– Скромная, – усмехнулась Докия.
– Ты вот удалила Стрельникова из друзей, когда он уехал – Лис ко мне постучался. Если и надеялась, что на расстоянии он осознал, какая я, то только пока он сообщение набирал, что не против ли я иногда делиться о тебе новостями.
– Стрельников? Выведывал обо мне? Но почему у тебя? – Докию словно окунули в прорубь.
– Потому что не вру и ничего не придумываю. Как есть, так и говорю. Леплю правду в глаза, а люди этого не любят.
Докия, чтоб справиться с разбродом в мыслях, начала мыть посуду. Алиса же продолжала: о желании найти чертову любовь, доказать, что достойна! Но не сложилось! И что тогда Ельникова решилась на красивую картинку, как в фильмах и сериалах, чтоб и ей было за что завидовать.
– Алис, – Докия отжала тряпку и принялась протирать стол, – это бред ведь. Комплекс. Детская травма. Елкин – зверь. Ты это прекрасно осознаешь. Актеры расстаются после съемочного дня, им не приходится терпеть издевательства. И чему тут завидовать?
– Но начиналось все красиво, – усмехнулась Ельникова. – Елкин через час знакомства сказал, что хочет детей именно от меня. Но время, место, количество – выберу я. Он окутал меня таким офигенным вниманием, как в сказке. Тортики, там, букеты, – она ткнула пальцем в цветы, подаренные Александром, – детский сад. И прохода мне не давал, пока я не согласилась с ним быть. Есть в этом Саше что-то аналогичное, – переключилась абсолютно неожиданно. – Я чувствую.
– Да ну, Алис. Он не говорил мне, что хочет от меня детей, – засмеялась Докия. – А сказал бы, я бы сбежала. Он помог. Даже пострадал. Сталкер – это скорее, Стрельников, раз через тебя за мной следил.
Ельникова дернула плечами, словно говоря, смотри сама, я тебя предупредила.
– Надеюсь, это… прекратилось? – Докия даже напряглась в ожидании ответа, хотя зачем это Лису, у него отношения с Барановой.
– Выросла не одна ты, – буркнула Алиса, и непонятно, это согласие или отрицание.
Но наверное, скорее, согласие. И Докия расслабилась.
Глава 21
Лис, слегка поморщившись, влез в кроссовки. Проверил, на месте ли зонтик Докии, справка от знакомого терапевта, выписанная на все дни прогулов за небольшую переведенную на карту сумму (не хотелось подчищать лишние хвосты), и шагнул за дверь.
В универе ни его появление, ни отсутствие сенсации не сделало. Ходишь-не ходишь – дело только твое. Сдавай все вовремя и можешь вообще не появляться.
Оглядев аудиторию, отметил, что отсутствовал, похоже, далеко не он один. С начала учебного года наполняемость рядов студентами магистратуры оскудела.
Алиса… Докия отправила на днях сообщение, что та сбежала от мужа, и он ее разыскивает. Перезвонил. Ответила, но, показалось, неохотно, мол, если объявится Елкин, не лезть на рожон, сказать, как есть, что не общается с Алисой и знать ничего не знает. Пообещал так и сделать. Хотел перевести разговор в другое русло, объяснить обман с Барановой, но Докия сослалась на занятость.
Хотя да, лучше объяснения не по телефону, а глаза в глаза, умирать от стыда, но видеть реакцию. Что да, он нашел подставную соседку, которой платил, чтобы та максимально облегчала жизнь. От его же помощи и участия Докия отказалась.
Лис ведь как думал: подставная соседка – это лучше, чем непонятно кто. Она по дому поможет, еду приготовит и внесет лепту в оплату квартиры. В агентстве по найму домработниц Лису предложили несколько вариантов, но все оказались возрастными женщинами, вряд ли бы подошедшими на роль девчонки-студентки. А Баранова подвернулась случайно.
– У меня племяшка есть, – видя, как расстроился Лис, предложила хозяйка агентства. – Закончила технологический, на кондитера, готовить умеет, чистоплотная. Немного безбашенная, конечно, но договориться можно. Живет у меня пока, но я тут познакомилась кое с кем… Понимаешь?
Лис понял.
Девица оказалась ровным счетом такая, как ее тетка и описала. Попробовала пококетничать, но поняла, что с Лисом ей не выгорит. Еще через неделю попробовала оспорить сумму договора, мол, премию бы, жизнь дорогая, хотелок много. Лис осек.
Со временем по разговорам Юли и Докии сообразил, что Баранова забирает деньги, которые должна отдавать за квартиру, себе. Встретился, указал место, обещала, что больше не будет.
Когда же Лис пришел к Докии домой, видимо, решила – опять явился по ее душу, с ревизией. Потом звонила, клялась и божилась, что все-все-все возместит. Поверил, дурак наивный.
Баранову городская жизнь завертела-закружила, как карусель. Появился парень, и девица вообще расторгла договор.
Еще и Докия узнала обо всем в самый неподходящий момент! И стала избегать.
Поэтому Лис едва дождался, когда можно будет натянуть кроссовки на ноги.
Только Докия тоже пока не пришла в универ. Подошел к Никитиной. Проглотил неприязненный, с полуприщуром, взгляд.
– А где Докия? – поинтересовался, стараясь не выдать заинтересованности.
– Скоро придет.
– У нее все в порядке?
– У нее спрашивай, не у меня, – ответила Никитина и отвернулась.
Оставалось только пройти на свое место и, делая вид, что прикорнул на столе, поглядывать на дверь в аудиторию.
На первую пару Докия не пришла. Никитина особого беспокойства не проявляла, значит, была в курсе. И скрыла. Потребность же знать, что происходит в жизни Докии, выросла в сто крат с того момента, когда Лис вновь ее увидел.
Лис почувствовал легкое раздражение: неужели отец прав и он сидит на Докии, как на игле, уже много-много лет? Даже не пытаясь слезть. Но пытался же. Честно. Однако солнце встает и заходит вне зависимости от нашего желания.
Внутренний голос спорил, что Лис соткал вокруг Докии паутину, как натуральный маньяк. А то, что руководствовался он самыми благими намерениями, – не считается. С ней все словно вставало с ног на голову. Натуральное безумие! Или наваждение. Хотя это отголоски давнего разговора с отцом еще действуют на нервы и пробуждают болевые точки.
По мнению отца, совершенно не мужская черта – знать с семи лет, кто тебе точно нужен. А какая тогда мужская? Провожать глазами первую встречную юбку? Лис провожает. Если ноги красивые. Ну или не ноги. При этом не пуская слюну и не мечтая завалить на спину. Просто в качестве эстетики.
Мысленно споря с отцом, Лис подошел к окну. И нечаянно заметил, как из серого «гетца» выскакивает Доня. Машет коротко и бежит к универу, не оглядываясь. С водителями такси так себя не ведут.
Лис нахмурился. Ногам стало некомфортно. Казалось, что снова на них выплеснулся чайник кипятка. Хотелось снять обувь и остаться в носках. Или босиком.
Выйдя в коридор, Лис прислонился к стене и вперился в экран телефона, делая вид, что весьма увлечен сетевыми новостями или видюшками.
Докия шла, задумчиво глядя в никуда. Покачивала сумкой. И наверное бы, не заметила Лиса, если бы он не окликнул ее первым.
– Привет! Опаздываешь!
– Ага, – она рассеянно улыбнулась. – Так получилось.
Получилось. Лис проваливался в черное ничто. Барахтался в нем и тонул. Какой дурак! Заигрался. Не в то, во что надо.
– Нашла новую соседку? – спросил для поддержания разговора.
Но Докию словно ударили. Вздрогнула, замерла, медленно развернулась к Лису.
– А что, Лизе снова негде жить? – поинтересовалась с обидой. – Поссорились?
– Мы? С чего бы? Просто знаю, что она от тебя ушла.
– К тебе.
Послышалось? Докия произнесла очень тихо, еще и отвернувшись – мог и ошибиться. Однако Лис был уверен, что не ошибся.
– Постой, Доня, – ему хотелось прямо сейчас развернуть ее лицом к себе, посмотреть глаза в глаза и разобраться, наконец, раз и навсегда. Нет, что, серьезно, происходит? За десять дней – не позвонила, не написала, будто его и нет. Эсэмэска про Елкина – не в счет.
Он, правда, тоже хорош. Не звонил, не писал. Трусил, если честно, после фишки с Барановой. И сам себя винил.
Может, с этого и начать?
– Извини меня.
– За что? – глаза – кристальные, прозрачные, как два родника, и, наверное, сейчас прольются слезы.
Губы дрожат. Она их даже закусила, чтобы сдержаться.
– Я дурак, Доня.
Докия усмехнулась. Горько и разочарованно.
– Прощаю, Стрельников!
Нет, не так. Все не так. Сказать, пока черная дыра не засосала окончательно.
Докия все-таки сдала кувырок. Лис чувствовал себя так, словно выиграл международные соревнования, сорвал джекпот, выиграл миллион в лотерею. У Сергея Петровича не получилось, а у него получилось!
– Спасибо! – Докия дождалась его в раздевалке, первый раз за много-много дней.
Она уже давно возвращалась домой в компании девочек. Оказалось, что не только им одним в эту сторону. Просто раньше Докия с Лисом не замечали.
– Я ни при чем, это все ты сама, – почему-то он надеялся, что сейчас все изменится. Даже, может быть, как тогда, перед поездкой на море, Докия его поцелует.
– Ты настоящий друг, Лис!
Нет. Это не поцелуй. Это пощечина. Резкая. Оглушающая в своей безыскусности.
– Ага, – из Лиса попер паяц, – настоящий. Обращайся. Умею, практикую. Не только в кувырках.
Он корчил рожи и глупо смеялся. А Докия стояла и смотрела, выжигая в душе каленым железом: «Просто друг».
– Мы не вместе, Донь. Я нанял Баранову. Деньги давал, чтобы с тобой жил не случайный человек. Ты же меня не пустила с собой жить, – выпалил, абсолютно не задумываясь, как все это слушается и смотрится со стороны.
– Нанял? – Докия остановилась, нахмурилась, посмотрела, как на нашкодившего мальчишку.
Он и почувствовал себя нашкодившим мальчишкой.
– Ну да. Пришел в агентство…
– По поиску соседок? – недоверчиво перебила Докия.
– Нет, – немного опешил Лис, а потом принялся подробно рассказывать, что происходило в тот период его временного помешательства, когда он решил взять ее под свою полную опеку.