– Я знал! Знал, что она поддержит тебя в этой глупости!
– Брат Вэйнин, нам остается только рискнуть. Но тебе вовсе не обязательно…
– Тц!
– Ты же сам не хотел…
– Тц! Сяо Лань, перестань! Зря я вообще заговорил об этом. Куда мне деваться-то? Я могу пойти только с вами! Будешь спорить, я тебя толкну, а если я тебя толкну…
– Если ты меня толкнешь, мы упадем вместе, ведь я тебя держу.
– Я все равно…
– Если вы не замолчите, – рассердилась Хэ Ланфэн, – я столкну с меча вас обоих. Тише! Дайте подумать!
Сун Жулань и Чжао Вэйнин обменялись тревожными взглядами.
– Ваше Высочество, – проведя некоторое время в тишине, вновь заговорила Хэ Ланфэн. – Вы помните Чжоу Синьчжэ? Недавно вы сказали, что, будучи ребенком, придумали историю в рисунках про Чжоу Синьчжэ и Чжу`эр. Вы ведь не просто так выбрали эти имена.
«Если Чжу`эр – это Цин Минчжу, то кто тогда Чжоу Синьчжэ?» – размышляла мечница.
– Я не могу сейчас ответить, – вздохнул Сун Жулань. – Не могу вспомнить. Понимаю, раз вы спрашиваете, значит, это важно, но я не могу вспомнить.
– Бессмертные мастера сказали, что Чжоу Синьчжэ – ваш верный последователь. И он создал четыре ключа от сердца, с помощью которых вы восстановите силу и воспоминания.
– Четыре ключа? – удивился Сун Жулань. – Но мне удалось узнать, что с помощью четырех ключей можно попасть в Земли Беспомощности и отпереть врата Костяной пагоды.
– Нет, бессмертные сказали, что четыре ключа созданы не для этого. Что с их помощью вы обретете былое могущество… – Голос Хэ Ланфэн надорвался. Она была огорчена, встревожена и даже не задумалась о том, что Сун Жулань откуда-то успел узнать про ключи. – И тогда… И тогда не захотите спасать Тянься!
– Бессмертная госпожа! – Сун Жулань был ошарашен. – Я слышал совсем другое! Но я… Я бы ни за что не отказался от своего обещания. Мастера хотели удержать вас на горе, быть может, они сказали неправду?
И Ланфэн хотелось бы так думать. Очень хотелось.
– А если солгали вовсе не бессмертные мастера? Откуда вы узнали о четырех ключах?
Принц покачал головой.
– Это секрет, который я не могу раскрыть. Друг попросил меня. Не смотрите на меня так, госпожа! Я не думаю, что меня обманули. Возможно, я что-то не так понял.
– Или бессмертные наврали, – вставил свое слово Чжао Вэйнин. – Или мы чего-то не понимаем. Правы все, но мы сомневаемся в этом, так как знаем не все. Это загадка и нам пока не хватает знаний, чтобы ее разгадать.
Его слова звучали разумно, они немного успокоили и Хэ Ланфэн и Сун Жуланя. Но в любом случае, чтобы узнать правду, им предстояло в очередной раз пойти на риск и довериться бессмертным.
В тот момент сопровождавшие их ученики Всевидящего подали знак: снижайтесь. Следуя за ними, Цинпин совершил крутой вираж и опустился на одну из горных вершин.
Почувствовав твердую почву под ногами, Чжао Вэйнин наконец отпустил Сун Жуланя. Друг так крепко в него вцепился, что на запястье принца остались багровые пятна.
– Прости, сяо Лань! – повинился Чжао Вэйнин. Чувствуя себя неловко, он все время лохматил и без того растрепанные волосы. – Чем больше летаю, тем меньше мне это нравится. Особенно, когда меч госпожи Хэ делает поворот. Меня после этого просто наизнанку выворачивает!
– Не нравится летать на моем мече, идите пешком! – фыркнула Хэ Ланфэн, убирая Цинпин в ножны. – Вовек не доберетесь! – Меч издал неприятный звон, ему тоже не понравились слова Чжао Вэйнина.
– Уж и слова нельзя сказать! Все такие обидчивые!
– Друзья мои, – обратился к ним Сун Жулань, единственный, кто до последнего сохранял миролюбивый настрой, – мы столько пережили за последние дни и очень устали. Давайте не будем ссориться по мелочам! Это такой пустяк, что…
– Летать так, будто хочешь угробить всех, кого везешь с собой, это вовсе не пустяк, это…
– Болтать все время и путаться под ногами – вот это, определенно, не пустяк!
Сун Жулань закатил глаза. Безусловно, все они были взволнованы и раздражены, но это вовсе не значило, что следует ругаться. На кончике указательного пальца принца загорелся огонек очищения. Сун Жулань изловчился и дотронулся сначала до лба Хэ Ланфэн, а потом до лба Чжао Вэйнина. Почувствовав обжигающий холод, друзья сперва замерли, полуоткрыв рты, а потом их раздражение как рукой сняло. Все тревожные мысли мигом улетучились.
– Что вы сделали? – Хэ Ланфэн терла лоб снова и снова, все еще ощущая холодное прикосновение огня очищения. – Почему?..
– Ваши тревоги забрал себе, – как ни в чем не бывало, проговорил принц. – Вам же стало лучше?
Хэ Ланфэн застыла с непередаваемым выражением лица, а потом на ее щеках проступил румянец. Сун Жулань выглядел беззаботным, он заложил руки за спину и устремил взгляд в потемневшие небеса. Близилась ночь, и в горах ее тьму могли рассеять лишь свет звезд да огни, зажженные бессмертными мечниками. Хэ Ланфэн была поражена удивительным спокойствием принца. Пережив так много потрясений за короткий срок, она часто теряла самообладание. А он, сколько бы ни волновался, не был подвержен всплеску эмоций.
– Спасибо, сяо Лань! Сразу в голове прояснилось, – Чжао Вэйнин тоже потер лоб.
– Это пустяки! Мы все устали, потому легко выходим из себя, – Сун Жуланю, которому прежде удалось усмирить толпу цзянши, было совсем несложно успокоить друзей.
– Огонь очищения позволяет избавиться от переизбытка энергии инь, – проговорил мастер Жун Цин, все это время с доброй улыбкой наблюдавший за ними. – Но будьте осторожны, молодой господин Сун! Темную энергию вы пропускаете через себя. Вам необходимо постоянно совершенствовать тело, дух и разум, чтобы тьма не завладела вами.
Хэ Ланфэн и Чжао Вэйнин одновременно бросили на принца тревожные взгляды.
– Я понимаю! Я смогу справиться с этим! – тут же постарался успокоить их Сун Жулань.
Оказалось, остановка была сделана потому, что мастер Жун Цин собирался проститься с ними.
– Уважаемый мастер, почему вы не полетите с нами на гору Суншань? – удивилась Хэ Ланфэн. – Разве Всевидящий вас не пригласил?
– На самом деле – нет. И я рад этому. Ученики Всевидящего сказали так лишь потому, что хотели избавить меня от гнева братьев. Теперь мы уже далеко от горы Хуашань, никто не станет преследовать ни вас, ни меня. Настало время каждому следовать по своему пути. В скором времени вы достигните полосы непроглядного тумана. Отсюда вы не увидите ее, ведь уже почти стемнело. За ней и раскинулись владения Всевидящего. Я надеюсь, уважаемый мастер Ван Цзылян ответит на ваши вопросы.
– Но куда же вы отправитесь, мастер Жун Цин?
– Я размышляю над этим, молодой господин Сун. Теперь многие дороги открыты передо мной, – улыбнулся бессмертный. – Целитель везде нужен. Сидеть без дела не придется.
– Вы сказали, что не хотели бы стать гостем Всевидящего, – заметил Чжао Вэйнин. – Почему? Разве не все хотят узнать свою судьбу?
– Много лет назад я задал своему наставнику подобный вопрос. В ту пору он был удостоен чести стать гостем Всевидящего. Он вернулся ужасно расстроенным, и меня это одновременно удивило и обеспокоило. Наставник сказал тогда, что самое печальное искусство бессмертных – это искусство прорицания, а наши собратья, появившиеся на свет с этим даром, самые несчастные на свете. Будущее переменчиво и зависит от наших поступков, но есть вещи, которые изменить нельзя. Как ни старайся, все выбранные дороги приведут к одной цели. Потому я и не желаю знать свое будущее. Если конечный результат не изменить, зачем жить в постоянном страхе?
– И зачем я только спросил?! – принялся сокрушаться Чжао Вэйнин. – Теперь и мне ничего не хочется знать!
– К сожалению, вы не сможете сделать такой же выбор. У вас впереди длинная дорога, нужно подготовиться ко всему.
Друзьям оставалось лишь поблагодарить мастера Жун Цина и попрощаться с ним.
– Берегите себя! Я буду верить в вас! Поддерживая друг друга, вы пройдете этот трудный путь до конца и достигнете цели. Дитя, – бессмертный целитель обратился к Хэ Ланфэн, – я надеюсь, после случившегося на горе Хуашань ты не разочаруешься в своем народе. Я не хочу говорить плохо о моих братьях, но они поступили эгоистично и недостойно, пытаясь использовать вас. Однако не все бессмертные ведут себя так же. Многие мечники посвящают жизнь спасению людей, отказываются от всего ради защиты слабых и борьбы за мир. Не забывай, чему учила тебя наставница!
– Я буду помнить ее и ваши наставления, мастер Жун Цин! – пообещала Хэ Ланфэн.
Рассвет друзья встретили уже на горе Суншань. Всю ночь они летели сквозь клубы непроглядного тумана, ведомые светом огней, которые держали в руках ученики Всевидящего. Хэ Ланфэн объяснила Сун Жуланю и Чжао Вэйнину, что горы Суншань нет ни на одной карте. Далеко не все бессмертные знают, где на самом деле живет Всевидящий. Поговаривают, что гора Суншань находится вне пространства и времени, а добраться до нее могут лишь те, кого прорицатель принял в ученики, или те, кого он пригласил. Всевидящий сам решает, кому следует узнать свое будущее.
По ту сторону непроглядного тумана рос густой лес, а над ним возвышалась величественная гора Суншань, утопавшая в зелени.
– Наставник примет вас сегодня. Побеседует со всеми вместе и с каждым по отдельности, но придется подождать, – проговорил Ван Ю – первый ученик Всевидящего, молодой человек не старше Чжао Вэйнина с на редкость серьезным выражением лица и умными темными глазами. Он, в отличие от остальных прорицателей, облаченных в белые и светло-голубые одежды, носил темно-синее верхнее одеяние, на вороте и поясе которого были вышиты полумесяцы. – До той поры я буду с вами и покажу гору. А-Яо, – обратился он к младшей сестре – девушке лет шестнадцати с круглым личиком и чуть вздернутым носом. – Проверь, были ли подготовлены комнаты для гостей. Наставник примет их через несколько часов, до этого момента они успеют отдохнуть. И распорядись насчет завтрака.