Собеседница перевела дыхание и продолжила:
— Но и это еще не все. По прошествии нескольких месяцев Надежда и Дина перестали здороваться с членами нашей семьи, забросали глупыми письмами участкового и другие организации. Муж у меня электромеханик, и его обвинили в том, что он вмонтировал в счетчик какие-то приборы, позволяющие воровать у соседей электроэнергию. «А как же иначе? — вопила Надька на весь подъезд при каждом посещении нас электриками. — Мы здесь почти не живем, а света нагорает вагон!» К нам зачастили комиссии. Слава богу, после пятой проверки отстали. Нашим милым соседям объяснили: их электричество в безопасности. Думаете, они успокоились? Отнюдь, оповестили соседей о нашей якобы непорядочности. Приходившие им счета исправно бросались в наш ящик. Эта семейка обзывала нас ворами и требовала оплатить их коммунальные услуги.
— И вы оплачивали?
— Вот еще, — фыркнула Коробкина.
— Как вы думаете, что стало причиной такого отношения?
— Ума не приложу, — улыбнулась хозяйка.
— Вы пробовали с ними поговорить?
— Я — нет, а мама пробовала, — продолжала женщина.
— И что они говорили?
— Всякую ерунду. Мол, мы с первого дня их переезда не давали им житья: подслушивали, подсматривали, воровали корреспонденцию. Абсурд какой-то. Недаром покойная Полина боялась Надежды.
— Вера Семеновна умерла раньше Панько? — уточнил Петя.
— Гораздо раньше, лет на восемь, — подтвердила Лилия.
— И завещала комнаты дочери и внучке?
— Разумеется, — Коробкина хлопнула себя по лбу. — Вспомнила! Тетя Поля все время пыталась сказать о какой-то большой квартире, на которую положили глаз ее родственнички. Правда, всякий раз, начиная разговор, она прерывала себя и умолкала.
— И вы не предполагаете, о чем могла идти речь?
— Нет, — хозяйка уверенно взглянула на собеседника.
— Вам незнакома фамилия Полковникова? Или, может быть, приходилось слышать имя-отчество Наталья Павловна? — поинтересовался Петя.
— Приходилось, — закивала Коробкина. — С этой Натальей Павловной Надька часто приходила к матери. Странная женщина!
— Чем же она странная?
Лилия улыбнулась:
— Ходила за ними, как собачонка, только хвостом не виляла. Вы слышали о зомби?
— Ну? — не понял Прохоров.
— Если они существуют, эта Наталья Павловна — одна из них.
— Почему вы так решили?
— Да по всему: выражению лица, походке, поведению. Видно за версту: женщина не совсем нормальная. Кстати, как она? — полюбопытствовала собеседница.
— Найдена мертвой.
Коробкина вскрикнула и прижала ладонь ко рту.
— Значит, их уже посадили! Вы поэтому пришли ко мне?
— Посадили кого? — удивился Петя.
— Ну, Надьку с Динкой. Это ведь они ее укокошили?
— С чего вы взяли?
— Вы сомневаетесь? — хозяйка всплеснула руками.
— А вы — нет?
— А я — нет, — твердо сказала женщина.
Глава 42
Расследование
Константин Скворцов поставил в гараж свою видавшую виды машину и зашагал домой, радуясь предстоящей встрече с любимой женщиной. Еще полгода назад он и не подозревал, что найдет свое счастье и уже не сможет жить без задорной улыбки любимой, звука ее голоса, запаха ее волос.
Катя встречала мужа на пороге.
— Я слышала, как хлопнула входная дверь, — пояснила она.
Костя рассмеялся:
— У меня же имеется ключ.
— А ты не думаешь, что мне приятно это делать? — заметила Зорина. — Скорее мой руки и садись за стол.
— Как твоя книга? Продвигается? — поинтересовался муж, принимаясь за горячее.
— Отлично! Продвигается с пушечной скоростью. Кстати, ты снабдишь меня материалом?
— Небольшим, но очень интересным, — пообещал Скворцов.
Катя захлопала в ладоши:
— Как здорово! Значит, перерыва не будет!
Муж сообщил ей, что накопал Петя Прохоров.
— Он прелесть, — засмеялась журналистка.
— Между прочим, я тоже не сидел сложа руки, — проговорил оперативник. — Знаешь, мне взбрела в голову мысль: почему это еще ни один из нас в глаза не видел завещания, которое Полковникова якобы написала на Панько?
— Но ты же говорил…
— Мы откладывали это на потом, — признался Скворцов. — Надежда сообщила адрес и номер телефона нотариуса, где сей документ хранится, и в первые дни расследования мы туда звонили. Нотариус подтвердила: все сделано по закону, то есть Панько и ее дочурка без зазрения совести могут считать себя законными владельцами квартиры. Мы и успокоились. Но сегодня я захотел увидеть это своими глазами.
— И ты увидел… — Катя заранее изобразила изумление.
— Наталья Павловна завещала хату своему мужу.
Зорина чуть не поперхнулась.
— Серьезно? Почему же тогда…
— Погоди, — прервал ее Константин. — Сейчас начнется самое интересное. Фамилия этого мужа — не Полковников.
— А какая? — удивлению Зориной не было предела. — Разве она выходила замуж второй раз?
— Представь себе, — бросил оперативник. — За некоего Лучану Игоря Андреевича. Вероятно, супруги жили в любви и согласии.
— Вы разыскали этого Лучану?
Скворцов усмехнулся:
— Как только я заикнулся о нем, нотариус назвала кладбище, где он похоронен, — ответил муж, — и заодно сообщила, что имела в виду, говоря о законности сделки, достав из сейфа завещание Лучану, который передавал свое имущество небезызвестной тебе Дине и ее детям.
— Вот так номер! — Катя еще не могла прийти в себя. — А с какой стати?
— ЗАГС помог расставить все точки над «i», — засмеялся Скворцов. — Я взял копии двух документов — свидетельства о браке Дины Юрьевны Панько с неким Лучану И. А. и свидетельства об их разводе, а также свидетельства о браке Полковниковой Натальи Павловны и того же господина.
— Сколько же лет было этому ловеласу? — поинтересовалась Катя. — Наверное, какой-нибудь старикашка с подагрой, за которого Панько отдала свою дочурку от безысходности. И подцепила та его в больнице.
— Последнее твое предположение, может, и верно, — кивнул Константин, — однако первое — нет. Дина была всего на два года моложе своего супруга. Сейчас Игорю Андреевичу исполнилось бы тридцать два.
Зорина открыла рот.
— Так ведь Полковниковой…
— Верно, — рассмеялся Константин. — Его вторая жена была старше на двадцать пять лет.
Журналистка схватила мужа за руку:
— Отчего он умер?
— Не знаю, — признался Скворцов. — На выяснение этого у меня не хватило сил, да и время, признаться, было позднее. С утречка займусь этим. Хорошо?
— Хорошо, любимый, — молодая женщина с нежностью посмотрела на него.
Глава 43
Расследование
— Фантастика, — заявил Павел Киселев, выслушав друга. — Это не преступление, а какая-то «Санта-Барбара»!
Лариса фыркнула:
— Только времени раскручиваться на триста серий у нас нет. Не забывайте, помимо расследования махинаций этих двух мошенниц, у нас на руках трупы и поиски серийного убийцы.
— Именно так мне и заявила Дина, когда я в последний раз был у них, — вставил Петя.
— То есть она продолжает настаивать, что убийство ее приятельницы — дело рук маньяка?
— Точно. Спасибо газетчикам, преподнесшим этот материал на блюдечке.
Павел вздохнул:
— А у нас по-прежнему ни одной зацепки. Был единственный подозреваемый — и тому удалось скрыться.
— Афанасий объявлен в розыск? — уточнила Кулакова.
— Конечно. Но пока — ни слуху ни духу.
— И что вы думаете делать дальше?
— Надо заниматься Полковниковой, — сказал Петя. — Мне кажется странным одно обстоятельство: люди вокруг ее родственничков с недавнего времени сначала дуреют, а потом мрут как мухи.
— Считаешь, Вера Семеновна и Панько — их рук дело? — заинтересовался Константин.
Прохоров пожал плечами:
— Очень схожи симптомы болезни. Если, конечно, она не заразная, это, согласись, довольно необычно.
— Действительно, — согласился Киселев. — Работайте в этом направлении.
Лариса перебирала фотографии погибших девушек.
— Хоть убей, не могу найти общее, — сокрушалась она.
— Найдем, — твердо пообещал Павел. — Обязательно найдем.
Глава 44
Из книги Е. Зориной
За десять лет до убийства Полковниковой
Дина Панько росла симпатичной черноволосой девочкой с ямочками на щеках и большими синими глазами. Вера Семеновна в ней души не чаяла.
— Какая у меня внучка! — хвастливо говорила она соседям.
Правда, единственное, что огорчало бабушку, — девушка категорически не хотела тратить силы на учебу.
— Пойми, бабуль, — говорила она, — сейчас другая жизнь. Неужели ты не видишь, как инженеры остаются без работы, а учителя и врачи сами бегут из школ и больниц, не в силах больше жить на копейки? Главное — хорошо устроиться.
— Что ты имеешь в виду? — пугалась бабушка.
— Ну, например, удачно выйти замуж, — поясняла Дина. — Возможно, и совсем не придется работать.
— Она права, мама, — вступалась за дочь Надя. — Я в своей библиотеке глаза испортила и желудок посадила. Это, по-твоему, хорошо?
— Нет, — кивала Вера Семеновна, — но в жизни всякое бывает. А если разведешься?
— Найду другого, — пообещала девушка.
Однако такое заявление не успокоило бабушку:
— Ты сначала первого найди. Что-то не видно.
— Конечно, — не смутилась Дина. — Если хочешь знать, желающих переспать со мной — целый вагон, да только мне такие не нужны. Ошибки своей матери я не повторю. Постель после свадьбы.
— Посмотрим, — процедила сквозь зубы уязвленная Надежда.