«… когда я понял, что она любит Йесона, а у меня на руках были все повадки, целая анкета о характере Йесона от его первой жены… разве мог я не воспользоваться этим и не попытаться?.. Пока она была в деле — она была рядом. Я мог пытаться быть для неё другом, спасителем, помощником, героем… но ей всё равно нужен был господин Ким. А я даже и не подумал убить его из ревности. Ревность? Какая глупость. А потом ещё объявился этот ДонУн… умелый соблазнитель… но ликвидировать его с помощью подставы с револьвером не вышло. И этот Джун… столько соперников, а я один! И так жалок… один богат, другой красив и строен, третий умен. А что же я? Компьютерный задрот с посаженным зрением, который испачкал себе руки в убийствах множества людей. Что ни делал — я не стал ей интересен, что подтвердило мою правоту о том, что я лишь в красной маске кто-то, а без неё — ничто».
ХимЧан скрестил пальцы, откинув голову назад. Мягкое белое кресло поглотило его.
«Всё-таки я слукавил, что выстрелил в неё только из-за ДонУна. Я выразил свою боль и обиду. Действительно, выразил. Они жили во мне. И всё ещё живут. Она права — меня нельзя любить. Меня можно только жалеть. Все, кто не ненавидит меня — жалеют».
— У тебя опять та мимика, которая меня пугает. — ТэЯн пощелкал пальцами. — Иногда я задумываюсь, а какой ты на самом деле? Нет, правда. Три года с тобой бок о бок, а знаю о тебе как будто бы и ничего.
— Ты читал Хенрика Ибсена?
— Кого? — криминальный авторитет хмыкнул и закинул ноги на диван тоже. — Я и «читал» понятия не совместимые. Ну, и что там у твоего Хенрика с матерной фамилией?
— «Пер Гюнт». Это название произведения. Главный герой — Пер Гюнт. Он обманщик, полная комплексов неудовлетворенная личность. Он никак не может найти себя и ищет, какой он на самом деле. Пер Гюнт путешествует, меняет страны, профессии, даже в дурдом попадает, но потом возвращается на родину, где когда-то оставил девушку, которая была в него влюблена.
— Не сказать, что я сильно заинтригован, но… и чем всё кончилось?
— Смысл в том, что настоящий он, такой, какой есть, оказался только в сердце этой девушки — Сольвейг. — ХимЧан поднялся, с виду не утомленный разговором, но в душе уставший от него. — Мы можем быть какими угодно, делать что угодно, притворяться хорошими или плохими. Карать и миловать, порождать и убивать, но нас нет, если нет любящих глаз, в которых мы видим себя.
— И… — ТэЯн развел руками, подняв брови вверх. — ты где-то оставил такую девушку, рядом с которой найдешь себя настоящего?
— В том-то и дело, — ХимЧан остановился на пороге гостиной, обернувшись через плечо и собираясь пойти в гараж и уехать отсюда. — глаз, любящих меня, не существует. А, значит, не существует и настоящего меня.