– С ней все в порядке. Она уже на свободе, – заверил гостя палестинец.
– Как же вам удалось вытащить ее из тюрьмы?
– Не совсем нам, – замешкался Азиз и хлебнул великолепного чая, который, постояв немного, изменил свой вкус на более терпкий и ароматный. – Вернее, даже не нам, а американцу, который был в том самолете.
– Как это? – неподдельно удивился Батый. – Я же прекрасно помню, как она третировала его, даже разбила ему губу. Мне казалось, что он ее должен был возненавидеть.
– Именно так. Лейла умеет управлять людьми. Она хорошо владеет секретами обольщения. Это не обязательно сексуальное чувство. Любовь и ненависть объединяет то, что это очень сильные эмоциональные чувства. Может быть, поэтому одно может очень быстро перейти в другое.
«От любви до ненависти один шаг», – невольно вспомнил поговорку Юрген.
Как бы услышав его мысли, собеседник продолжил:
– Наверняка ты знаешь утверждение «Почаще бей, чтобы крепче любила». Суть ее в том, чтобы физической силой или морально сломать другого человека, заставить его подчиняться. Довести его до состояния раба. А, как известно, именно рабы беззаветно любят своего повелителя. Это срабатывает не со всеми людьми, но в этом случае такой прием сработал. Лейла смогла увидеть в американце потенциального раба, публично унизила его, заставила признать свое превосходство, буквально благоговеть перед ней. В результате он поднял все свои связи в госдепартаменте и не уехал до тех пор, пока ее не выпустили.
– Удивительная история, уважаемый брат. Ты открыл мне еще одну сторону человеческого поведения. Благодарю тебя, – искренне заявил Батый.
– Я слышал, что ваше обучение у нас не прошло бесследно. Ваши люди осуществили несколько успешных акций. Прими мои поздравления.
– Мы очень благодарны вашим специалистам за подготовку. Теперь мы уже сами готовим бойцов. У нас большие планы. Мы решили часть наших вопросов по финансированию. – Мужчины с улыбкой понимающе закивали головами. Действительно, налеты на банки серьезно пополнили финансовую базу организации. – Теперь мы собираемся обкатать наших новичков в акциях против оккупантов. Мы не дадим американцам чувствовать себя хозяевами в нашей стране. Если у вас есть желание, вы можете присоединиться к нам для совместных акций.
В задумчивости Азиз стал перебирать четки, как бы подбирая аргументы. Юрген не торопил собеседника.
– Американцы собираются отправить израильтянам большую партию оружия. Скоро оно начнет убивать наших братьев. Если наше предупреждение против этих поставок будет подкреплено болезненным ударом по янки, то оно будет звучать гораздо весомее. Как на твой взгляд, Юсуф?
– Думаю, стоит напомнить их любимую поговорку: «Добрым словом и кольтом можно добиться гораздо больше, чем только добрым словом».
Палестинец одобрительно закивал головой:
– Именно так, брат. У тебя есть на примете конкретный план, где бы мы могли объединить усилия?
– Да, уважаемый Азиз, это крупный американский штаб. Если мы ударим по нему, то заставим заокеанского шакала надолго забиться к себе в нору и не высовываться оттуда.
– Я недавно встречался с нашим молодым лидером Арафатом. Именно об этом мы и говорили с ним. Мне запомнились его слова: «Я прихожу с оливковой ветвью в одной руке и пистолетом борца за свободу в другой. Не допускайте, чтобы оливковая ветвь выпала из моей руки». Он убежден, что переговоры возможны только после того, как мы сможем продемонстрировать свою силу и решимость, и никакие жертвы не остановят нас на пути освобождения Палестины.
– Согласен с тобой, брат. Готов принять твоих людей для совместной акции. Военный штаб – это не безоружные пассажиры, нам потребуется серьезное оружие. Автоматы, гранатометы. Могу я в этом рассчитывать на тебя?
– Скажи, сколько и чего тебе понадобится, и я постараюсь все решить.
Перед Юргеном встал вопрос о проведении рекогносцировки штаб-квартиры европейского командования армии США и соседствующей с ними штаб-квартиры Союзных сухопутных войск НАТО в Центральной Европе. В тех информационных материалах, с которыми познакомил его резидент, именно так официально назывались эти структуры. Сами американцы называли объект либо «Евроком», то есть европейское командование, либо, по месту расположения, – «казармы Кемпбелла» в честь героически погибшего сержанта.
Янки вообще любили давать строениям и местности имена из американской истории, тем самым показывая местным жителям, кто здесь теперь хозяин. Причем делали они это, особо не церемонясь и не задумываясь. Так животные метят свою территорию: собака задирает лапу, кот трется хвостом, медведь дерет кору на деревьях.
Американский персонал, насчитывающий несколько тысяч человек, размещался, в основном, на юге Гейдельберга по широкой дороге Ромерштрассе в компактных районах рядом с армейской штаб-квартирой. Один назывался «деревня Марка Твена», другой – «деревня Патрика Генри», в честь губернатора штата Вирджиния.
«Маленькая Америка» не была отгорожена от Гейдельберга, но местные жители не стремились туда попадать без нужды. Дома, которые были отведены оккупантам, американцы старались переделать на свой вкус. Забора не было, но были патрули военной полиции, которые довольно четко определяли немцев и американцев. Приезжим достаточно было показать пропуск, а у немцев требовали документы, выясняли цель присутствия. Указатели улиц и названия магазинов, школ и прочих построек были написаны на английском. Мелочи, но показательно.
Юрген с Марго несколько раз прогулялись по американской территории, но к штабу не приближались. Казармы Кемпбелла представляли собой комплекс зданий. Справа от дороги вдоль нее за контрольно-пропускным пунктом вытянулось основное здание. Типично немецкая архитектура: толстые стены из красного кирпича, высокие окна-бойницы в три этажа под черепичной двускатной крышей. В середине строения – широкая арка, в ней спокойно разъедутся три машины. За казармой такой же громадный плац. Его называют «площадь парадов». Справа и слева плац окаймляют по три дома, больше похожие на крепости.
На север за площадкой еще строения. Размещение довольно просторное, чувствуется широта, размах и монументальность. Весь комплекс обнесен забором, периметр регулярно обходят патрули. Даже издали Батый заметил, что многие окна первого этажа заделаны кирпичом. Определить по внешнему виду, где располагается вычислительная техника, не представлялось возможным. Остро встал вопрос проникновения внутрь. В военное время решение было бы простым: захват языка, следом экстренное потрошение. В современных условиях это было неосуществимо.
Глава 10
После встречи с Севером и Азизом Юрген сидел в своем новом кабинете, больше похожем на каморку, обставленную хорошей конторской мебелью. Здесь в задумчивости его и застал Марсель. Напарник был человек опытный, и Батый решил посоветоваться с ветераном. Он описал ему ситуацию, даже набросал приблизительный план на бумаге. Старик только покрякивал, понимая сложность задачи.
– Если нет возможности получить план от строительной фирмы, то вариант только один, Батый, – надо туда идти и самому смотреть.
– Это понятно, Марсель, но как это сделать? Считай, там два стратегических штаба. Американский и натовский.
– Хрен редьки не слаще, – высказался пожилой ветеран. – Нужна убедительная легенда и документы прикрытия.
– Согласен. Легенда должна быть такой, чтобы посетителю показали все помещения. Отсюда вывод: это должна быть якобы проверка. От кого?
– Точно не от немцев, – поддержал размышления Марсель. – Их туда не пустят. Значит, проверяющий должен быть из вышестоящего органа. Причем не начальственного уровня, не генерал, а техник.
– Что может проверять инспектор из Америки? Водопровод? Канализацию? Пожарную безопасность?
– Слишком мелко, – внезапно глаза старика хитро загорелись. – Деньги. Это святое для штатовцев. Оценка объема ремонта для составления сметы затрат. Это то, что надо. Поверь мне, любой хозяйственник будет просто счастлив, если в его хозяйстве намечается грандиозный ремонт или строительство. Возможность украсть увеличивается кратно.
– Верю. Ты же у нас ведаешь хозяйственными вопросами. – В темноте неизвестности забрезжил свет, и у разведчика улучшилось настроение. Можно было и дружески пошутить над товарищем.
– Ты на что намекаешь, басурманин? – поддержал настрой Марсель, но продолжил развивать тему: – Значит, местный комендант должен получить телеграмму от американского руководства, что к нему едет ревизор по строительной части и им вместе необходимо оценить объем затрат на ремонт помещений, чтобы заложить деньги в бюджет. Так?
– Складно получается, – согласился Батый. – Тогда нам на руку, что там в одном здании два штаба. Наверняка у них рулит комендант от европейского командования армии США, они там раньше засели. Тогда телеграмма должна прийти от натовской структуры, чтобы труднее было проверить. С их бюрократией ни одна разведка точно не разберется. Схема понятна. Оповещение и подготовку соответствующих документов попросим взять на себя Центр. У них возможностей побольше. Тогда вопрос: кто пойдет?
– Тебе лучше не рисковать, ты в этом городишке уже достаточно засветился. Москву для такой разовой акции тоже, думаю, беспокоить не стоит. Значит, пойду я. Английский у меня на уровне, с гарантией. Утверждаешь мою кандидатуру, начальник?
Президент Ведомства по защите конституции заслушивал очередной доклад на совещании по пресечению деятельности террористической организации «Группа Красной Армии». Докладчик намеренно выбрал занудный, суперспокойный тон изложения, как будто верил, что начальник в конце концов заснет.
Это была ошибка. Старший инспектор Франц Кифер, оказавшийся в опале после провала своего агента в рядах революционеров, прекрасно изучил своего шефа и теперь закономерно ждал разноса. Не потому, что докладчик, молодой, но хваткий инспектор, наделал много ошибок. Отнюдь, парень справлялся. Он просто еще не набрался достаточного опыта в выстраивании отношений с начальством.