– Ладно!.. Ты будешь сопровождать меня сегодня вечером; ты составил себе какой-нибудь план относительно этой девчонки?
– Да, я только что получил разрешение использовать арендаторов для загона; таким образом, все взрослые мужчины будут удалены из дома, и нам станет очень легко увезти девушку, так что на первых порах никто даже и не догадается, куда она делась. Для ее увоза я уже приготовил двух дельных парней.
– Это хорошо!
Когда разговор с Родриго был кончен, Бастиан направился к его сестре и попросил доложить о себе. Его немедленно впустили.
Мы уже знаем, как звали дочь хозяев дома.
Вероника была перворазрядной красавицей; если Родриго и приходил в ярость от неминуемой бедности, к которой быстро шла семья, то Веронику это окончательно изводило и заставляло постоянно проливать слезы. Этим и объяснялись ее бледность, худоба и скорбные складки рта и лба.
Несмотря на это, она приняла управляющего несравненно ласковее, чем все остальные члены семьи, и ответила на его приветствие.
Бастиан приблизился к ней и передал ей письмо.
Вероника быстро схватила письмо, сделала ему знак удалиться, а затем вскрыла конверт и вполголоса прочла следующее:
«Дорогая моя, жизнь моя! Не жди меня! Я не имею возможности воспользоваться предстоящей охотой, чтобы повидать тебя после столь долгой разлуки. Мои средства не позволяют принять участие в охоте, и я нахожусь в таком положении, что не имею возможности даже на улице показаться днем. Придумай другой способ осуществить наше свидание. Я охотно отправлюсь пешком в одно из владений твоего отца, так как сгораю желанием увидеться с тобою. Навеки твой Персон».
Вероника глубоко вздохнула и поникла головой. Письмо выпало из ее рук, и несколько слезинок украдкой скатились по ее щекам. Трудно было сказать, что происходило в ее душе; но во всяком случае слезы свидетельствовали о том, что она не безразлично относилась к судьбе своей и человека, написавшего ей вышеприведенное письмо.
Девушка долго сидела в таком положении. А в замок стали съезжаться гости. Хозяин принимал их всех на веранде, а в восемь часов пригласил в столовую к завтраку.
Из замка открывался следующий вид.
Небольшой ручеек, протекавший через парк, извивался далее по краю луга, направляясь к незначительной возвышенности. Там он круто сворачивал под прямым углом. На этом повороте ручья была расположена вторая деревня, принадлежавшая имению.
Первым возвышавшимся строением была мельница. Это здание не отличалось красотой, но все же могло считаться лучшим во всей деревне, так как все остальные здания можно было назвать не более как хижинами. Между некоторыми из них стояли крытые навесы.
В это утро все взрослые обитатели деревни, запасшись разного рода инструментами и собираясь на работу, сошлись на площади и обменивались впечатлениями о погоде. Вскоре перед зданием мельницы появился рослый пожилой человек, в сопровождении нескольких молодых людей, и все они, казалось, хотели присоединиться к собравшимся. Но вдруг пожилой человек (это был мельник, по имени Бруф) смутился: он увидел человека, поспешно направлявшегося к деревне по берегу ручья.
– Управляющий! – пробормотал мельник.
– Бастиан? – повторили все прочие. – Чего этому дьяволу здесь нужно?
– Послушайте, Бруф, – крикнул Бастиан, – плохой порядок у вас; я вижу, мне придется сменить вас!
– Я делаю что могу, сэр; сомневаюсь, чтобы кто-либо другой на моем месте действовал успешнее меня! – ответил старик, сняв шляпу.
– Что значит это сборище? – резко крикнул Бастиан.
– Мы собирались приступить к полевым работам после вчерашнего дождя.
– Никаких работ не будет! Милорд сегодня охотится, и вы должны сгонять дичь из леса к реке Ларгану.
– Но как же полевые работы? Ведь две недели была засуха и мы ничего не делали!.. Ведь мы потеряем лучший день и принесем ущерб как себе, так и лорду; ведь от этого поля останутся невозделанными.
– Никаких возражений! Соберите всех, от мала до велика, площадь выгона должна быть обширная, поняли вы?
– Да, сэр! – ответил мельник.
Во время этих переговоров из дома при мельнице вышла молодая девушка и направилась к навесу.
Девушка была очень красива; это признал бы не только Бастиан, но и каждый, кто увидел бы ее. Ее сходство с мельником заставляло догадываться, что она – его дочь.
При ее появлении Бастиан повернулся к ней со странной улыбкой и, подходя к ней ближе, заговорил:
– А, мисс Анна! Драгоценный перл среди булыжника, ангелочек, приветствую тебя!
Анна покраснела до корней волос и ускорила шаги.
Но управляющий загородил ей дорогу и взял девушку за подбородок.
Мельник остановился, его лицо также покрылось густой краской. Один из молодых людей под навесом сделал порывистое движение.
Анна не решалась уклониться от любезностей Бастиана, и он обнял ее левой рукой за талию и хотел, по-видимому, запечатлеть поцелуй на розовых губках Анны. Но в это время возбуждение молодого человека дошло до крайнего предела; он одним прыжком очутился перед нахалом и с такой силой толкнул его в грудь, что тот отшатнулся.
– Собачья душа! – крикнул он. – Я много могу снести, но этого не потерплю!
– Черт возьми! – воскликнул управляющий, торопливо подхватывая упавшую нагайку.
Анна с криком бросилась в дом. Старик-мельник испуганно приблизился; все же остальные свидетели происшедшего онемели от ужаса и удивления перед мужеством одного человека, восставшего против гнета и унижения всего общества. Управляющий поднял упавшую плеть – эмблему своей силы – и хотел было броситься на дерзкого и ударить его плетью, но опомнился, бросив взгляд вокруг; он был один среди многих, и его наглость могла бы, наконец, раздражить даже таких вялых, притупленных людей, какими были несчастные арендаторы земель лэрда Бэллинэгема.
– Ступай, Вилль! – проговорил наконец старик молодому человеку, заступившемуся за его дочь.
Но в этот же момент Бастиан крикнул:
– Стой! Связать молодца и доставить его в замок. Ты, Бруф, отвечаешь за него своей головой. Ну, а теперь вперед! Если вы не скоро соберетесь в путь, то вам придется почувствовать на себе властную руку милорда.
С этими словами Бастиан удалился.
– Вилль, я должен отправить тебя в господский дом, – сказал Бруф, – но я поговорю с леди Вероникой; быть может, она заступится за тебя. Не хочу ни в чем упрекать тебя, но, помни, сопротивление не приведет ни к чему.
Вилль пробормотал со вздохом:
– Сопротивление было бы возможно, но один в поле – не воин.
Никто не возражал, хотя все слышали его слова. Все поспешно разошлись по хижинам, чтобы вооружиться и захватить немного съестных припасов. Не прошло и пяти минут, как все от мала до велика снарядились в путь к лесу.
Женщины, собравшись в кучку, некоторое время с любопытством следили за сборами мужского населения, оживленно беседуя между собою, а затем все разошлись по своим хижинам; только дети, собаки да свиньи продолжали свою возню на улице.
Так прошло часа два, как вдруг вся детвора, испуганно и громко крича, разбежалась, ища убежища в хижинах.
Поводом к этому послужило появление двух молодцов, которые вброд переправились через ручей и затем появились в деревне. Оба они принадлежали несомненно к классу людей, известных под названием разбойников. Подойдя к дому мельника, они остановились, а затем, после краткого совещания, вошли в дом, где находились жена Бруфа и его две дочери.
Один из мужчин, войдя, прямо направился к Анне, схватил ее и потащил из дома, между тем как его спутник старался удержать обеих других женщин. Но вскоре и он последовал за своим товарищем, и они поспешно скрылись из деревни, таща за собою кричащую девушку.
Женщины и дети сбежались и, по требованию мельничихи, хотели даже броситься в погоню за разбойниками; но им пришлось уступить, так как один из них взял Анну за руки, а другой грозно наступал на преследовавших.
Не прошло пяти минут, как разбойники скрылись со своей добычей по ту сторону возвышенности, оставив жителей деревни в слезах и смятении.
Однако возвратимся в замок Бэллинэгем.
У лэрда были две причины устроить пышный охотничий праздник. Первой была та, что он хотел сам утешиться от неприятности, которая выразилась в том, что не удался брак его дочери с Лурганом, на что Бэллинэгем очень рассчитывал. Редко бывая в Белфасте, он не знал, что там произошло, и о крушении своей надежды осведомился, лишь получив приглашение на свадьбу Лургана с Эсфирью Спитта. Второй причиной было желание показать, что его дела вовсе не так плохи, как все предполагали, и он разослал массу приглашений. Правда, из Белфаста никто не приехал, но из соседей собрались очень многие.
К приехавшим рано утром гостям присоединились новые, и по данному знаку все собрались в зале замка. Общество было пестрое, еще пестрее были наряды гостей.
Лэрд не без цели решил устроить именно охотничий праздник, гости на нем могли чувствовать себя совершенно свободно, да и сам он под своей непринужденностью мог скрывать многое, что беспокоило его; впрочем, он являлся любезным и вполне приличным хозяином дома. Несколько иначе вели себя его жена и дочь, но на это за общим оживлением обращали мало внимания.
Общество провело за завтраком около часа, как вдруг послышался конский топот и к дому прискакал всадник в сопровождении другого.
Первым движением присутствующих было выглянуть в окно, а затем послышались возгласы удивления и упоминание имени Лургана. Несколько мгновений спустя Лурган уже появился в комнате и направился к Бэллинэгему, чтобы приветствовать его.
Хозяин принял его несколько холодно и сдержанно, но все же чрезвычайно вежливо. Поздоровавшись со всеми членами семьи, Лурган обратился к гостям, осыпавшим его самыми разнообразными вопросами.
– Позвольте, господа, – сказал он, – я мог бы вам сказать, что воспользовалс