Со двора донесся стук копыт удалявшейся лошади, но Бастиан ничего более не слышал; он упал на землю близ постели, на которой лежала безжизненная девушка. Наконец, схватив ее за руку, он крикнул:
– Катя! Катя! Ты слышишь меня?
Однако девушка не шевелилась.
Тогда Бастиан с отчаянием вновь крикнул:
– Катя, Катя, очнись!
Девушка оставалась по-прежнему неподвижна. Бастиан приподнял ее голову и всматривался в застывшие черты жертвы жестокосердия его господина.
– Мертва! – произнес он беззвучно. – Она мертва!
При этих словах Бастиан стал бледен как смерть и на некоторое время как будто лишился сознания.
В таком состоянии застал его Кинно, сам ужаснувшись такой картине.
– Черт возьми, Бастиан, что это? – крикнул он.
– Это – дело рук Бембо, – зарычал управляющий, выходя из своего состояния оцепенения, – это сделал негодяй Бембо, а ты помогал ему!
Бастиан вскочил и бросился на Кинно, намереваясь схватить его за горло.
Старик никак не ожидал такого нападения и, съежившись под занесенным над ним кулаком, дрожащим голосом спросил:
– Что случилось?
Но Бастиан едва ли слышал вопрос Кинно; не помня себя от прилива безграничной злобы, он кинулся на старика и со всех сил ударил его по голове.
Удар тяжелого кулака был меткий, голова Кинно повисла, и кровь хлынула у него изо рта и носа. Тем не менее Бастиан продолжал наносить удары, пока не заметил, что его жертва лежит неподвижно.
Тогда он, дико озираясь, отошел, а затем после некоторого размышления подошел к девушке, положил руку на ее грудь и стал произносить клятву мести. Слов нельзя было расслышать, но, очевидно, клятва была ужасна, так как гневный взор Бастиана метал искры.
Затем он оторвался от своей Кати, некогда, очевидно, любимой им больше всего в мире, вышел поспешными шагами из дома и направился к конюшне, куда поставили его лошадь. Вскоре он сидел уже в седле и скакал по направлению к замку, однако, доехав до него, повернул к деревне, предварительно бросив беглый взгляд во двор замка.
Около одной из хижин Бастиан остановил свою лошадь и спрыгнул с седла. В дверях показался мужчина большого роста с телосложением слона.
– Ах, Бембо, – воскликнул Бастиан, бросив поводья подскочившему подростку, – мне надо с тобой поговорить!
Бембо оскалил зубы и устремил на посетителя испытующий взор. Самообладание Бастиана обмануло его. Успокоенный наружной беспечностью соперника, Бембо зазвал его в свое жилище, где они уселись друг против друга для мирной беседы.
– Скажи мне, Бембо, – спросил управляющий, – все ли господа покинули замок?
– Не все… но большая часть.
– А давно ли сэр Родриго вернулся обратно?
– Нет, недавно… он казался недовольным.
Бастиан вздохнул.
– Вероятно, ты сегодня вечером будешь снова сопровождать лэрда Родриго? – с живостью спросил великан, настолько проникнутый доверием, что, когда гость придвинулся к нему ближе, он не подумал отстраниться от него.
– Я почти готов просить, чтобы ты заменил меня на этот раз, – ответил тот.
– Весьма охотно, если лэрд изволит приказать! – подхватил Бембо.
– Так отправляйся вперед него, да прямо в преисподнюю! – внезапно воскликнул Бастиан.
Бембо издал вопль и откинулся назад, а вслед за тем с бульканьем в горле скатился со стула на пол, так как Бастиан троекратно вонзил ему в грудь свой нож.
– Один готов, – пробормотал убийца, – теперь посмотрим, хватит ли у того негодяя мужества спасти честь своей возлюбленной.
Вилль хотя не был связан при поимке, но его связали по приказанию Бастиана, когда он был привезен в поместье, да вдобавок его привязали еще к столбу сарая, служившего для хранения горючих материалов.
В этом дощатом здании без окон стало уже темнеть, когда Бастиан отворил дверь, вошел и снова запер ее за собой.
Если вид этого человека был способен вообще взволновать кровь Вилля, то теперешнее выражение его лица должно было удвоить это волнение. Бастиан только что совершил акт мести, и его черты еще дышали злобой, которую Вилль вполне основательно принял на свой счет.
– Мошенник… будь я свободен! – пробормотал он и стиснул зубы.
Бастиан был озадачен.
– Вот так ты говоришь ладно! – с расстановкой произнес он. – Так ты мне нравишься и сам по себе, любезный; о, мы с тобой столкуемся!
Вилль не обратил особенного внимания на эти слова, которые должны были звучать для него насмешкой, но его глаза заискрились.
– Прежде всего успокойся, мой друг! – продолжал Бастиан. – И не думай видеть во мне своего врага. Думай скорее, что я пришел в качестве друга, по крайней мере, в качестве союзника, который предлагает тебе свободу и возможность отомстить… на известных условиях, конечно!
Вилль чутко насторожился; его лицо утратило отчасти выражение дикой злобы, которая уступила теперь место недоверчивой пытливости.
– Ты дашь мне свободу? – с удивлением спросил он. – Ты называешься моим другом?
Бастиан присел на деревянную колоду.
– Потолкуем прежде всего разумно! – с расстановкой сказал он опять. – Ты – невольник, я – тоже; свободны здесь только владельцы этой земли. Но между тем мы, невольники, составляем большинство; от нас зависит играть роль господ, и мы попробуем сделать это с тобой вдвоем.
– От тебя ли я это слышу? – воскликнул удивленный Вилль, очевидно чуя западню в речах управляющего.
– Ты услышишь от меня еще не то! – с возрастающим жаром подхватил Бастиан. – Я верно служил моим господам, не задумываясь над тем, хороши или дурны были мои поступки. Но вот понадобилось найти мне заместителя, когда я вздумал покинуть моих хозяев, и этим заместителем был избран Бембо. Он меня ненавидел и воспользовался первым поручением, которое исполнял для распутного Родриго, чтобы нанести мне чувствительный удар: он привел в объятия лэрда любимую мною девушку, и я же сам охранял это чудовище несколько часов тому назад, не подозревая, что ему в жертву была обречена моя Катя.
Вилль слегка вскрикнул; у него мелькнула мысль об Анне и о том, что она не ограждена от похотливых посягательств этого гнусного человека.
– Но, – продолжал, повысив голос, Бастиан, – неужели ты думаешь, что я оставлю это без отплаты?
– Разумеется, нет! – подхватил Вилль.
Бастиан несколько минут молча смотрел в пространство, после чего встал и принялся отвязывать пленника.
– Ну, – сказал он при этом, – Бембо поплатился уже за свою подлость; мой нож поразил его в грудь и в сердце. Но Анна Бруф была уведена во время охоты с тою же целью, как и моя Катя.
Вилль был наконец освобожден.
– Анна? – вскрикнул он. – Анна, говоришь ты?
– Анну Бруф отвели в Гора, и сегодня ночью ее посетит наш сэр Родриго. Это не близко отсюда, однако если ты поторопишься, то еще успеешь вовремя спасти свою невесту!
Вилль прижал руки к глазам; он почти не помнил себя.
– Ах, ты способен только проливать слезы? – воскликнул Бастиан. – Значит, я в тебе ошибся. Давай, я снова привяжу тебя к столбу; ты будешь отодран плетьми, тогда как Анна…
– Прочь! – крикнул Вилль. – Ты говоришь, что ее отвели в Гора?
– Да, я сказал это; мало того: я снова поеду провожать Родриго, и если ты промахнешься, то я попаду метко. Неужели и теперь ты не веришь, что я перестал быть твоим врагом?
– Верю! – прохрипел Вилль. – Спасибо тебе!
– Ну, так не мешкай… Пройди осторожно парком… Мы свидимся опять.
Вилль пожал руку Бастиану и вышел вон из сарая; ему понадобилось сделать лишь несколько шагов до парка, которого он достиг незамеченным.
Он пошел по течению ручья и скоро очутился в своей деревне. Твердо решившись не отступать ни перед чем, он зашел в сарай при мельнице, взял там топор и, осторожно обогнув деревню, благополучно миновал ее. Затем то ползком, то согнувшись вдвое, он стал осмотрительно подвигаться вперед и, лишь оставив далеко за собою деревенские жилища, вскинул топор на плечо и пустился бежать во всю прыть.
В два часа Вилль совершил пешком путь, который обыкновенно требовал вдвое больше времени. Обливаясь потом и хрипя, он наконец приблизился к уединенному двору крестьянской усадьбы.
Навстречу ему вышел мужчина в сопровождении женщины.
– Где она у вас? – воскликнул, обращаясь к ним, разгоряченный пришелец.
– Что вам нужно? – грубо спросил его хозяин.
– Анну Бруф! – заревел он.
– Вилль! – послышался пронзительный крик из комнаты.
– Пропустите! – крикнул молодой человек.
– Назад! – загремел его противник.
Но Вилль уже взмахнул орудием, принесенным с собою. Голос Анны, который он узнал, усиливал его бешенство; вдобавок нельзя было терять ни минуты.
Его противник, вероятно вступивший из освещенной комнаты в потемки, не мог следить за движениями Вилля, и топор тяжело обрушился на его череп. Крестьянин с глухим стоном рухнул на пол сеней; женщина с воплем кинулась опрометью вон из двери, а Вилль свободно вошел в комнату.
– Анна! – крикнул он, бросаясь к молодой девушке.
– Вилль! – отозвалась она, рванувшись ему навстречу.
Они заключили друг друга в объятия. Силы оставили Анну, так что Вилль должен был поддерживать ее.
– Поспешим! – сказал он наконец, и оба направились к выходу.
Тут до их слуха донесся топот скачущих галопом лошадей; вслед за тем всадники как будто остановились у крыльца; кто-то стал кричать во все горло.
– Слишком поздно! – прошептал Вилль, крепче сжимая руками топор.
Его лицо было смертельно бледно, глаза метали пламя, но через минуту он оправился. Он не мог сомневаться насчет того, чей приезд вызвал такой переполох, однако вместе с тем он вспомнил обещание Бастиана.
– Пойдем! – прошептал еще раз молодой человек и потащил Анну с собой сначала из комнаты, а потом из дома.
Когда Родриго готовился спрыгнуть с седла и повис на нем, Вилль вышел с Анной на крыльцо и был тотчас узнан лэрдом Родриго Бэллинэгемом.
– Черт возьми! – воскликнул тот. – Что это значит? Откуда ты взялся и какими судьбами?