Там отец был выше и сильнее и одет в наряд египетского фараона. На нем и при нем были все предметы фараоновой власти. Меня поразила его кожа темно-синего оттенка, как вода в глубине океана.
Анубис шагнул к отцу и встал рядом. Мы с Сейди опасливо переминались с ноги на ногу.
– Что же вы стоите? – спросил отец. – Идите сюда. Я не кусаюсь.
При нашем приближении Аммит-пожиратель угрожающе зарычал, но отец погладил его крокодилью голову и велел замолчать.
– Это мои дети, Аммит, и нечего на них рычать.
– П-пап, это ты? – запинаясь, спросил я.
Скажу вам честно: хотя после битвы с Сетом прошло уже несколько недель и хотя почти все мое время уходило на восстановление особняка, я ни на минуту не переставал думать об отце. Всякий раз, увидев в библиотеке какую-нибудь картинку, я вспоминал, как отец рассказывал мне древнеегипетские мифы и легенды. Свою одежду я держал в шкафу, но сложенной в чемодан. Не мог смириться с мыслью, что наши бесконечные поездки окончились навсегда. Иногда я даже забывал, что его нет рядом, и привычно оборачивался, желая что-то сказать или о чем-то спросить.
И вот, невзирая на лавину чувств, бушевавших внутри, я не нашел ничего умнее, как сказать:
– А ты посинел.
Отцовский смех был настолько искренним, настолько его смехом, что напряжение мгновенно разрядилось. Отец смеялся громко, и эхо его поддерживало. Даже Анубис не выдержал и улыбнулся.
– Иная территория – иной цвет кожи, – объяснил отец. – Простите, что не позвал вас сюда раньше, но ситуация…
Он вопросительно посмотрел на Анубиса, прося того подсказать нужное слово.
– Осложнилась, – тоном дипломатического представителя подсказал Анубис.
– Да. Осложнилась. Знали бы вы, как я горжусь вами и в каком долгу перед вами боги.
– Об этом после, – заявила Сейди.
Она решительно направилась к трону. Аммит зарычал на нее, но моя сестрица ответила ему таким рычанием, что миниатюрное чудовище было вынуждено замолчать.
– Так кто ты теперь? – спросила она. – Мой отец? Или Осирис? И вообще, ты живой?
– Ну что я тебе про нее говорил? – с восторгом произнес отец, глядя на Анубиса. – Свирепее Аммита.
– Мог бы и не говорить, – без тени улыбки ответил Анубис. – Я уже привык побаиваться ее острого язычка.
– Как ты сказал? – вспыхнула Сейди.
– Попробую ответить на твой вопрос, – продолжал отец. – Я одновременно Осирис и Джулиус Кейн. Одновременно живой и мертвый, хотя современный термин «повторно используемый», возможно, более точен. Осирис – бог мертвых, но и бог новой жизни. Чтобы вернуть его на трон…
– Тебе пришлось умереть, – перебил я отца. – И ты это знал заранее. Ты намеренно сделался хозяином Осириса, зная, что умрешь.
Меня трясло от злости. Я со всей остротой ощущал то, на что решился отец, но не мог поверить, что он это сделал.
– Так ты это имел в виду, говоря об «исправлении» событий?
Отец ничуть не изменился в лице. Он все так же смотрел на меня с гордостью и нескрываемой радостью, будто даже мой крик доставлял ему удовольствие. Это разозлило меня еще сильнее.
– Знал бы ты, Картер, как я по тебе скучал. Словами этого не выразить. Но мы сделали правильный выбор. Все мы. Если бы вы спасли меня в Верхнем мире, мы бы лишились всего. Впервые за многие тысячи лет у нас появилась надежда на возрождение, надежда остановить хаос. И все благодаря вам.
– Но ведь можно было действовать иным образом! – не сдавался я. – Ты бы мог сражаться и как смертный человек, без… без…
– Картер, Осирис при жизни был великим правителем. Но после смерти…
– Он стал в тысячу раз могущественнее, – сказал я, вспомнив не раз слышанную от отца историю.
Отец кивнул.
– Дуат служит основанием мира смертных. Если Дуат охвачен хаосом, это сразу же передается и в Верхний мир. Помочь Осирису вернуться на трон – только первый шаг. Но он был в тысячу раз важнее всего, что сделал бы я в Верхнем мире, проживи хоть целый век. Исключение составляет лишь мое отцовство. Это не менее важная миссия. Я был и остаюсь вашим отцом.
Слезы жгли мне глаза. Я понимал справедливость отцовских слов, но они мне совсем не нравились. Сейди разозлилась еще сильнее меня, только ее гнев предназначался Анубису.
– Говоришь, у меня острый язычок?
Анубис не успел ответить.
– Дети, была еще одна причина, побудившая меня к такому решению, – откашлявшись, продолжал отец. – Думаю, вы догадываетесь какая.
Он протянул руку, и из сумрака вышла женщина в черном платье. У нее были золотистые волосы, умные синие глаза и знакомое лицо. Она была похожа на Сейди.
– Мама, – выдохнул я.
Она глядела то на меня, то на Сейди, будто это мы были призраками.
– Джулиус рассказывал мне, как здорово вы выросли, но я не могла поверить. Картер, ты наверняка уже бреешься…
– Мама…
– И встречаешься с девчонками.
– Мама!
Только родители умеют за три секунды превратиться из самых удивительных в мире людей в… сам не знаю кого.
Она улыбнулась, и мне пришлось справляться с двумя десятками противоречивых чувств, охвативших меня. Я годами мечтал о том, что мы снова будем жить вчетвером в нашем лос-анджелесском доме. Но не так, чтобы дом выглядел голографическим изображением, мама – призраком, а отец… «повторно используемым». Почва уходила у меня из-под ног, превращаясь в зыбкий песок.
– Картер, мы с отцом не можем вернуться назад, – сказала мама, будто прочитав мои мысли. – Но даже со смертью ничего не теряется. Помнишь закон сохранения?
Ее вопрос вернул меня на шесть лет назад. Мы сидели в той самой гостиной, и мама читала мне о законах физики. Это заменяло нам сказки перед сном. Я напряг память и вспомнил:
– Энергию и материю невозможно ни создать, ни уничтожить.
– Они могут только изменяться, – дополнила мама. – И порою – к лучшему.
Она взяла отца за руку. Должен признаться: живые или мертвые, призраки или фараоны с синей кожей, но они были счастливы.
– Мам, скажи, – наконец-то Сейди оторвалась от Анубиса, – ты действительно была…
– Да, моя храбрая девочка. Мои мысли смешались с твоими. Я так горжусь тобой. Спасибо Изиде – теперь я познакомилась с тобой взрослой.
Мама наклонилась вперед и заговорщически улыбнулась.
– Знаешь, я тоже люблю шоколадную карамель, но твоя бабушка всегда считала, что конфет в доме быть не должно.
Сейди радостно заулыбалась.
– Да уж. Наша бабуля – сплошное «нельзя»!
Я подумал, что теперь они на несколько часов увязнут в женских разговорах, но по Залу суда прокатился грохот. Отец посмотрел на часы. Интересно, в каком часовом поясе находилась Страна мертвых?
– Пора закругляться, – объявил он. – Другие тоже вас ждут.
– Другие? – переспросил я.
– Да. А у нас для тебя есть подарок.
Родители переглянулись. Потом мама достала из кармана и подала мне черный мешочек. У меня не получалось развязать хитроумные тонкие тесемки. Сейди пришла мне на помощь. Внутри мешочка лежал новый амулет. Он был похож на колонну, на ствол дерева или…
– Это что, позвоночный столб? – удивилась Сейди.
– Его называют «джед», – сказал отец. – Мой символ – позвоночник Осириса.
– Жуть, – пробормотала Сейди.
Мама засмеялась.
– Да, немного жутковат. Но, честно говоря, это могущественный символ. Он обозначает устойчивость, силу…
– Твердость характера? – подсказал я.
– Вот-вот.
Мама с гордостью посмотрела на меня, и вновь я поразился нереальности происходящего. Мне не верилось, что я стою в Зале суда и говорю с умершими родителями.
Мама вложила амулет в мою ладонь. Ее пальцы были теплыми, как у живой.
– А еще «джед» обозначает силу Осириса – жизнь, восставшую из праха смерти. Это тебе очень пригодится, когда начнешь пробуждать в других кровь фараонов и перестраивать Дом жизни.
– Дому это очень не понравится, – выпалила Сейди.
– Конечно, – весело согласилась мама. – Очень не понравится.
Зал суда вновь задрожал от грома.
– Пора, – сказал отец. – Дети, мы еще встретимся. А пока – будьте осторожны.
– И не забывайте о своих врагах, – добавила мама.
– Скажите Амосу… – Отец замолчал, подыскивая нужные слова. – Напомните моему брату, что египтяне верили в силу восходящего солнца. Они верили: утром начинается не только новый день, но и новый мир.
Я не успел задуматься над его словами, как Зал суда исчез и мы остались втроем с Анубисом, окруженные тьмой.
– Я провожу вас, – пообещал Анубис. – Это моя обязанность.
Он нас повел куда-то, где было так же темно. Но потом он взмахнул рукой, и появилась открытая дверь. За ней разливался дневной свет.
Мне Анубис официально поклонился. Потом озорно посмотрел на Сейди.
– А это было… в общем, возбуждающе.
Сейди покраснела и бросила на него укоризненный взгляд.
– Мы с тобой еще не закончили, мистер. Надеюсь, ты будешь присматривать за моими родителями. А когда я в следующий раз навещу Страну мертвых, мы с тобой поговорим.
Анубис улыбнулся уголками рта.
– Жду с нетерпением.
За дверью оказался дворец богов.
Здесь все было так, как рассказывала Сейди: высокие каменные колонны, ярко пылающие светильники, мраморный пол, отполированный до зеркального блеска. В центре зала стоял красный, с золотой инкрустацией трон. Вокруг нас собирались боги. Многие являли собой лишь вспышки огня и света. У некоторых были призрачные тела, без конца менявшиеся с человеческих на звериные и обратно. В этой толпе я разглядел и знакомых. Промелькнул Тот: растрепанный парень в запачканном белом халате. Еще через мгновение он превратился в зеленое облако. Хатор, богиня с головой коровы, посмотрела на меня так, будто вспомнила кое-что из приключений на фабрике «Магическая сальса». Я высматривал Баст. Увы, ее нигде не было. Должен признаться, что большинство богов были мне совершенно незнакомы.
– Что мы наделали! – пробормотала Сейди.
Я понял, о чем она. В тронном зале собрались сотни богов, главных и второстепенных. Все они кружили и летали по дворцу, меняли облик и светились силой. Целая армия сверхъестественных существ. И все они смотрели на нас.