— Вы… то есть, ты права, — как-то мне всё же необычно было вести себя с супругой бывшего начальника, как с приятельницей. Но, если я теперь с ДонУном, то они станут нашим кругом общения. Надо привыкать. — господин Ким жуткий педант. Я завидую твоему терпению.
— Терпению? — женщина пожала плечами, смеясь глазами. — Когда любишь, разве замечаешь какие-то недостатки? Мне в нем всё в радость. Он такой, какой он есть — другого мне не надо. Вот ты бы хотела что-то в ДонУне изменить?
Чтобы он хоть на миг стал «плохим»? Нет, не думаю. Чем больше я рассуждала на сей счет, тем сильнее понимала, что внутри меня словно каналы перещелкивают; на одном показывают сексуальных злодеев, а на другом прекрасных добрых Робин Гудов и ему подобных. И невозможно где-либо остановиться. Хочется смотреть то этих, то этих, и какие лучше — мне пока не понятно. Хочу я поменять что-то в ДонУне или нет? Я бесилась от его неуместной ревности, я презирала его болтливость и несерьёзность, а теперь обожаю это всё, и угрюмая молчаливость мне кажется скучной по сравнению с его обычной манерой. И попробуй он сейчас не приревновать меня к кому-нибудь, я возмущусь, в чем дело?
Я покачала головой, глядя, как старший сын четы Кимов — ДжеСоб, играет на ковре у нас под ногами. Младший спал у матери на руках. Я с ним играла целый час, пока мы оба не утомились. Пока я возилась с детьми Йесона, мне даже пришлось усомниться в твердости своего решения, что я не хочу своих в ближайшее время. Эти были настоящим чудом! Два мальчишки… хотелось бы тоже когда-нибудь похвастать сыновьями. Я посмотрела на фотографию, где Йесон с женой, родителями, братом и обоими детьми счастливо улыбался на объектив. Потом опять вернула внимание к ДжеСобу, жужжащему с машинкой.
— А он не похож на папу, — я улыбнулась, посмотрев на младшего. — а этот копия. Старший, наверное, в маму? — я вгляделась в её черты, достаточно красивые, как и у ДжеСоба.
Уголки губ госпожи Ким дрогнули.
— Да, он вылитый я. — она наклонилась к сыну. — Счастье моё, иди к бабушке, спроси, нужна я ей или она сама на кухне справится? — мальчик поднялся и, аккуратно, как Йесон, выровняв игрушки в стройную геометрическую фигуру, удалился. — Думаю, рано наши дорогие мужчины не вернутся. Ты же побудешь с нами, пока они не приедут?
Время шло, и меня уже начинала пробирать дрожь. А если Второй прокололся? А если он выдал Красную маску? Это что же, они сейчас могут уже быть у него? Мстить ему… за что? Ему не за что мстить! Нет, ребята, не надо этого делать. Позвоните сначала мне, если что-то узнаете!
— Может, позвонить им? — я схватилась за мобильный.
— Не нужно, — ласково накрыла мою руку женщина. — они скоро объявятся, не волнуйся.
Я чувствовала, что она тоже переживает, но вида не показывает. Дрессировка или природное дарование? Пережившая изнасилование, она такая сильная… СунЛи вот выглядела в разы хуже. До сих пор тряслась, как осиновый лист и почти не позволяла ДжонХену себя трогать. А эта… Йесон хороший лекарь, видимо. Да и времени прошло значительно больше, а время тоже врач отличный.
Наконец, уже за полночь, муж и жених нарисовались в столовой, где мы сидели одни. Дети были уложены, и никто не нарушал тихого душевного женского диалога.
— Извините, что заставили себя ждать. — финансовый директор обошел стол и встал за стулом жены, нежно положив руки ей на плечи и поцеловав в макушку.
— Дела… они нас не спрашивают! — ДонУн, деланно улыбаясь, присел рядом со мной, взяв меня за руку. В другой я механически вертела подобранного детского робота. Почему я думала о компьютерных взломах и хакерах, глядя на подобную штуковину? — Так, зая, я надеюсь, что ты не была тут совращена и сбита с пути истинного? Нет, нет и нет, я не готов к отцовству, брось бяку!
— Но когда-нибудь-то придется приготовиться! — подтрунила я, положив трансформера на стол.
— Когда-нибудь обязательно.
— Брось притворяться, — укорила его супруга Йесона. — тебя же за уши не оттащишь от наших мальчишек. Ты обожаешь детей! И вполне уже себе готов ко всему.
— Я с ними общаюсь, как мужчина с мужчинами, — уточнил, шутя, ДонУн. — кто иначе их научит кутить и соблазнять женщин? Только добрый дядя Сон.
— Я перестану тебя к ним пускать! — засмеялась хозяйка дома.
— А мы своих сделаем, — парень показал язык. — у меня в семье близняшки случаются, так что одним выстрелом поравняю счет, ясно? Будет два — два.
Я ударила его в бок, чтобы не бахвалился. Что? Близняшки?! Черт, ведь у него, и правда, две племянницы. Какие сюрпризы меня могут ждать… Чета Кимов странно переглянулась.
— А мы как раз собирались завести третьего. — женщина сжала руку Йесона, который почему-то испепеляющее глазел на моего молодого человека. Ох уж эти мужчины, лишь бы в чем-то соревноваться! Йесон с удивлением посмотрел на супругу. — Да, ты разве забыл? Я хотела ещё дочку. Обязательно.
Ну вот, теперь я точно захотела свою семью. Надо сматываться из этого райского гнездышка.
— И вообще, хватит тут нам пудрить мозги, — она была смелее и раскованнее с этими двумя, чем я. — рассказывайте, что у вас там вышло? Мы же не маленькие девочки, прекрасно понимаем, куда и зачем вы ездили. Ждем отчета.
— Ну… — ДонУн потер шею.
— Без «ну»! — стукнула я его по колену. — Выкладывай!
— Напомню, что я в курсе «красной маски». — посмотрела на него госпожа Ким. Разумеется, Йесон должен был рассказать ей всё, ведь из-за него, в том числе, всё и замутилось.
— В общем… — парень развел руками. — обидно, но полный провал.
Не знаю почему, но я выдохнула с облегчением.
— Да, мы нашли этого «Второго», — Йесон, недовольный, пододвинул стул и тоже сел. — но ничего не помогло…
— Чо КюХен, — ДонУн кинул передо мной фотографию, которую извлек из внутреннего кармана пиджака. — компьютерный умелец, программист, работает в солидной фирме, по своему профилю, но ничего общего не имеет с ХэРин и историей Красной маски. И понятия не имеет, кем тот может быть. Ему сведения поступали через третье лицо. Он никогда не видел главного.
— Вот так-так, — супруга Йесона беспокойно подалась вперед. — может, он сам и есть Красная маска?
— Не-е, — отмахнулся ДонУн. — морда хитрая, но на гения не тянет. Как и на психа, собственно. Думаю, что его даже специально выбрали Вторым, чтобы он образом смахивал на Красную маску, мол, тоже разбирается в делах взлома и виртуального обмана. Но он заверил, что к телефонным звонкам, анонимным электронным письмам и всему, что делал Главный посредством сети и таких талантов, он не причастен.
— Врет, что не знает ничего. — пробормотала я, прикидывая, на самом ли деле всё так?
— Да вряд ли, — мужчины заговорщически обменялись взглядами. Йесон заключил. — нам бы, может, и соврал, но Бан ЁнГук не чужд варварских методов в получении сведений… юноша сказал правду, я уверен.
— Он хоть жив остался? — взволновались мы — женщины, слабохарактерные и жалостливые.
— Да даже не покалечили! — заверил ДонУн, подняв ладони, в знак честности. — Но, вынуждены признать, это то самое фиаско, которое я терпеть не могу. Тупик, больше следов нет.
Йесон многозначительно посмотрел на меня, будто замечая сегодня что-то в моем взгляде и ожидая, что я вот-вот заговорю, скажу что-то новое, то, что им и нужно, но я кивнула, подыграв тону молодого человека.
— Да, больше следов нет.
Мы обсудили все подробности и возможности, которые могли бы быть в расследовании, пока ДонУн подвозил меня до дома. Пару раз ему пришлось вывести меня из задумчивости, чтобы я участвовала в беседе, а не грезила с открытыми глазами. Извинившись, я сослалась на эмоции и переживания. Попрощавшись с ним, я сделала вид, что зашла в подъезд, а сама подождала, когда он отъедет. Так не может больше продолжаться! Почему я не могу успокоиться? Я снова позвонила на телефон, который, похоже, и вовсе перестал существовать. Вызвав такси и дождавшись его, я назвала знакомый адрес. Неужели там не будет всё, как прежде? Неужели меня там не ждут? Неужели там никого нет?
Машина мчалась под промозглым снегом, похожим на дождь. Музыка в колонках не отвлекала и не спасала. Даже если бы там была сейчас самая веселая мелодия на свете. Меня она угнетала, изводила. Я просто хочу увидеть его ещё раз! Почему нельзя? Почему он не хочет мне этого позволить? Вряд ли боится чего-то от меня. Уж такому как он, страх точно неизвестен. А мне? Мне было немного страшно. Не знаю чего, но его я не боялась.
Заученный маршрут тянулся долго. Город закончился, шоссе, мокрая трасса, поле с извилистой дорогой, вокруг темнота. Я попросила таксиста подождать меня, хотя только поездка сюда стоила хорошую сумму. Но вызывать сюда второе такси не хотелось. Остаться тут одной — пугало. Пробежав по ледяной грязи, заляпав сапоги, я достигла деревянной обшарпанной двери низкого бедного домишки. Занеся кулак, я начала стучать в неё, лупить по ней, пинать.
— ХимЧан, открой! Ты должен быть здесь! Ты должен меня слышать! ХимЧан! — голос тут же сорвался, зачем-то поддавшись рыданиям. Зачем я плачу? Не случилось же ничего. Он жив. Где-то. Только я больше никогда и ничего о нем не узнаю, потому что он на самом деле не ХимЧан, потому что ХимЧана не существует. Только образ. Куча образов. Верного отзывчивого парня, надежного друга, маньяка-насильника, наемного убийцы, брата-мстителя, гения-хакера, тонкого психолога, похотливого телефонного извращенца. Кто ты?! Какой ты?! — ХимЧан! Пожалуйста, отзовись! Я хочу увидеть тебя ещё раз, поговорить! Я хочу понять! Думаю, я понимаю тебя… я… я даже не обижаюсь ни за что! ХимЧан, ты… я знаю, ты родился с другим именем, но я не знаю, как лучше называть тебя? Для меня ты был ХимЧаном. И Красной маской. Прошу тебя, подай знак!
Заметив, что стало светлее, я обернулась. Подъехала ещё одна машина. Кто здесь? ХимЧан? ХимЧан! Я сделала шаг вперед, спустившись на ступеньку, но увидела фары, не принадлежащие пикапу. Да и не лексус это был, а автомобиль ДонУна. Мой жених вылез из-за руля и, велев таксисту, расплатившись, уезжать, подошел ко мне. Я и не заметила, что стояла под облепляющим снежным дождем и промокала. Парень тоже стал покрываться тающими