– Я подумала, что могу, наверное, набрать немного вашей воды. Я прошла сегодня очень долгий путь, и мне ужасно хочется пить.
– Эй ты, откуда ты такая взялась? – рявкнул на нее старик, морщинистый и коричневый, как сушеное яблоко, с натруженными узловатыми руками.
Алиса уже собиралась сказать «из Города», но поняла, что эти люди могут ей не поверить. Очень уж далеким казался отсюда Город.
– Из леса, – она ткнула пальцем себе за спину, туда, куда спускался склон горы.
Люди что-то забормотали, и несколько раз Алиса отчетливо расслышала слово «лгунья».
– Никто не приходит из леса, – вынес вердикт старик.
– Но я же пришла, – возразила Алиса.
Она не рассчитывала на теплый прием, но не ожидала такого единодушного недоверия. А откуда еще она могла появиться? Не с луны же свалилась, хотя, судя по их лицам, такой вариант был бы для них предпочтительнее.
– Значит, ты служишь Белой Королеве, а это значит, что тебе тут не рады, – сказал старик.
– Тише, Асгар, – мужчина помоложе испуганно покосился на Алису. – Не оскорбляй Королеву.
– Что хочу, то и делаю, Гуннар! – выкрикнул Асгар. – Она достаточно забрала у нас, более чем достаточно! Если это существо накажет меня вместо Королевы, то так тому и быть, но я по доброй воле не дам ей ни капли воды, ни чего-либо еще!
Люди поспешно попятились, словно боясь, что слова старика навлекут гнев Королевы и на них.
– Он не имел в виду ничего такого, мисс. – Гуннар скорчил жалобную гримасу, моля о пощаде и понимании. – Просто его внучка была…
– Не смей говорить о моей Асте! – рявкнул Асгар, багровея, и шагнул к Алисе, потрясая кулаками. – Эта ведьма… Эта ведьма…
Старик вдруг обмяк, плечи его затряслись, и он спрятал лицо в ладонях.
– Я не от Белой Королевы, – сказала Алиса. – И причин ненавидеть ее у меня не меньше, чем у вас. Она забрала человека, которого я люблю, и превратила его в волка. А еще она натравила на меня своего гоблина, когда я ночевала в лесу.
Гуннар прищурился:
– Если ты не прислужница Королевы, тогда как же ты уцелела?
Алиса рассказала о ночи в лесной хижине и о том, как гоблин пытался выманить ее наружу. Жители деревни хмурились, слушая, а одна женщина нерешительно спросила:
– Но почему гоблин не вошел в хижину?
Алиса вздохнула. Это было обидно – нельзя относиться к человеку с таким подозрением только потому, что его не убили в лесу.
– Я не знаю. Я много чего не знаю и не понимаю.
– Как же нам поверить тебе, как понять, что ты та, за кого себя выдаешь? – спросил Гуннар.
– Я не могу ничего доказать, – ответила Алиса. Это тоже было для нее непривычно. В Старом городе ее сразу узнавали по шраму на лице. А здесь, в этой деревушке, никто не слыхал ни об Алисе, ни о Кролике. – Но, уверяю, я не причиню вам вреда. Я просто хочу отдохнуть здесь, поесть и попить, если вы мне позволите, потому что мне нужно подняться на вершину горы, чтобы найти того, кого я люблю, попытаться спасти и вернуть его.
– Никто не возвращается с горы, – сказал Асгар. – Она забирает их, и никто никогда не возвращается.
– Кого? – спросила Алиса, хотя уже знала ответ.
– Наших детей. Потерянных.
Несколько женщин громко всхлипнули, тут же зажав ладонями рты.
– Но зачем она забирает их? – спросила Алиса.
Если бы она поняла цели Королевы, то, возможно, поняла бы, почему у нее отняли Тесака и зачем она сама здесь.
– Кто ж эту ведьму разберет? – К Асгару, похоже, вновь вернулось присутствие духа. – И зимой, и весной, и летом, и осенью, каждое третье полнолуние мы отводим одного из наших детей к большому дубу. Каждый раз кто-то из мужчин остается там, пытаясь захватить Королеву прежде, чем она заберет дитя. Но им никогда это не удается. Они засыпают, а когда просыпаются, ребенка уже нет, и нет никакой возможности последовать за ним, потому что замок окружен непроницаемым барьером. Так что тебе ни за что не добраться ни до Королевы, ни до своего мужчины. Никому не подняться на вершину горы, если она этого не захочет, а если захочет, то как бы «счастливчику» об этом сильно не пожалеть.
– Вы не можете спасти детей, которых она забрала, и не можете помешать ей забрать остальных, – протянула Алиса. – Почему же вы не уйдете отсюда?
– А куда нам идти? С одной стороны – гора Королевы, с другой стороны – ее лес. Если ты действительно прошла через лес, то знаешь, что там живут чудовища, великаны, которые едят людей.
Алиса неуютно поежилась, подумав о Судаке, ждущем ее на другом конце деревни.
– Да, я знаю о них. Но я также знаю, что двое из этих великанов мертвы, они сгорели заживо, далеко отсюда, на краю равнины.
– Ты устроила этот пожар? – спросил Гуннар.
– Нет, – Алиса покачала головой. – Это сделал другой, тоже обиженный Королевой.
– Черный Король, – пробормотала одна из женщин, и соседка тут же шикнула на нее.
– Черный Король? – переспросила Алиса. – Так вот как его называют?
– Мы не говорим о нем. – Гуннар бросил на проболтавшуюся женщину испепеляющий взгляд. – Но если это действительно он убил великанов-людоедов, то пересекать лес стало еще опаснее. Кроме того, едва ли здесь найдется семья, не связанная с другими кровными узами. Кто же оставит своего ребенка, если есть хоть малейшая надежда на то, что наши дети еще могут вернуться домой?
– Если они покинут замок, мы должны быть здесь, – сказала женщина, заговорившая о Черном Короле. – Иначе их сердца разобьются от горя, если дети вернутся и поймут, что мы их бросили.
«А так ваши сердца разбиваются каждый день», – подумала Алиса. Воздух вокруг нее был пропитан всеобщим горем. Сколько же из этих людей сидят ночами у окон, вглядываясь в тени на склоне горы, надеясь, вопреки всему, увидеть, как одна из теней обернется пропавшим ребенком? Сколько матерей и отцов мечтают о том, как бросятся к своему дорогому малышу, подхватят его на руки и никогда, никогда уже не отпустят?
Но никакого воссоединения семей не было, а в деревню приходило новое горе. И еще одного ребенка оставляли у дуба, и еще, и еще. У людей не было надежды на спасение – они знали, что это не кончится никогда, пока не исчезнут все дети.
И если жители деревни уйдут через лес, если решат спасти оставшихся детей – куда им податься? Равнины выжжены тем, кого они называли Черным Королем, а дальше лежит Город, и кому, как не Алисе, знать, что там не найти надежды. Так что эти люди будут сидеть здесь, чахнуть, утратив веру в будущее, и ждать своей неизбежной погибели.
– И когда ближайшее третье полнолуние? – спросила Алиса. Она не представляла, какой сейчас день недели.
– Через три дня, – ответил Гуннар. – Жребий бросят завтра вечером.
– Жребий?
– Ребенка выбирают случайным образом. Это лотерея, – пояснил Асгар. – Единственный способ, который мы сочли честным, хотя, полагаю, неважно, в каком порядке они уходят. Она не успокоится, пока не получит всех.
– Не нужно писать имена и тянуть бумажки, – ответила тогда Алиса. – Вместо следующего ребенка пойду я.
Воцарилась мертвая тишина – ни слова, ни вздоха, ни шороха. Все собравшиеся у колодца застыли, потрясенные. К старику Асгару первому вернулся дар речи:
– Зачем это тебе? Ты ничего нам не должна.
– Это не для вас, – ответила Алиса. – Это для меня. Мне нужно попасть в замок, и, похоже, только оставленные под дубом могут пересечь барьер Королевы. Если в придачу я спасу кого-то из ваших детей, тем лучше.
– Ничего не получится, – заявил Гуннар. – Королева не возьмет тебя вместо одного из наших малышей. Не возьмет – и обрушит на нас свою месть.
– Какая месть может быть хуже ваших нынешних страданий? – спросила Алиса. – Кроме того, думаю, она все же возьмет меня. Она хотела заполучить меня в лесу, но у нее ничего не вышло – ну, или, по крайней мере, добраться до меня хотел ее гоблин.
Сказав это, Алиса вновь ощутила холод длинных пальцев, на волосок не дотянувшихся до ее шеи, и содрогнулась.
– Пускай она попытается, – выпалила та самая женщина. – Она права. Наши мучения ужасны, и ужаснее их не может быть уже ничего.
– А если у нее ничего не выйдет, Бринья? Если Королева отправит своего гоблина или еще кого уничтожить нас всех? – спросил Гуннар.
– Тогда все, по крайней мере, закончится, – ответила Бринья. – Если бы у меня хватило смелости, я бы давным-давно всадила кинжал в собственное сердце.
– Это не смелость, – Алиса покачала головой. – Куда больше отваги требуется, чтобы продолжать жить, продолжать надеяться.
– Что ты об этом знаешь? – грубо спросил Гуннар. – Ты теряла ребенка?
– Не так, как вы это представляете. – Алиса вспомнила ту девочку, которой была когда-то, девочку, проглоченную Кроликом. – Но я понимаю, что такое страдания и потеря, и не могу идти дальше, не попытавшись вернуть моего Тесака.
– Тесака? Это твой мужчина? – спросила Бринья.
– Да, так его зовут, – кивнула Алиса, и тонкая ниточка понимания протянулась между двумя женщинами.
– И что ты будешь делать, когда окажешься там? – спросил Гуннар.
«Желать», – подумала Алиса. Но вслух ничего не сказала, решив, что эти люди могут отнестись к ней с подозрением, если узнают, что она волшебница, хотя ее магия, наверное, ерунда в сравнении с магией Королевы.
– Я брошу вызов Королеве, – заявила Алиса.
– Ты умрешь, – отрезал Асгар.
– Нельзя знать наверняка. – «Я должна была умереть, встретившись с Багмаглотом, и не умерла». – Если я потерплю неудачу, для вас ничего не изменится. А если одержу победу, возможно, мне удастся снять проклятье с вашей деревни. Возможно, Королева вернет мне ваших детей.
«Если они еще живы». Никто не произнес этих слов, но одна и та же мысль отразилась на лицах собравшихся.
– Нам нужно посоветоваться, – сказал Асгар. – Гуннар, созывай остальных в зал.
Гуннар кивнул и убежал. Те же, кто стоял у колодца, подхватили ведра и поспешили к своим домам.
– Можешь остаться здесь, по крайней мере на эту ночь, – обратился Асгар к Алисе. – Пока мы думаем над твоим предложением.