– Так и есть, – ответил Дэйв, одним рывком сдергивая с меня одеяло.
Я задохнулась от возмущения.
– Какого хрена!?
На мне были лишь короткая широкая футболка лавандового цвета и серые трусики с забавными кошачьими ушами сзади. От потемневших глаз Дэйва не укрылся ни один дюйм моей обнаженной кожи. Сгорая от смущения, я встала на колени и потянула одеяло обратно на себя.
– Каллахан, еще один такой финт, и адвил понадобится тебе!
– Прибереги эти угрозы для своего нового бойфренда, Микаэла, – Дэйв сел на край кровати, и я заметила в его руках какой-то тюбик. – Этому идиоту даже не хватило ума помочь тебе покрепче зашнуровать коньки.
Он снова приподнял одеяло, на этот раз обнажая лишь мои ноги, и, с несвойственной ему нежностью, взял в руки мою лодыжку.
Пальцы моих рук крепко сжали край одеяла, и я застыла, с изумлением наблюдая за ним.
Дэйв положил мою ногу себе на колено, открутил крышку и выдавил на ладонь немного мази. В воздухе разлился колючий аромат ментола и морозной свежести. Когда он начал медленно массировать мою стопу, я закрыла глаза и тихо застонала, погружаясь в приятные ощущения, как в теплую ванну.
– Больно? – напряженно спросил Дэйв, продолжая втирать крем.
– Нет, – распахнув глаза, поспешно ответила я, и, не сдержавшись, снова простонала от боли и удовольствия. – Бог мой… как хорошо…
Я и подумать не могла, насколько чувственными могут быть подобные прикосновения. Чертов Каллахан… Каждый раз он словно заново знакомил меня с моим же телом.
На его лоб упала прядь черных волнистых волос. Дэйв выглядел таким серьезным и сосредоточенным в то время, как моя кожа плавилась в его руках. Он снова положил мою ногу к себе на колени и принялся массировать вторую стопу.
– Где ты покупаешь себе обувь? В Картерс28? – Дэйв приложил мою ступню к своей ладони и показал мне. Его медвежья лапа, конечно, была гораздо больше.
Недовольная тем, что он отвлекается от дела, я легонько потерлась свободной ногой о джинсовую ткань его штанов и ошеломленно уставилась на Дэйва, когда моя пятка уперлась в быстро твердеющую мужскую плоть. Каллахан проигнорировал мой взгляд, но я заметила, как он напрягся. С его лица слетела самоуверенная ухмылочка, а вены на висках вздулись.
– О мой бог! – неожиданно вырвалось из моей груди, когда пальцы Дэйва нащупали какую-то эрогенную зону на лодыжке.
Опираясь на локти, я откинула голову назад и зажмурилась. По телу прокатилась новая волна удовольствия. Уверенными касаниями он прошелся по каждому изгибу моей стопы, заставляя мечтать о большем, а затем переложил мои ноги обратно на кровать.
– Если боль вернется, позови меня, окей? – Каллахан опустил одеяло на мои ноги, и грусть сжала горло от мысли, что он сейчас уйдет.
– Окей. А когда вы уезжаете на игру?
– Через три часа. Тебе принести чего-нибудь поесть? – он встал и поправил джинсы. Его огромную выпирающую эрекцию было видно даже из космоса.
– Я тебе нравлюсь, – неожиданно слетело с моих губ.
Повисла пауза.
Дэйв замер и впился в меня своим колючим взглядом.
– Прекрати каждый раз романтизировать мой стояк.
– Ты заботишься обо мне…
– Ох, заткнись! – он раздраженно закатил глаза и направился к выходу.
– …и ревнуешь меня.
Каллахан остановился на пороге, и я заметила, как его руки сжались в кулаки. Сердце пропустило удар, и я вздрогнула, когда дверь громко захлопнулась за ним.
Глава 23
Я кормил Фриду лакомствами, наблюдая за тем, как Твигги ловит пастью крупные снежинки. За пол месяца Город Ветров накрыли уже две снежные бури. В это время года Чикаго больше обычного напоминал огромную гудящую кузницу. Небо мрачнее, чем на картинах Уильяма Тернера, бесконечно дымящие трубы и тошнотворный запах машинного масла, который периодически приходил к нам, в лесную глушь, вместе с ледяным ветром.
После переезда в Штаты мне довелось жить в шести городах, включая этот, и только здесь, в Чикаго, мне захотелось бросить якорь. Воздух в этом городе был пропитан не только вонью грязных вод Мичигана, дымом и тяжелыми дизельными выхлопами… Здесь пахло настоящей жизнью. Если ты спросишь у усталого прохожего который час, он может запросто отправить тебя на хрен.
Здесь никто не притворяется.
– Отличная работа, приятель! – похвалил Эш Халка, когда тот притащил ему летающий диск. – Вчерашняя победа далась нам нелегко. Я полночи не мог уснуть, все проматывал и проматывал в памяти матч…
Я кивнул.
Тело до сих пор гудело так, будто его зарядили электричеством.
– Слышал, что у Малькольма подозрение на перелом ключицы? – поинтересовался я, отправляя очередной кусочек беззернового печенья в пасть лабрадорихи.
– Он занимал первое место в клубном списке снайперов. Серьезная потеря для вашингтонцев.
– Аха, неизвестно каким он вернется на лед через пару месяцев…
– Он же канадец, – фыркнул Вегас, бросая голубой фрисби в сторону расчищенной подъездной дорожки. – На вас все заживает как на собаках.
– Завидуй молча, изнеженная флоридским солнышком задница.
– Кстати, о Флориде… – Эш задумчиво подергал меховые уши своей ярко-лимонной шапки, от которой у меня уже болели глаза. – Когда у нас там пройдет игра? Через десять дней? Я планирую остаться в Джэксонвилле на день Благодарения. Не хочешь присоединиться к семейству Сандерсов? Мамина фирменная индейка – это нечто!
– Нет, – ответил я, и мне в лицо тут же прилетел снежок, размером с шар для боулинга.
– Брось, – Эш уклонился от моего ответного снежка. – Ты не можешь променять стряпню моей матери на то дерьмо, что готовит для нас Микки.
– Я большой фанат ее яичницы. Кстати, где она?
– Чистит перышки. У нее сегодня третье свидание с Вайдманом.
Вегас многозначительно поиграл бровями и медленно повторил:
– Третье.
– И что это, мать твою, значит?
– Старик, мне иногда кажется, что тебя высрал космос. Третье свидание обычно заканчивается сексом, смекаешь?
Я почувствовал противное жжение в груди. Оно с бешеной скоростью разливалось по всему телу, и спустя пару секунд я уже ощущал себя проснувшимся вулканом на грани извержения.
– Она никуда не пойдет.
– О, еще как пойдет, – Вегас поднял Халка на руки, стряхивая с него снег, и посмотрел в сторону дороги. – А вот и Лиам…
Белоснежная «Феррари» дерзко неслась нам на встречу по извилистой тропе, сливаясь с заснеженным лесом. Даже в сгущающихся сумерках ярко блестели ее красные хромированные диски. Автомобиль Бэмби полностью отражал сущность своего хозяина – груда бездушного дерьма, никчемных наворотов и понтов.
– Иди в дом и отвлеки Микки, пока я буду выпроваживать этого педика.
– Да ты спятил, Каллахан! – голубые глаза Вегаса поползли на лоб. – Ты что-нибудь слышал о мобильных телефонах? А если он ей позвонит?
– Спуститесь в бассейн. На цокольном этаже сеть не ловит.
– И за каким хреном я должен это делать?
– Потому что ты тоже не хочешь, чтобы она уезжала с этим мудаком, иначе не вываливал бы на меня всю это херню про третьи свидания.
Вегас стиснул челюсть и молча направился к дому, подтверждая мои слова.
Белая «Феррари» въехала на подъездную дорожку. Из нее лениво выполз Вайдман, сжимая в руке охапку розовых роз. Похожий букет я презентовал своей бабуле на ее прошлый день рождения.
– Каллахан, – нехотя кивнул он в знак приветствия.
Пижон как следует принарядился. Черные потертые джинсы были заправлены в высокие коричневые сапоги от «Fendi», а распахнутая кремовая парка с трупами пушистых белок на капюшоне открывала вид на спортивное мускулистое тело, затянутое в тонкий белый гольф. Он осторожно поправил каштановые волосы, по-модному растрепанные на макушке в духе ванильного вампира из «Сумерек», и вытащил из кармана куртки мобильник.
– Микки нет дома, – как можно безразличнее произнес я, бросая палку Фриде.
– Ага, как же, – усмехнулся говнюк, поднося телефон к уху.
Я напрягся, внимательно наблюдая за Вайдманом.
«Не подведи, Вегас», – мысленно взмолился я.
Лиам выругался, опуская руку, сжимающую телефон, и я едва сдержал победную ухмылку.
– Где она?
– Я ей не нянька.
Лиам закатил глаза и снова набрал номер Микки.
– Твою мать! Я переписывался с ней в «Фейсбуке» всего полчаса назад!
– Чувак, ты же не ждешь от меня сочувственных обнимашек или чего-то в этом духе?
Бэмби вскинул средний палец и упрямо зашагал к воротам. Я нагнал Лиама раньше, чем его клешня дотянулась до звонка, и оттолкнул назад.
– Да в чем твоя проблема, Каллахан?! – зарычал он, поправляя свободной рукой свою куртку.
– Это мой дом, и я запрещаю тебе к нему приближаться.
Льда в моем тоне хватило на то, чтобы Вайдман почувствовал во мне реальную угрозу. Он не был трусом, но был достаточно умен, чтобы не ввязываться в драку, из которой ему вряд ли удастся выйти победителем. Да еще и в самом разгаре хоккейного сезона.
– Это вызов, не так ли? – ослепительно улыбнулся Вайдман. – Черт возьми, Дэйв! Ты и в самом деле втрескался в эту сладкую малышку! Только вот какое дело, приятель, ты немного опоздал. Я нравлюсь ей, и мы уже вроде как вместе.
– Вайдман, захлопни уже свой генератор случайных фраз и проваливай отсюда, пока у меня не лопнуло терпение.
– Завтра снова играем дома, – Бэмби засунул свой убогий веник в щель между железными прутьями забора и потер замершие руки. – И в этот раз Микки придет на игру.
– Только вот какое дело, приятель, – передразнил его я. – Микки разбирается в хоккее примерно так же, как ты в крикете, так что твои фееричные танцы на льду вряд ли ее впечатлят.
– Не беспокойся, Каллахан, – направляясь к машине, громко произнес он. – Веселье начнется после игры. И будь уверен, я найду чем ее впечатлить.
Глава 24
– Пахнет вкусно, – раздался приглушенный голос Эша за спиной.