэну, – приглядись к нему!.. Вот тот, самый высокий. Прицелься вернее и пристрели его отсюда, а потом немедленно беги туда, где спрятаны в засаде остальные трое.
Оуэн кивнул головой и взял ружье на прицел, лэрд скрылся под воротами ближайшего дома.
Прошло минут пять-шесть, вдруг раздался звук выстрела, за которым последовал звон разбитых окон, и из салона на улицу понеслись крики о помощи. Оуэн моментально выскочил из освещенного места и скрылся во мраке ночи. Одно за другим в соседних домах стали открываться окна и показываться головы.
Теперь с улицы уже не было видно высокого человека, по комнате же бегали несколько человек с озабоченным выражением лица, одни подбежали к окнам, другие выбежали за дверь; все быстро говорили что-то и оживленно жестикулировали, но никто не пустился преследовать убийцу, бесследно скрывшегося в ночную тень.
Через пять минут улица снова погрузилась в полнейшую тишину и мрак, так как опущенные шторы завесили теперь окна салона, а из гостиницы поспешно выбежал маленький мальчуган, очевидно посланный в поиски за врачом.
Лурган заметил все это смятение и пробормотал:
– Ладно! Оуэн попал, а как он умеет попадать – это я хорошо знаю! Прекрасная Эсфирь, ради меня вам не придется носить траур, но завтра вам, пожалуй, придется одеться в него, даже если сэр Спитта и примирится с подобной экстравагантной страстью!
Лэрд покинул свой наблюдательный пост и спокойно пошел по улице.
Вернувшись к себе домой, он на скорую руку переоделся в охотничий костюм, затем немедленно вскочил в седло приготовленной для него лошади и в сопровождении слуги отправился в город.
А в это время в гостинице «Фламинго» призванный врач перевязывал раны капитана Босвеля, предательски раненного из-за угла.
Глава тридцать вторая. Пират королевской крови
Едва ли нужно объяснять те отношения, в которых находился Босвель к вышеописанным событиям и лицам. Когда-то, заброшенный случаем в Ирландию, Босвель познакомился с молоденькой девушкой, которая сразу влюбилась в него. Босвель завязал с ней интрижку и завел ее достаточно далеко; но он все время смотрел на это как на забаву, и когда по принуждению родителей любимая девушка должна была выйти замуж за ненавистного человека, который даже не подозревал, что молодая супруга обманула его, то Босвель покинул ее. Впрочем, из разговора леди Лондондэри мы видели, что Босвель видался с ней и после ее брака, а теперь появился в тот момент, когда мнимый отец Эсфири задумал выдать ее замуж.
Заподозрил ли в нем супруга шотландской королевы лэрд Лурган, обративший внимание на имя «Босвель», это мы наверное сказать не можем; во всяком случае, в доме губернатора в этом направлении не возникало ни малейших подозрений. Но поражение Босвеля в гостинице вскоре же привело к открытию его истинного звания и ко многим другим важным последствиям. Впрочем, ранее того, как мы перейдем к ним, нам необходимо проследить за лэрдом Лурганом на охоте, куда он был приглашен лэрдом Бэллинэгемом.
Главным имением последнего было Бэллинэгем; оно было расположено в двух часах пути от реки Ларгана и, несмотря на огромную задолженность владельца, имело еще очень внушительный вид.
Господский дом был в два этажа с верандой и двумя балконами; по обеим его сторонам были расположены обширные постройки, а за ними находилась жалкая деревушка; вдали, слева от парка, окружавшего поместье, на самой равнине виднелось несколько хижин. Когда-то Бэллинэгемы были очень богаты и вели свой род от королей. Но расточительная жизнь теперешнего главы рода, которому в этом помогала и его супруга, привела их к массе долгов, и вся семья зависела всецело от милости кредиторов.
Лэрд Лурган прекрасно знал это, но его все же тянуло в эту семью. Магнитом являлась прекрасная Вероника, овладевшая его сердцем. Он давно заинтересовался ею, и лишь богатство Спитты побудило его домогаться руки его дочери Эсфири; но теперь, после всей истории с неудачным бракосочетанием с нею, он решил вернуться к предмету своей любви, утешая себя тем, что Вероника явится прекрасной представительницей его дома, а он, войдя в ее семью, сумеет поправить ее обстоятельства и будет играть в ней роль как избавитель из затруднительного положения. Читатели скоро узнают, насколько основательны были его ожидания.
После грозовой ночи настало дивное утро, природа разоделась в свои праздничные одежды и представляла собою картину, которую трудно в полной яркости описать даже самому искусному перу.
В имении рано началось движение; но пробудившиеся принадлежали лишь к числу слуг, которые занялись исполнением своих обязанностей. По всей суете сразу можно было заметить, что в замке ожидали гостей.
За суетой слуг во дворе наблюдал, отдавая приказания, высокий, статный, красивый молодой человек.
– Бастиан! – раздался вдруг из дома голос, оторвавший молодого человека от занятий.
– Что угодно, ваша милость? – воскликнул он и поспешил к дому, а через несколько минут уже стоял перед владельцем имения, главой семьи Бэллинэгем.
Лэрд был высоким, худым человеком, почти лысым, причем уцелевшие волосы были совершенно седы. От всей его фигуры веяло строгостью и гордостью.
– Все ли готово к охоте? – спросил он.
– Все; вам, милорд, стоит только приказать, и можно будет начать в любой момент. Вы, конечно, позволите взять арендаторов для загона?
– Арендаторов? Ну конечно! Так, в десять часов мы выезжаем из дома. Сходи сейчас же к леди и узнай, как она изволила почивать.
Лэрд отвернулся, Бастиан же глубоко склонился перед ним и с двусмысленной усмешкой вышел из комнаты.
Было ясно, что молодой человек представлял собой управляющего имением, первого слугу дома, но в то же время он являлся фактотумом всех членов семьи, как мы это сейчас увидим.
Согласно полученному приказанию Бастиан отправился к супруге своего господина.
Когда-то леди, может быть, и была красивой, но теперь она отличалась такими внушительными размерами, что о красоте не могло быть и речи. В то время как Бастиан разговаривал с нею в присутствии ее горничных, она должна была сидеть неподвижно, так как единственная часть тела, которой она еще владела совершенно свободно, был язык.
Разговор с управляющим опять-таки вертелся вокруг гостей, охоты и наконец коснулся лошади, на которой должна была ехать леди Бэллинэгем. Она засыпала Бастиана вопросами о коне, и лишь его многократные уверения в полнейшей незлобивости и миролюбии выбранной для нее лошади успокоили ее.
Откланявшись ей, Бастиан отправился к сыну лорда Бэллинэгема.
Родриго, как звали этого отпрыска старинного рода, был молодым человеком двадцати двух лет. Это был грубый, совершенно невежественный, гордый до глупости и властный дурак. К нему Бастиан подошел с выражениями несравненно большего почтения, чем к отцу.
Не обращая внимания на льстивый поклон управляющего, Родриго спросил:
– Бембо вернулся?
– Да! Он исполнил возложенное на него поручение.