– Никто ничего не услышит, если вы двое не перестанете спорить, – заявил один из них.
Эльфильда показала ему язык.
– Так или иначе, – продолжила Алиса, – этой девочке было очень грустно, потому что матери у нее не было, отец пил, и все в деревне говорили, что семья ее невезучая, и старались держаться от них подальше.
– Ты не сказала, как звали девочку, – напомнила Эльфильда.
– Эльфильда, конечно, – ответила Алиса.
– Я же говорила, что это моя история! – крикнула малышка Дагни.
– Однажды отец девочки ушел в пургу и заблудился в снегах.
– Как глупо, – пробурчала Эльфильда. – В снегах надо быть очень осторожным.
– Да, надо, – согласилась Алиса.
– Заткнись, Эльфильда, – не выдержал Эйк.
Алиса поспешила продолжить, пока дети не возобновили спор.
– Отец Эльфильды никак не мог найти дорогу домой, и когда он уже собирался сдаться, из метели появился огромный белый медведь. Мужчина подумал, что медведь сейчас его съест, но медведь вдруг заговорил с ним. Сказал, что поможет ему добраться до дому, но человек должен дать ему что-то взамен. Мужчина тут же сказал, что отдаст все что угодно. И вот это как раз было очень глупо, ведь нельзя говорить, что отдашь «все», если на самом деле не имеешь в виду «все». И конечно, медведь попросил у этого человека его дочь себе в жены.
Эльфильда скорчила рожицу:
– Я бы не хотела замуж за медведя.
– Я скормлю тебя медведю, если не замолчишь, – прорычал Дагни.
– А ты бы захотела замуж за медведя, если бы на самом деле он был принцем? – спросила Алиса.
Все девочки ахнули от восторга. Мальчики переглянулись, как бы говоря, что быть принцем, может, не так уж и плохо, если одновременно ты можешь быть еще и медведем.
– Этот принц, конечно, был заколдован ужасной ведьмой-троллем.
– Как мы, – торжественно провозгласила Эльфильда.
На этот раз никто из детей не возмутился тем, что она перебила рассказчицу. Глаза их сделались серьезными и печальными; все они выжидающе смотрели на Алису.
– Да, – кивнула Алиса. – Как вы. Но ведьмы, которая заколдовала вас, больше нет.
– Ты убила ее? Всех ведьм во всех сказках убивают.
Алиса покосилась на Тесака. Он внимательно слушал.
– Я не убивала ее, – сказала Алиса. – Ее убила ее сестра.
– А кто ее сестра? – тут же спросила Эльфильда.
– Тоже ведьма, но только хорошая, она помогла мне спасти вас.
Глаза Алисы умоляли Тесака понять. Его лицо на миг застыло, но тут же расслабилось. Он кивнул и посмотрел на спящую у него на руках крошку. На карту было поставлено нечто большее, чем спасение Дженни. Алиса надеялась, что однажды он поймет это еще и сердцем, а не только умом.
– Ведьмы могут быть хорошими? – поразилась Эльфильда. Похоже, эта идея перевернула знакомый ей мир с ног на голову.
– Иногда, – ответила Алиса.
«А безумные Тесаки могут быть нежными отцами. Мир не только черно-белый, в нем еще много оттенков серого или (если вспомнить Красную Королеву) оттенков крови».
– Я рада, что ты пришла за нами, – сказала Эльфильда и потянула Алису за руку, вниз, чтобы чмокнуть ее в щеку. – И ты тоже, человек-волк.
Тесак притворно оскалился, и дети захихикали.
– Ну, рассказывай дальше, – приказала Эльфильда, и Алиса повиновалась.
Никто из малышей больше не перебивал ее, и Алиса закончила сказку, которую когда-то, давным-давно, рассказал ей молодой моряк в доках. И когда она замолчала, все радостно захлопали в ладоши, потому что девочка спасла своего принца от проклятья ведьмы-тролля.
– Это ты и сделала с ним? – Эльфильда ткнула пальчиком в сторону Тесака. – Спасла его от проклятья и превратила обратно в человека?
– Да, – ответил за Алису Тесак. – Она это сделала.
До деревни было еще далеко, но никто из детей не хотел ночевать на горе. Алиса устроила для них еще один пикник. Все с жадностью ели и по очереди сюсюкали над малюткой Эйрой, которая проснулась и плакала до тех пор, пока Алиса не сотворила ей бутылочку с молоком. Однако Тесак никому не давал ни подержать, ни покормить девочку. Алиса шикнула на разочарованных детишек и сказала им, что так тому и быть. Она знала, что Тесаку все равно скоро придется отдать ребенка.
Они шли весь день, уже наступила ночь. Дети спотыкались, и Алиса несла их по очереди: опускала одного, брала следующего. Однако, несмотря на усталость, никто не желал останавливаться. Всем хотелось домой, и Алиса не могла их за это винить. Ей тоже хотелось домой, где бы этот дом ни был.
«Алиса-Путешественница», – подумала она. Им с Тесаком предстояло пройти еще много миль – если, конечно, он останется с ней. Она надеялась, что останется. Она была почти уверена в этом.
Взошла луна, и на землю легли странные тени. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, далеко ли деревня. Ориентироваться было трудно, особенно в темноте. Алиса вдруг затосковала по Судаку. Великан усадил бы их всех на свою ладонь, сделал пару шагов – и они бы уже были на месте.
Но вот с гребня какого-то холма они увидели наконец внизу горящие в окнах свечи – путеводные звезды, указывающие дорогу домой.
Дети завопили, завизжали и опрометью, чуть ли не кубарем ринулись вниз с холма. Эльфильда, спавшая на руках Алисы, проснулась, вывернулась и помчалась за остальными.
Чувство потери кольнуло на миг сердце Алисы, потому что она ведь вывела детей из замка, но, в конце концов, это же не ее дети. Они не принадлежали ей.
Тесак подошел к ней. Голова малютки лежала на его плече. Личико ее, озаренное лунным светом, было таким безмятежным. Девочка спала и улыбалась во сне.
– Я знаю, куда ее отнести, – сказала Алиса.
Рука Тесака, лежавшая на спинке Эйры, на миг напряглась. Потом расслабилась.
– Полагаю, я не из тех, кто способен заботиться о младенце, – сказал Тесак.
– Думаю, ты как раз из тех, – мягко сказала Алиса. – Но есть человек, которому она нужна больше, чем тебе. А у нас с тобой нет дома для Эйры.
Тесак кивнул:
– То же самое сделала для меня моя мать. Она привела меня к Бесс, которая старалась делать для меня все, что в ее силах. Только я не позволял ей. Дикость у меня в крови.
– Думаю, Эйра будет счастлива здесь с Бриньей, – сказала Алиса, думая о маленьких тапочках в изножье кровати. – И Бринья будет счастлива с ней. Ей так нужно быть хоть немного счастливой.
– А кто эта Бринья? Мать мальчика? – спросил Тесак.
Алиса на секунду растерялась.
– Ты имеешь в виду Бьярке? Нет, она его сестра. Ее дочь была одной из первых, кого забрала Белая Королева, и ее дочери нет среди тех, кто вернется домой сегодня ночью.
Они с Тесаком спустились следом за детьми в деревню, которая уже проснулась и рыдала от радости, встретив своих Потерянных. А те, кто не встретил, вглядывались во тьму, преисполненные надежды и горя, ища тех, кто останется Потерянным навсегда.
Алиса и Тесак обогнули толпу, держась в тени, и Алиса использовала немножко магии, чтобы отвести от них внимание жителей деревни. Она видела, как Эльфильда возбужденно рассказывает женщине, должно быть своей матери, о волшебнице и волке, которые спасли их от Белой Королевы. И некоторые старейшины вертели головами в поисках Алисы.
Она не хотела, чтобы ее благодарили, не хотела, чтобы ее расспрашивали – что непременно случилось бы, забреди они в гущу толпы. Алиса вела Тесака к домику Бриньи. Женщина стояла в дверях, с окаменевшим от страха лицом, глядя на людей, собравшихся на другом конце деревни. Алиса понимала, что она силится разглядеть, там ли Эйра, и в ужасе от того, что не видит ее.
Алиса сбросила невесомый покров магии, и Бринья охнула, увидев Алису и Тесака. Из глаз ее покатились слезы.
– Ее больше нет, да? – выдохнула она, смахивая слезы нетерпеливой рукой.
Алиса кивнула и повернулась к Тесаку:
– Попрощайся сейчас.
Он прижался губами к крошечному ушку и что-то шепнул в него. Потом поцеловал круглую щечку и передал девочку Алисе. Тесак не стал приближаться к дому Бриньи, а сразу повернул к лесу.
Алиса протянула младенца Бринье, и та машинально взяла ребенка.
– Кто это? – спросила женщина, и видно было, что горе ее смягчилось, когда она осторожно погладила личико крохи.
– Ее зовут Эйра, – сказала Алиса. – Она дочь Бьярке.
Бринья вскинула глаза, ища глаза Алисы – и, наверное, увидела в них то, что хотела узнать, потому что кивнула и сказала:
– Спасибо, что принесла ее мне. А кто этот мужчина?
Они обе посмотрели вслед Тесаку, чей черный силуэт вырисовывался на фоне ночи.
– Он ее дедушка, – сказала Алиса. – Однажды к твоей двери может подойти волк, сероглазый волк с черной с проседью шкурой. Не бойся его, и не бойся, если Эйра вдруг его узнает.
– Понимаю, – прошептала Бринья.
Наверное, она действительно понимала.
– И еще одно…
– Ребенок был зачат не в любви, но в магии, – сказала Бринья. – Значит, я не должна удивляться ничему, что может твориться вокруг нее.
Алиса улыбнулась:
– Да. Именно так.
Свободной рукой Бринья притянула к себе Алису. Женщина пахла шерстью, огнем очага и молоком; пахла домом, как и должна пахнуть мать. Бринья расцеловала Алису в обе щеки и отпустила ее.
Алиса зашагала прочь прежде, чем Бринья закрыла дверь домика, и еще слышала, как женщина воркует над Эйрой, как поет ей колыбельную на языке, которого Алиса не знала.
Тесак уже вышел на поле. Алиса увидела его там: он стоял, запрокинув голову, обратив лицо к луне, поглаживая руками стебли высокой травы.
«Куда теперь?» – подумала она. Не обратно же в город, не через горы в пустыню. И не в лес, хотя после гибели Королевы там, наверное, стало безопасно.
«Есть место», – сказал в ее голове Чеширский.
«О, а я-то гадаю, куда ты запропал».
«Не могу я таскаться за тобой постоянно. Я, как-никак, важная персона, а в городе кое-что происходит».
Алиса знала: он хочет, чтобы она спросила, что же там происход