Я поднял меч, который вытянулся в десятифутовый сияющий магический клинок.
Лерой помотал головой, отряхивая пыль со своих длинных ушей, и снова ринулся в нападение. Тут-то и выяснилось, что мои магические доспехи хоть и обладают невиданной мощью, в то же время отличаются медлительностью: двигаться в них было так же трудно, как в густом желе. Лерой увернулся от меча и ударил меня лапами в грудь, опрокинув на спину. Он оказался гораздо тяжелее, чем я думал. Острый раздвоенный хвост и когти терзали мои доспехи. Светящимися руками я ухватил его за шею, стараясь отвести от себя клыкастую пасть, но под действием ядовитой слюны мои доспехи с шипением плавились, покрываясь дырами. Раненая рука онемела и почти не слушалась.
По всему терминалу завывали тревожные сирены. Отовсюду прибывали все новые толпы пассажиров, желая выяснить, что происходит. Надо было кончать со всем этим как можно скорее: пока я не отключился от дикой боли или пока не появились новые жертвы среди смертных.
Мои силы стремительно таяли… как и мой золотистый щит. Клыки Лероя от силы на дюйм не доставали до моего лица, а Гор не подавал признаков жизни. Хоть бы сказал что-нибудь для моральной поддержки, что ли!
И тут я подумал о своем невидимом шкафчике в Дуате. И прикинул, нельзя ли запихнуть в него еще кое-какую вещь… здоровенную, ушастую и злющую.
Решившись, я сомкнул руки на горле Лероя и уперся коленом в его костлявую грудную клетку. Потом представил себе прямо перед собой дверцу шкафчика и мысленно набрал код замка: 13/32/33. И еще представил, как дверца широко-широко открывается.
Собрав последние силы, я как следует пнул Лероя коленом. Изумленно выпучившая глаза зверюга взлетела под потолок, начала падать… и вдруг исчезла, провалившись в невидимую дыру между мирами.
– Эй, а куда он подевался? – раздался в толпе чей-то растерянный голос.
– Парень, ты как? – окликнул меня кто-то. – Цел?
Окружавшая меня золотая аура магической энергии растаяла. Больше всего мне хотелось погрузиться в блаженное небытие, где нет ни боли, ни страха, ни необходимости двигаться… Но я знал, что мне лучше поскорее убраться с глаз сотрудников службы безопасности, пока они не оправились от шока и не арестовали меня за драку с лосем в общественном месте. Кое-как поднявшись на ноги, я запустил свой меч в потолок, и он тут же исчез – отправился прямиком в Дуат. Потом я обмотал раненую руку истерзанной кожаной сумкой и бегом припустил к выходу на посадку.
Через двери к трапу я проскочил в самую последнюю минуту: их уже закрывали.
Похоже, слухи об эпической битве исполинской курицы с бешеным лосем сюда еще не добрались. Принимая мой посадочный талон, девушка-агент поинтересовалась:
– А что там был за шум?
– Да с улицы лось забрел, полез через кордон, переполошил охрану, – небрежно сказал я. – Теперь его уже приструнили.
Не дожидаясь дальнейших расспросов, я помчался к трапу.
Совершенно обессилев, я рухнул на свое сиденье, через проход от Баст. Сейди, все еще в облике коршуна, топталась на соседнем кресле, у самого окна.
Баст шумно вздохнула – с огромным облегчением.
– Картер, у тебя все-таки получилось! Но ты ранен, да? Что произошло?
Я все ей рассказал.
Глаза Баст делались все шире и шире, пока не стали совсем круглыми.
– Ты загнал зверя Сета в свою камеру хранения? Да ты хоть представляешь, какая силища для этого нужна?
– Вообще-то знаю, – кивнул я. – Я там был.
Экипаж корабля объявил о готовности к вылету. Судя по всему, переполох в терминале никак не повлиял на наш рейс. По крайней мере, трап отогнали вовремя, и самолет вырулил на взлетную полосу.
Устав терпеть, я согнулся вдвое, лелея покалеченную руку. Только тут Баст решилась взглянуть на мою рану и тут же помрачнела.
– Сиди спокойно, – велела она. Не сводя с меня глаз, она прошептала что-то по-египетски, и мои веки тут же словно налились свинцом. – Тебе нужно поспать. Так легко эта рана не заживет, – сказала она.
– Но если вдруг Лерой вернется…
– Кто-кто?
– Нет, ничего. Это я так.
Баст внимательно разглядывала меня, словно видела впервые.
– Знаешь, Картер, то, что ты сделал, требует невероятной храбрости. Сразиться лицом к лицу со зверем Сета – честное слово, для этого надо быть настоящим бойцовым котом. Я не ожидала, что это случится так скоро.
– Хм-м… спасибо.
Она улыбнулась и нежно коснулась моего лба.
– Ладно, котеночек, скоро мы уже взлетим. Спи.
Я и не думал сопротивляться. Усталость навалилась на меня, как каменная плита, и я закрыл глаза.
Но моя душа, само собой, решила, что отдых – это не для нее. И отправилась в очередное путешествие.
Я снова был в облике птицы-ба и кружил над Финиксом. Стояло ясное зимнее утро, и холодный воздух пустыни упруго шелестел под моими крыльями. Теперь, когда я впервые увидел город при дневном свете, он куда больше радовал глаз, раскинувшись по долине пестрым лоскутным одеялом из зеленых и бежевых квадратиков, с вкраплениями пальм и плавательных бассейнов. Над ним возвышались скалистые безлесные горы. Самая высокая оказалась как раз подо мной: длинный хребет с двумя обособленными пиками. Как там назвал его приспешник Сета, когда моя душа оказалась здесь в первый раз? Верблюжий Горб, кажется.
Подножие горы было сплошь застроено роскошными домами и усадьбами, но ее вершина оставалась голой и необитаемой. Я свободно парил над ней, пока мое внимание не привлекла темная щель: расселина между двумя огромными валунами, через которую из самых недр горы струился дрожащий от жара раскаленный воздух. Человеческий взгляд никогда бы этого не заметил, но мои глаза были теперь куда зорче человеческих.
Я сложил крылья и устремился вниз, прямо к этой щели.
Горячий воздух хлестал из нее с такой силой, что мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы преодолеть его напор. Наконец, футов через пятьдесят вниз, узкая расселина вдруг раздалась, и я оказался в таком месте, поверить в существование которого было бы просто невозможно.
Вся гора оказалась совершенно полой, словно ее выдолбили изнутри. Посреди исполинской пещеры полным ходом шло строительство каменной пирамиды огромных размеров. Воздух наполнял звон множества киркомотыг. Несметные полчища демонов – сколько их было? сотни? тысячи? – рубили кроваво-красный известняк на большие прямоугольные блоки и стаскивали к центру пещеры, где еще большие полчища укладывали их друг на друга с помощью канатов и наклонных пандусов. Кажется, отец рассказывал, что именно таким способом египтяне возводили пирамиды в Гизе. Вот только на строительство каждой из них ушло лет по двадцать, а эта пирамида была уже наполовину готова.
И что-то в ней было странное… что-то помимо кроваво-красного цвета. При взгляде на нее я тут же ощущал знакомый трепет, как будто все строение вибрировало, издавая какой-то звук, вернее голос, такой неуловимо знакомый. Казалось, еще чуть-чуть – и я его узнаю.
Приглядевшись, я заметил какой-то предмет, парящий в воздухе возле верхней части недостроенной пирамиды. Как оказалось, это была папирусная лодка вроде той, на которой мы плавали с дядей Амосом, и на ней стояли две фигуры. Одной оказался долговязый демон в кожаных доспехах, другой – коренастый дядька в военной камуфляжной форме, только почему-то тоже красного цвета.
Я подлетел поближе, стараясь, тем не менее, держаться в тени, чтобы меня не заметили. Может, я и впрямь невидим, но осторожность никогда не помешает. Поколебавшись немного, я уселся прямо на верхушку мачты. Маневр был рискованный, но никто из находящихся в лодке вверх вроде бы не смотрел.
– Как долго еще? – спросил человек в красной одежде.
Голос Сета я узнал сразу, но выглядел он совсем иначе, чем в моем последнем видении. Ничего похожего на то поджарое черное существо, окруженное пламенем. Разве что выражение глаз осталось прежним: жутковатая смесь ненависти и злобного веселья. На этот раз у него была массивная приземистая фигура типичного полузащитника из американского футбола, мясистые руки и грубая физиономия. Ежик жестких коротко остриженных волос и острая бородка были такого же красного цвета, как и его нелепая форма. Интересно, подумал я, для чего может понадобиться красный камуфляж? Разве что кто-то решит замаскироваться в жерле вулкана.
Стоящий напротив него демон поклонился, шаркнув ногой. Это оказался тот же отвратный когтеногий тип, которого я уже видел в прошлый раз. Он был футов семи ростом и тощий, как огородной пугало, с костлявыми птичьими лапами вместо ног. И, к сожалению, на этот раз мне довелось разглядеть его лицо. До того жуткое, что даже не знаю, как его описать. Если вам приходилось бывать на тех анатомических выставках, где показывают людей без кожи, то попробуйте представить себе такое ободранное до мяса лицо, только живое. Да еще с непроницаемо-черными глазами и длинными клыками.
– Мы очень быстро продвигаемся, повелитель! – заверил его демон. – Сегодня мы вызвали еще добрую сотню демонов, и если все сложится удачно, то к закату дня вашего рождения все будет готово!
– Нет, Ужасноликий, это неприемлемо, – отозвался Сет спокойным голосом.
При этих словах его помощник вздрогнул, как от удара. А я невольно задумался: с одной стороны, имя Ужасноликий очень ему подходит, а с другой… я попытался представить себе, как его мамочка, глядя на новорожденного сыночка, перебирает имена: «Боб? Нет, не подходит. Сэм? Нет, тоже не годится. Хм, а как насчет Ужасноликий?»
– Н-но, повелитель, – пролепетал демон, заикаясь. – Я думал…
– Напрасно ты думаешь, демон, – отрезал Сет. – Наши враги оказались гораздо изобретательнее, чем я полагал. Они даже умудрились временно вывести из строя моего любимца и теперь направляются к нам. Мы должны закончить работу до того, как они будут здесь. Так что рассвет моего дня рождения – это крайний срок, Ужасноликий. Пусть он станет и зарей моего нового царства. Я истреблю все живое на этом континенте, а эта пирамида станет памятником моей силе и мощи – а заодно и окончательной и вечной гробницей Осириса!