— Ты права, к тому же, магазины скоро закрываются. Не успеем разгуляться. Я заеду за тобой завтра.
— Ты говоришь об этом, как о решенном факте. — поморщившись, я покачала головой. — Иногда ты кажешься лучше, чем есть, но иногда просто самовлюбленный эгоист, каким ты мне и показался на первый взгляд.
— Я так выгляжу в твоих глазах? — помявшись, я кивнула. — Ладно, ты мне тоже кажешься слишком высокомерной. В тебе нет огня, если честно.
— Ах, так?! — не зная, как обидеть его посильнее, я не понимала, зачем он вообще тогда за мной ухаживает. Или это не ухаживания, а что-то ещё? В любом случае, за его правдой у меня потянулись иные мысли. Во мне нет огня, который заводит мужчин. Может поэтому Йесон никогда и не обратит на меня внимание? Как выглядит этот «огонь»? — И как, по-твоему, я должна «зажигать»? Вешаться тебе на шею или лезть в штаны?
— Слишком радикально. — ДонУн улыбнулся. — Будь проще и игривее. За это ещё никого не убили. Расслабься.
— Не собираюсь я с тобой расслабляться. — но его дельные советы пригодятся мне для Шивона. Нужно же как-то будет заманить его в ловушку. — Какая тебе вообще выгода в том, чтобы дать мне пистолет за то, что ты же мне ещё и купишь дорогие вещи?
— Я буду подглядывать в кабинку, когда ты станешь переодеваться. — я не выдержала и губы сами потянулись уголками вверх. Я едва пихнула его в плечо.
— Подлец.
— Я же не сказал, что ты мне внешне не нравишься. К твоим данным, да характер поженственнее, и я бы даже задумался о том, чтобы расстаться со своей свободой.
— Серьёзно? — я почти прельстилась комплиментом.
— Нет, конечно. Я не хочу жениться. — опустил меня на землю он.
— Я бы за тебя и сама не пошла! — проворчала я. — Всё, мне нужно идти.
— Так, я завтра заеду, не забудь.
Спустившись на эскалаторе, я впрыгнула в электричку и встала в толпе, держась за поручень. Для чего он делает это всё, если не имеет на меня никаких планов? Чтобы просто проверить, влюблюсь ли я в него? А зачем ему моя влюбленность? Чтобы соблазнить и бросить? Или поиграть с моей психикой… Нет, это не мог быть ДонУн. Красная маска — это не он. Но моё первое впечатление о нем идеально вписывалась под образ маньяка-насильника. А теперь, общаясь с ним, таким воспитанным, угодливым, вежливым и отзывчивым, создавалось другое представление. И всё же, он так настойчиво продолжал толкать меня к расследованию, словно куда-то заманивал. Или это я заставляла его помогать себе? Я стала неприятно путаться. Неужели у того анонимного звонка, одного несчастного звонка, могут быть такие последствия, и я совершенно собьюсь с пути, начав подозревать всех и вся? Почему Йесон стал молчаливее? Из-за того, что я попыталась увидеть в его поведении намеки на ссору с женой, или потому что это он звонил мне, притворяясь Красной маской, и теперь не хочет, чтобы я его разоблачила по какой-нибудь оговорке? Нет, я так точно рехнусь.
Бал-маскарад
— Меня всё время подмывает спросить — это ламборджини? — я несмело провела пальцем со свеженакрашенным ногтем по внутренней обшивке двери.
— Нет. — ДонУн улыбнулся моему незнанию, вытащив ключи из замка зажигания.
— Ну и ладно. Всё равно ничего в них не понимаю. В машинах. — мы остановились возле сияющего здания отеля, зал для пресс-конференций которого был оборудован специально для бал-маскарада.
— Девушки обычно запоминают значки и по ним ориентируются. Потому что форму кузова и фар разобрать выше вашего понимания. Но ты можешь попробовать. — он издевался надо мной, а я не знала, чем ответить. В финансах он не хуже моего разбирается, а других особых увлечений и хобби у меня не было, чтобы заткнуть его за пояс.
— Знаешь, а мужчины не могут разобрать характер женщины, глядя на её грудь и задницу. Но ты можешь попробовать.
— Два — два. — хмыкнул ДонУн и я не сразу вспомнила, что мы с ним уже каким-то образом открыли счет. Но когда освежила в голове тот момент, то поставила ему очередной плюс за хорошую память. — Если ты так любишь дразниться, то если я сделаю тебе комплимент, с тебя ответная вежливость.
— Давай попробуем. — я уже взялась за ручку, но остановилась.
— Ты шикарно выглядишь в этом платье. — я провела рукой по алой шелковой ткани. Мы с ним больше двух часов выбирали, что мне взять и — внимание — не я, а он, именно он замучил примерками на меня разных нарядов. Под конец я обозвала его капризной бабой и мы, немного поругавшись, пришли к компромиссу. И да, черт возьми, вечернее платье было красным. Я начинала понимать философию жизни мотыльков, летящих на пламя. То, чего стоит бояться и остерегаться, почему-то манит и притягивает. Зачем я взяла эту струящуюся рубиновую роскошь? Чего хотела добиться, что хотела этим сказать? На коленях у меня лежала сумочка, в которой покоился пистолет, переданный мне ДонУном, а в руке я держала маску. Не скажу какую, но под цвет платью.
— Это не комплимент, потому что ты сам его выбрал. — я снова дернулась на выход.
— Хорошо, ты просто сегодня превосходно выглядишь. Так лучше? Теперь ты тоже скажи мне что-нибудь приятное.
— Может, займемся делами? — недовольно взмахнула я руками.
— Переставай быть скучной.
— Хорошо… допустим… мне нравится твой запах. — ДонУн снова сдобрил себя тем самым одеколоном, который я готова была вылить на собственное тело.
— Да что в нем такого? — парень явно ждал от меня чего-то нового. Он отлично выглядел в белоснежном костюме, но для меня это было слишком дорого и кричаще. Я терялась рядом с такими видными мужчинами, хотя сама, наверное, в этом красном платье, выглядела не менее ярко. Контрастной же мы собрались быть сегодня парочкой!
— Не знаю, что-то такое… из лучшей жизни. Когда я подростком смотрела передачи про дома и жизнь звезд, мне казалось, что там примерно так и пахнет. Но есть в этом ещё и какой-то привкус легкости. Как от прогулки на яхте, как от поездки на велосипеде по утреннему лесу. Как-то так. — я приготовилась натянуть маску на лицо.
— Ты просто поэт, — ДонУн протянул руку. — дай примерить.
Я отдернула свою и гневно на него воззрилась. Эта злоба была неуправляемой. Кажется, он понял, что именно понеслось в моем воображении, потому что посерьёзнел.
— Нечего тебе в моей красоваться. — огрызнулась я. Если увижу его не в том цвете, то — такой вот глупый каламбур — увижу его не в том свете. — Ходи в своей.
— Ладно-ладно. — молодой человек надел белоснежный заслон на лицо с остроконечными прорезями для глаз. — Белые ходят первыми?
— Если Шивон играет за черных — то да.
— А что на доске делают красные? — с закрытой половиной лица улыбка ДонУна выглядела ещё загадочнее и обольстительнее.
— Не умничай!
— Как скажешь, ферзь. — он вышел и, бросив ключи парковщику, открыл мою дверцу и подал мне руку. Я приподняла подол, чтобы не споткнуться. Я единственный раз в жизни, на выпускном, надевала платье такой длинны, но тогда была не на таких каблуках. Туфли на шпильке мне тоже «впарил» ДонУн.
— Очень надеюсь, что в этой игре мне можно будет передвигаться как угодно, а противник ограничится правилами ходов коня. — я едва не зашаталась и молодой человек подхватил меня под руку.
— Держись крепче. Голову выше. И улыбайся, улыбайся!
Внутри царила та самая атмосфера, которую я себе воображала; огромные висящие хрустальные люстры, отзеркаливающие паркеты, вдоль стен длинные столы с фуршетом. На входе нас не осматривала охрана и не заставила проходить под металлоискателями — достаточно было предъявить пригласительные. Сразу чувствовалось по уровню доверия службы безопасности, насколько точно сюда не могли попасть посторонние люди. И на старуху бывает проруха. Я была здесь неизвестно кем, да ещё и с оружием.
ДонУн был прав: все дамы были в платьях до самого пола и в чудовищ никто не наряжался. Хотя некоторые мужчины в длинных плащах напоминали вампиров из произведения Брэмма Стокера. Организатор и хозяин праздника, действительно, был в черном смокинге. Шивон приветствовал всех на небольшом возвышении и, когда большинство приглашенных подтянулось, начал прочувствованную душевную речь о помощи нуждающимся, о взаимовыручке, о Боге (как-то внезапно он приплел), о любви к ближним (а это уже было в тему), о равенстве (как его от религии к социализму-то колышет), о братстве (привет Французской буржуазной революции!), о великом деле благотворительности (а я-то уже ждала упоминания свободы и призывов идти на баррикады) и ещё о целом наборе затертых и замыленных фраз, которыми обычно делают человеколюбивый вид. Я развлекала себя в мыслях циничными комментариями и с насмешкой следила, как женщины постарше начинают хлопать, прижимать ладони к груди и смотреть на Шивона с благоговением. Ну да, разумеется, поверила я, что это от его широкого доброго сердца. Если бы эти запыленные жены пузатых богатеев не хотели, чтобы их обработал подобный жеребец — они бы сюда и не пришли. Да, Шивон был интересен, как мужчина, но не в моем вкусе. С моим вкусом, конечно, всё понятно — там кроме Йесона вообще никого нет. Но вот этот тип был мне особенно не по нраву. Насквозь фальшивый и лицемерный. Я не ощущала в нем ни грамма искреннего сочувствия.
— Какой дальнейший распорядок действий? — протянул мне бокал шампанского ДонУн, успевший отлучиться за выпивкой, чего я и не заметила.
— Я надеялась, что мы будем делать вид, что мы не знакомы. Иначе как я его к себе привлеку? — но бокал я всё-таки взяла. — Ты меня компрометируешь.
— Извини. Мне ретироваться?
— Само собой. — мой спутник растворился в толпе, а я потихоньку приблизилась к Шивону, спустившемуся со своего амвона. Я не стала сразу бросаться к нему и пускать слюни на его святую особу, заверяя, что пришла в экстаз от его правильных речей. К нему и так выстроилась очередь желающих перекинуться парой слов. Из того, что я слышала, и что до меня доносилось, я сделала вывод, что ни одна неудовлетворенная домохозяйка не набралась смелости хотя бы косвенно намекнуть на то, что ей от него нужно. Хотя, что я — они же не знали, что этот проповедник аскетизма насилует девочек и вполне себе не откажется от жаркой ночки. Мне было, конечно, проще.