– Не всегда. Хозяевами могут быть и предметы, обладающие силой: статуи, амулеты, монументы и даже некоторые модели автомобилей. Однако боги предпочитают иметь хозяевами людей. Боги наделены громадной силой, но только люди способны к творчеству. Только людям удается менять ход истории, а не просто повторять цепь событий. И только люди умеют… как это у вас говорят? Мыслить вне стандартов?
– Нестандартное мышление, – подсказала я.
– Вот-вот. Сочетание творческих способностей людей и силы богов дает удивительные результаты. Когда Осирис и Изида впервые спустились на землю, их хозяевами были брат и сестра. Но хозяева-люди не могут быть постоянными. Они стареют, слабеют, умирают. В дальнейшем Осирис и Изида нашли новых хозяев, которые были мужем и женой. Гор, некогда их брат, в новой жизни стал их сыном.
– Ну и путаница, – вздохнула я. – И как-то не слишком красиво с точки зрения морали.
Искандар пожал плечами.
– Боги понимают взаимоотношения не так, как люди. Для них хозяева не более чем одежда, которую они вынуждены менять. Потому-то древние легенды и кажутся такими противоречивыми. В зависимости от хозяев боги предстают то братом и сестрой, то мужем и женой, то родителями и детьми. Ты знаешь, правящего фараона называли живым богом. Ваши египтологи считали это чем-то вроде древней пропаганды, но зачастую такое название соответствовало действительности. Например, Гор избирал своими хозяевами величайших фараонов древности. Он наделял их своей силой и мудростью, и они правили так, что Египет становился все более могущественной империей.
– Так это хорошо. Почему же тогда Дом жизни против того, чтобы люди становились хозяевами богов?
Лицо Искандара помрачнело.
– Видишь ли, Сейди, у богов иные задачи, чем у людей. Они могут полностью подчинять хозяев своей власти. Ты, наверное, слышала выражение: «Человек сгорел»? Речь идет не об огне пожара, а о внутреннем, невидимом огне, уносящем силы и жизнь. Вот почему многие хозяева богов умирали молодыми. Бедняга Тутанхамон умер в девятнадцать лет. Судьба Клеопатры Седьмой оказалась еще печальнее. Она попыталась вместить в себя дух Изиды, не понимая, чем это грозит. Действуя из тщеславных побуждений, она разрушила свой разум. В древние времена Дом жизни обучал искусству божественной магии. Посвященные изучали путь Гора, Изиды, Сехмет и других богов и богинь и учились направлять божественную силу так, чтобы не страдать самим. В те далекие дни у нас было много учеников.
Искандар обвел взглядом пустой зал. Наверное, вспоминал время, когда вокруг помоста толпились маги.
– Одним ученикам удавалось вызывать богов лишь на короткое время. Другие пытались становиться их хозяевами. Кому-то это удавалось, кому-то нет. Высшей целью было стать «глазом» бога. Это означало совершенный союз двух существ – смертного и бессмертного. Но ее достигали очень немногие. Даже фараоны, вроде бы рожденные для такой задачи, часто терпели неудачу. Путь этот был небезопасен, и для многих попытка пройти по нему оканчивалась смертью.
Искандар повернул ладонь. Такой длинной и глубокой линии жизни я еще ни у кого не видела.
– Когда Египет окончательно попал во власть римлян, мне и моим собратьям стало ясно: наши правители, какими бы искусными магами они ни являлись, уже не имеют достаточно силы воли, чтобы становиться хозяевами богов. Единственные, кто мог…
Он снова замолчал, не докончив фразу.
– Что вы сказали?
– Ничего, моя дорогая. Я слишком много говорю. Старческий недостаток.
– Вы, наверное, хотели что-то сказать про кровь фараонов?
Искандар внимательно на меня посмотрел. Мутная пелена в его глазах исчезла. Они прожигали меня насквозь.
– Ты удивительная девочка, Сейди. Напоминаешь мне твою мать.
У меня даже рот открылся от удивления.
– Вы ее знали?
– Конечно. Она обучалась здесь. И твой отец тоже. Твоя мать… помимо блестящего научного дара она обладала даром предсказания. Это очень редкая форма магии. Много лет у нас не было никого, кому это было бы доступно. И вдруг…
– Вы хотите сказать, моя мама была… кем-то вроде гадалки?
Искандар печально улыбнулся.
– Гадалки скользят по поверхности. А твоя мама была предсказательницей. Она погружалась вглубь и предсказывала будущее. Опасное занятие, тут невозможно достичь безошибочной точности. Но она видела такое, что заставляло ее обращаться за советами к… весьма странным источникам. А ее выводы… Даже такой древний старик, как я, иногда вынужден был усомниться в некоторых истинах, которые привык считать незыблемыми.
Искандар с головой нырнул в воспоминания. Меня раздражало, когда дед с бабушкой застревали в прошлом. Но, видя, как то же самое происходит со всемогущим магом, я психанула и решила его потеребить.
– Искандар, вы где?
Он с легким удивлением взглянул на меня, будто совсем забыл о моем присутствии.
– Извини, Сейди, я отвлекся. Впереди тебя ждет тяжелый путь, но теперь я вижу, ты должна его пройти. От этого зависит не только твое будущее, но и будущее нашего Дома. Добавлю, что и Картер скоро ощутит потребность в твоем руководстве.
Я едва не прыснула.
– Картеру понадобится мое руководство? В чем? О каком пути вы говорили?
– Все в свое время. Нельзя торопить события.
Типичный ответ взрослого! Я попыталась скрыть досаду.
– А если мне самой понадобится руководство?
– Зия, – тут же ответил старик. – Она моя лучшая ученица и не лишена мудрости. В нужное время она узнает, как и чем вам помочь.
– Значит, Зия, – пробормотала я, чувствуя себя еще более раздосадованной.
– А теперь, дорогая, ты должна отдохнуть. Похоже, что и я наконец-то смогу отдохнуть.
Эти слова он произнес с грустью и облегчением. Смысла слов я не поняла и хотела спросить. Но Искандар не дал мне и рта раскрыть.
– Жаль, что мы провели вместе так мало времени, – сказал он. – Спокойного тебе сна, Сейди Кейн.
– Но…
Искандар дотронулся до моего лба, и я провалилась в глубокий сон без всяких сновидений.
16. Как Зия осталась без бровей
Сейди
Я проснулась от ледяной воды. Ее плеснули мне прямо в лицо. Попробуй тут не проснуться!
– Сейди, вставай! – услышала я голос Зии.
– Черт побери! – завопила я в ответ. – А без воды было нельзя?
– Можно, – призналась Зия.
Мне хотелось задушить эту лучшую ученицу Искандара. Но я была мокрой до нитки, дрожала и никак не могла включить голову. Сколько я проспала? Мне казалось, что считаные минуты. Однако спальня была пуста. Никого, кроме нас с Зией и рядов заправленных коек. Должно быть, девчонки уже постигали премудрости магии.
Зия кинула мне полотенце и чистую смену белья.
– Картер ждет нас в комнате для очищения.
– Громадное тебе спасибо. Я уже приняла душ и вполне очистилась. И вообще, было бы неплохо позавтракать.
– Комната для очищения подготовит вас к испытанию.
Зия порылась в своем заплечном мешке и вытащила длинный черный посох, которым она лихо сражалась с Серкет в Нью-Йорке.
– Если вы останетесь живы, тогда будет и завтрак.
Я уже устала от напоминаний, что испытание может окончиться нашей смертью. Спорить с Зией тоже не хотелось. Я оделась, и мы молча вышли.
Зия опять повела меня по каким-то бесконечным туннелям. Наконец мы пришли в комнату с журчащим водопадом. Потолка в ней вообще не было. Похоже, стены поднимались к поверхности, и оттуда из темноты падала вода. Она лилась в фонтан, забрызгивая пятиметровую фигуру бога с птичьей головой. Как его имя? Тот, кажется. (Не было ли у него брата-близнеца по имени Этот?) Вода лилась ему прямо на голову, собиралась в ладонях и оттуда стекала в чашу фонтана.
Возле фонтана стоял Картер. Ему тоже выдали новую одежду. На плече висел отцовский рюкзак, а за спиной болтался меч. Волосы у братца были всклокочены, словно он метался во сне. Наверное, его не будили ледяной водой. Увидев Картера, я почувствовала странное облегчение. Мне вспомнились ночные слова Искандара: «Картер скоро ощутит потребность в твоем руководстве».
– Что ты так уставилась на меня? – спросил Картер.
– Давно не видела. Как спалось?
– Скверно. Я… я тебе потом расскажу.
Мне показалось или он действительно хмуро покосился на Зию? Неужто между моим братцем и магической мисс возникла романтическая недомолвка? Или размолвка? Я завязала мысленный узелок: обязательно выспросить у него, когда мы будем одни.
Зия достала из шкафа две керамические чашки, зачерпнула воды и подала нам.
– Пейте.
– После тебя, – сказала я, оглядываясь на Картера.
– Это всего лишь вода, – заверила меня Зия. – Но очищенная соприкосновением с Тотом. Вода поможет вам сосредоточиться.
Я не очень представляла, как это статуя может очищать воду. Потом мне вспомнились слова Искандара про богов, которые могут обитать в чем угодно.
Я взяла чашку и сделала несколько глотков. Ощущение было такое, словно я выпила крепкого бабушкиного чая. В мозгу словно включился моторчик. Зрение обострилось. Захотелось прыгать и размахивать руками. Жевательная резинка в этом подземелье не водилась. А жаль; я бы сейчас эту водичку с удовольствием закусила.
– Ух ты, – восторженно произнес Картер, одолевший свою чашку.
– А теперь сделаем татуировку, – сообщила Зия.
– Превосходно. Где? На лбу? – спросила я.
– На языке.
– Что-о?
Зия высунула язык. Посередине голубел иероглиф.
Она попробовала говорить с высунутым языком. Получилось забавно, но непонятно. Пришлось убрать разукрашенный язык.
– Я хотела сказать, что это иероглиф Маат. Он символизирует истину и порядок. Вам он поможет правильно произносить заклинания. Там малейшая ошибка…
– Может стоить нам жизни, – докончила я.
Из того же шкафа Зия достала тонкую кисточку и сосуд с голубой краской.
– Это совсем не больно. И потом, это не насовсем.
– А как на вкус? – поинтересовался Картер.