— Я просто захотела найти преступников…
— Просто так? — гаркнул ЁнГук. — Считаю до трех, и если ты не скажешь правды, то я стреляю.
Он перевел пушку на мой висок, чтобы больше походило на самоубийство.
— Клянусь, это правда!
— Раз!
— Клянусь, я делаю это для себя, и больше ни для кого!
— Два!
— Я люблю Йесона! — закричала я, поднимая руки, в последней попытке спасти свою жизнь.
— Три!
Играющий роль
Сердце оборвалось, и глаза зажмурились до боли. Я ждала выстрела, распростившись с жизнью, мечтами, амбициями и своей любовью, которая привела меня к концу. Но его не случилось. И всё же, казалось, морально меня убили. Не в силах шелохнуться, дабы не вызвать недовольства и не быть, всё-таки, застреленной, я продолжала ждать, а по щекам катились слезы.
— Прости, — услышала я по-новому спокойный голос ЁнГука и вздрогнула, почувствовав что-то на своих плечах. — теперь я могу быть уверен, что ты говоришь правду.
Я распахнула ошарашенные глазища. На мне был его пиджак, прикрывающий наготу. Я ничего не понимала. Серьёзный, собранный и задумчивый, он убрал пистолет и сел на стул возле стола. Я хлопала ртом, ничего не произнося.
— И извини, что заставил раздеться. Я убедился, что на тебе нет прослушки. Садись. — я моргала, стряхивая с ресниц слезы и смотрела на него, как на дождь в пустыне. Парень заметил, что я не реагирую на его предложение и, поднявшись, подвинул ко мне стул и усадил на него. — Воды?
Я кивнула, стянув на груди его пиджак. ЕнГук налил из чайника в стакан воды и протянул мне. Я вцепилась в него и судорожно заглотила половину.
— Значит, ты выслеживаешь Красную маску, потому что любишь Кима Йесона? Стало быть, это не он? — я затрясла головой. Голос никак не мог вернуться ко мне. — Ты слишком не продумана. Ты же понимаешь, что всё разыгранное мной, могло оказаться правдой, и тебя бы уже не было?
— Кто ты? — сузила я глаза, разглядывая его загадочную фигуру.
— Я тот, кто я и есть. Только у меня есть вторая, скрытая сторона. Ты ведь никому, никогда, не расскажешь, что здесь произошло? Потому что иначе мне всё-таки проще тебя грохнуть.
— Я никому ничего не скажу, если ты объяснишь, что происходит. — я отставила пустой стакан.
— Никому, вообще никому. Даже просто вслух в одиночестве ты не повторишь то, о чем мы сейчас побеседуем.
— К чему такие предосторожности? — организм начал оттаивать. Он мирился с тем, что напротив меня сидел не враг, а просто непонятный мне человек.
— А разве ты не заметила, что у стен есть уши, которые принадлежат Красной маске? — вынуждена была с ним согласиться. Но, откуда он это знает? Его тоже терзает этот доктор Зло? — Поэтому все, абсолютно все свои мысли оставляй в себе. Только там они останутся вне досягаемости этого городского охотника.
— Разве ты не из его шайки? — ЁнГук прошелся по кабинету. Я следила за его передвижениями.
— Волей случая — да. Пришлось присоединиться.
— Тебя заставили, ещё скажи, — недоверчиво шептала я. Стресс, пережитый пять минут назад, останется, если не на всю жизнь, то очень надолго. — ты мог отказаться.
— Ты не поняла, — молодой человек снова опустился на край стола, подогнув одну ногу. — я работаю на секретную правительственную службу. Они ловят Красную маску уже два года. Было решено в очередной раз ввести одного из сотрудников в это сообщество, концы которого с трудом удалось найти. Из всех был выбран я. Я пошел на это добровольно, потому что хочу избавить Сеул от подобной напасти.
— Ты вместе со всеми насиловал ни в чем неповинную девушку… — с отвращением и ненавистью поморщила я нос.
— Я этим не горжусь. — с ответной яростью посмотрел на меня ЁнГук. — Но это работа. И она может привести к поимке одного из самых неуправляемых бандитов столицы. Чем-то приходится жертвовать. К тому же, я сделал всё, чтобы ей не было плохо…
Он замолчал, отвернувшись. Мне хотелось швырнуть в него стакан. Я не верила ему. Но, с другой стороны, если он полностью на стороне Красной маски, зачем ему разыгрывать всё это? Он же убедился, что я ни на кого не работаю. Или Красная маска приказал помогать сводить меня с ума? Парень прикинется хорошим и благородным, а потом окажется отъявленным негодяем. Что думать? Что решить?
— Почему ты не предупредил полицию о намечающемся преступлении? Устроили бы облаву и спасли девушку, и поймали бы Красную маску!
— Думаешь, всё так просто? Нас самих никто не предупредил заранее. Красная маска не доверяет никому. И нам тоже. Первый агент, которого подослали к нему, доложил о намечающемся насилии, но его нашли убитым, а преступления не состоялось. Второй агент тоже предупредил полицию. Его не убили, но когда приехали на место — троим удалось скрыться, а Красной маски и не было. Арестовали тех, кто остался, а через полгода Красная маска появилась с новыми соратниками. Нет, его нельзя поймать так запросто. Только подобравшись незаметно. И у меня нет права на ошибку.
— А что на счет ближайшего к нему сообщника? — я даже не подозревала, живя тихой и мирной жизнью, что по ночам ведется настоящая борьба добра со злом. — Ведь этот, замыкающий цепочку, знает, кто главный.
— Да, но его тоже расколоть трудно; Красная маска всех зовет только по порядковым номерам. Вот я восьмой. Ближайшего товарища он называет вторым. Он сам, стало быть, первый. В последний раз нас было одиннадцать, но столько бывает не всегда… обычно меньше.
— Так, ты не в первый раз участвуешь?! — ужаснулась я.
— Нет, в первый. Просто общался с теми, кто был раньше, узнавал, что мог. — и всё-таки я сомневалась во всем сказанном им. А если это не ЁнГук, а Красная маска? Я ведь не знала, как выглядит сын прокурора. А сейчас мне проводят очередную чистку мозга. Запугал, не убил. Типичная попытка довести до истерики. Я не поддамся, нет. Дыхание сделалось размеренным, благодаря моим усилиям.
— И многих ты уже из них вычислил?
— Я знаю седьмого, шестого и пятого. — видимо, мои глаза загорелись параноидальным азартом, потому что ЁнГук ухмыльнулся и покачал головой. — Нет, я не скажу тебе их имена, что бы ты ни делала.
— Даже если дам себя трахнуть? — напомнила я.
— Опомнись, я изображал злодея. — посмотрел он на меня, как на проведенную простофилю. Мне стало неудобно. А я-то поверила, что заинтересовала кого-то, кроме ДонУна. Успокоительно и обидно одновременно.
— Почему ты не хочешь помощи? Может, я смогла бы разобраться с последующими быстрее, чем ты.
— Так же, как сейчас со мной? — молодой человек засмеялся. — Не смеши. Я вижу, что в тебе много напора и целеустремленности, но ты не понимаешь, с чем связалась. Здесь нужно совершенно не так.
— А как? И, могу я получить свои вещи обратно?
— Когда мы договорим, и ты соберешься уходить. Я не хочу потрошить всё твоё имущество, а не исключаю, что где-то может быть жучок. Поэтому сначала закончим, а потом я всё верну. — ЁнГук очень напоминал порядочного, не связанного ни с какими бесчестными делами, гражданина. Но ведь внешность могла обманывать.
— У тебя мания преследования Красной маской?
— Это предусмотрительность. Или ты не знаешь его главные орудия? Он гениальный компьютерщик и психолог. Через технику он может всё. Ты не догадывалась?
— Я догадывалась. — сквозь зубы просочились мои слова. — Неужели его нельзя вычислить по его хакерским проделкам?
— Даже полицейские специалисты с ним не могут совладать, что ты хочешь? Он незаметно пробирается в любую базу и берет оттуда, что хочет. Пока обнаруживается утечка и всё блокируется, он уже находит другую лазейку. Ты разбираешься в таких делах?
— Ни грамма, — потупилась я. Значит, моё посещение не дало мне результатов. Если ЁнГук всё же злодей, то мои усердия приведут к тому, что он всё-таки меня шмякнет. Если он на доброй стороне, то я от него ничего не добьюсь, потому что он достаточно сильный и смелый, и оплошностей не допустит. — мы можем с тобой держаться на связи?
— Нет. Я не буду с тобой играть в компаньонов, потому что Красная маска вычислит это в мгновение ока. Не будь наивной. — его лицо сказало о том, что разговор закончен. А если надавить на жалость? Впрочем, если человек может ради дела участвовать в групповом насилии, то вряд ли у него есть подобное чувство.
— Он звонит мне. — ЁнГук понял, о ком я говорила. — Не часто, но бывает. А однажды пробрался ко мне в квартиру.
— И ты после этого сомневаешься в его способностях, что он может творить, что пожелает? — противопоставить мне было нечего. Размер моей глупости зашкаливал. — Я сообщу, куда следует, что тебя он тоже допекает. Мы постараемся его ликвидировать. А…
— Что?
— Он первым вышел на тебя, и потому ты увлеклась расследованием, или ты взялась за это, и уже потом он к тебе привязался?
— Он стал за мной наблюдать после того, как я вывела на чистую воду ХиЧоля. Видимо, тот ему обо мне доложил. — ЕнГук покивал, обдумывая сказанное мной и, сходив к сейфу, всучил мне пакет с одеждой и сумочкой. Быстро и молча одевшись, я направилась на выход. Не знаю, дало ли мне что-то это приключение, кроме такого количества адреналина, что не выветрится за неделю.
— И пока не надумаешь раздвинуть ноги, хер я тебе что скажу! — дерзко бросил мне в спину парень. Я обернулась, видя опять надетую лицедейскую маску. Он протягивал мне ключ.
— Я найду способ вытянуть из тебя следующее имя. — вернув ему пиджак и открыв дверь кабинета, я поспешила прочь.
У моего стола меня ждал Йесон, поглядывая на серебряные наручные часы.
— Ну, наконец-то! Я тебе тут оставил корреспонденцию… — он всмотрелся в мое лицо. — Что-то серьёзное дома?
— Нет, всё в порядке. — верить или нет ЁнГуку, я не знала, но то, что нужно теперь всё держать в себе, было правдой. Мысли читать никто не умеет, и если Красная маска что-то обо мне и узнает, то только из сказанного вслух. Прослушка? Снимая пальто, я оглядела пуговицы. Он был у меня дома, и мог прилепить куда-нибудь чип или микрофон. Что же мне, всю квартиру перевернуть?