Лис соглашался в общем и целом. Но оставался при своем мнении. Разве он мало помнит?
И Лис нырял в прошлое, будто в омут, так глубоко, как только мог. Доставал со дна раковины и разглядывал, что там прячется внутри, драгоценная жемчужина или серый булыжник. Но иногда воспоминания стирались, казались зыбкими миражами, обманчивыми видениями.
– А помнишь… – делился он с Докией.
– Нет, – порой отвечала она, хотя чаще все же помнила.
Лиса это пугало. Получается, однажды, через много лет, их с Докией воспоминания разойдутся окончательно, а общее просто растает в дымке времени?
Тогда он решил тренировать память. Серьезно, разными способами, как научными, так и народными. Ел рыбу и морковку, пил витамины и даже рыбий жир. Правда, тот был в капсулах, но ради своей цели Лис бы и простой выпил, про который папа рассказывал всякие ужасы.
Докия только смеялась, не поддерживая друга. Говорила, что он непоследовательный и нелогичный. И что она все свои воспоминания хранит в волшебной коробочке и показывала малюсенький ключик на цепочке.
Кстати, о воспоминаниях! Сообщение!
Докия достала телефон, разблокировала экран и ткнула в мессенджер. С четким убеждением, что это спам, приглашение в фитнес-клуб или в стоматологию, объявление со скидками. Но… Нет…
На аватарке красовался лис. Пушистый, ушастый, с открытой зубастой пастью, словно улыбающийся жизни и всем рожденным.
«Донь, все в силе. Я прибегу вечером, как и обещал».
Откуда Стрельников знает ее номер? Вроде не давала? Или давала? Но в таком случае этого в памяти не сохранилось.
Докия невольно заулыбалась. Сама не понимала почему, но внутри словно солнышко припекло.
– Ты чего? – поинтересовалась Юля.
– Да так, – махнула рукой, давая понять, что повод незначительный, вроде мема или бородатой, но смешной шутки.
Подруга поверила. Тем более Гришик уже ждал на крыльце. Навалился на колонну и дрейфовал в океане интернетных новостей. Этот смартфон Докия помнила еще по поезду. Большой экран, много гигов и куча еще каких-то фишек – мать парня все уши прожужжала, словно лично принимала участие в разработке гаджета. А вишенкой на торте тогда прозвучал ее совет сыну вообще не пользоваться им, купить чего-то подешевле и попроще, чтобы никто не украл. Так и донеслось раздраженное: «Ма-ам!», и ответ: «Ну а что?» – из катакомб памяти.
– Идем? – окликнула Гришика Юля.
Он оглянулся, молча кивнул, убрал смартфон в сумку и вопросительно глянул на Докию.
Судя по всему, собрался помогать. И когда эти двое успели договориться? Хотя Докия раз сто отказалась от помощи. Наверное, надо было сказать прямым текстом, что придет Лис, он обещал. Только язык не поворачивался. Это как гладить бабочку – ничего хорошего не выйдет, в лучшем случае спугнешь, а в худшем – крылья полома-ешь.
Если у Лиса не получится… То Юля будет ворчать ближайшие недели точно. Получится… Кому какое дело до этого?
– Ребят, правда, ну его, этот стол. Ну стоит и стоит. Есть же не просит, – Докия предприняла еще одну попытку отказаться.
Гришик бросил осторожный взгляд на Юлю, потом нарочито-басовито ответил:
– Да мне не слабо.
Так вот в чем дело? Он боится, она считает, что он просто не справится? Идиотизм! Песенка из прошлого века: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»…[4]
– Гриш, правда, я не думаю, что у тебя руки не из того места растут, – Докия затараторила быстро-быстро, чтобы ее не перебили, – но! Ребят, давайте завтра, а? А лучше вообще не парьтесь! Мне стол в комнате не мешает, там места полно. Мало ли, еще гости придут. А с хозяйкой я сама разберусь.
Юля уставилась, склонив голову набок, как сенбернар. В ее глазах читались бесконечные вопросы, впрочем, так и не высказанные. В конце концов, она хмыкнула, ухватила опешившего Гришика под руку и заявила, что тогда они идут в пиццерию, раз появилось свободное время.
За легкими интонациями надежно скрывались недоумение и обида. Во всяком случае, так почувствовала Докия. И мгновенно окунулась в расплавленную лаву вины: щеки затопило жаром, уши превратились в пельмени.
Докия припустила в противоположную сторону, едва ли не бегом, лишь бы не передумать. Очень помогало представлять Марию Олеговну, каким-то ветром занесенную в квартиру именно в тот момент, когда там и Лис, и эта парочка. Подумает, что квартирантка пошла вразнос.
Лизы дома не оказалось. На подоконнике, заботливо прикрытые полотенцем, остывали пирожки, на плите стояла кастрюля супа, а на холодильнике висела записка: «Не теряй. Ушла потусоваться с друзьями. Вернусь поздно. Или нет».
– Вернешься или нет? Поздно или рано? – произнесла Докия и только потом сообразила, что разговаривает вслух сама с собой.
Признаться, отсутствие Лизы обрадовало. Ее бесхитростная опека иногда напрягала. А вчерашняя реакция на Стрельникова насторожила. Внутреннее чутье подсказывало, что Баранова впечатлилась не внешними качествами Лиса, а его появлением в квартире. И из этого вытекало, что они знакомы. Но они ведь не знакомы?
Докия надкусила пирожок и, погрузившись в размышления, прошла к себе в комнату. Совершенно забыв про стол, больно стукнулась бедром. Тут же подумалось, что, скорее всего, обидела Юлю и Гришика, вот за это синяк и получила. Закон кармического бумеранга.
Еще раз перечитала сообщение Лиса. Вечером – это во сколько? В пять, шесть или вообще в десять? А может быть, это вообще завтрашний вечер?
И вообще, когда это Докию последний раз смущало, что надо что-то прикрутить-открутить? Она знала, как пользоваться инструментами, и даже не путала шурупы, болты и гвозди, как любят мемасить девушек в интернете. Переворачивать стол одной – не слишком удобно… Но если постараться…
Докия еще особо не шумела, а по батареям уже забарабанили. Нет, что за соседи? Не тихий час, не ночь. Да от них самих больше грохота, чем от ее попыток перевернуть стол.
Главное, приноровиться. Вот, сейчас ухватится здесь и здесь, и…
Звонок в дверь прервал аффирмации на успех. За порогом стоял Лис собственной персоной.
– Привет, – он повесил куртку, разулся. – Инструменты неси.
Он легко и бесшумно перевернул стол, открутил ножки и перенес все в кухню, где повторил действия в обратном порядке.
– Принимай работу, хозяйка, – улыбнулся, не замечая, что Докия почти поплыла от безыскусной презентации умений и навыков.
– Быстро ты, – похвалила она, вдруг растерявшись: а что дальше?
– Кислова, накорми хоть, – подсказал Лис. – Тут у тебя такие ароматы, а ты не предлагаешь ни чашки чая, ни корочки хлеба.
– На Буратино ты мало смахиваешь, – усмехнулась Докия, ставя на плиту чайник, потому что электрическим они с соседкой так и не обзавелись. – Скорее уж на рыжего мошенника Базилио.
Положила на тарелку несколько пирожков. Полезла в холодильник за молоком, но обнаружила еще и лимон.
– Тебе чай с чем: с молоком или лимоном?
– Просто с тремя ложками сахара, – отозвался Лис.
– Не слипнется? Сладкое – яд.
– Доня, жить вообще вредно, от этого умирают, – парировал он.
Но как-то уж очень близко, даже с учетом маленькой кухни. Докия, оглянувшись, обнаружила Стрельникова прямо за спиной.
– Пирожки сама напекла?
Девушка помотала головой:
– Нет. Соседка. Но вкусные, кстати.
Впрочем, Лис уже пробовал. Отхватил за раз половину и теперь жевал с явным блаженством на лице.
– Из темного леса голодная тварь, – пробормотала под нос Докия.
– Я вше шлышу, – прошамкал Стрельников.
И по-хозяйски принялся наливать себе чай, будто делал здесь это сто лет подряд и считал происходящее самой естественной вещью.
Докия только открыла рот, чтобы съязвить, что незваный гость хуже татарина, как случилось непредвиденное: из ручки старого чайника вылетел болтик и покатился по полу, а кипяток выплеснулся на ноги Лиса.
Он не сказал ни слова, просто очень громко выдохнул воздух, словно резко сжало грудную клетку. Глаза Стрельникова остекленели, а зрачки сжались до булавочной головки.
– Ли-и-ис! – выдавила Докия в ужасе, вытащив из-под раковины огромный эмалированный таз, наполнила его холодной водой и поставила на пол. – Давай ставь ноги!
– Сейчас. Носки, – Лис рывком снял их и отбросил в сторону, словно и они обжигали, но остался стоять истуканом, теперь босиком.
– Да садись уже! – Докия пихнула парня на табурет и сама переставила его ноги в таз, словно он маленький мальчик, не понимающий, что делать.
– Я простыну, Донь, – через минуту проговорил Лис и, виновато улыбаясь, вытащил ноги.
Она кивнула, ужасаясь видом стоп. Больно. Очень больно. Обжигалась – знала. А тут, наверное, полчайника кипятка. Хорошо, что не полный.
Вот тебе и попили чайку.
– У тебя мазь есть какая-нибудь? – поинтересовался Лис, безучастно разглядывая свои пострадавшие конечности, словно они принадлежали не ему, а кому-то абсолютно левому.
– Да, – Докия полезла в холодильник, подрагивающими пальцами достала тюбик «Бепантена», купленного как раз для подобных случаев.
Хотя нет, не подобных. То, что на тебя выльется полчайника кипятка, никто, находясь в здравом уме, не предполагает заранее.
Лис принялся густо наносить крем на стопы и пальцы. Потом поискал взглядом носки, дотянулся до них, подобрал, но надевать не стал.
– Давай «Скорую» вызовем? – предложила Докия.
Даже смотреть на ноги Лиса было больно, словно она впитала все его ощущения и теперь у нее все щипало, горело, превратившись в сплошной раздражитель.
– Смысл?
– Обезболивающее вколют. Лис, – у нее дрожали руки и голос, – там вскрывают пузыри, чтобы заживало быстрее. Мы же не знаем, как правильно.
– До свадьбы заживет, – он не стал уточнять до чьей, просто криво усмехнулся и махнул рукой. – Но без обуви холодно, а с обувью проблематично.